Рождение королевы
Шрифт:
— Вы и так уже дали весьма ценный совет, морий Кроули, — услышала в словах мужчины намёк на то, как выжить её величество.
Из слов Кроули её величество выбирала крупицы этого ценного шанса, словно золотоискатель песчинки золота в своём решете. Она крутила его фразы, перебирала по словам, взвешивала и перевешивала на незримых весах своих мыслей. Она так была сосредоточена на этом, что дорога до Йершпиля прошла для неё словно в тумане. А на то, что прибыли они в город уже в темноте, королева едва обратила внимание, да и то, после слов Эммы о ночлеге.
Королева не задумываясь отдала Кроули одну из своих брошей с жемчужными подвесками.
— Нам нужно
— А её величеству нужны хотя бы пара платьев, туфли и плащ, — тихо добавила Эмма, окончательно принявшая на себя обязанности королевской служанки.
— И вы решили поселиться в ратуше Йершпиля и чтоб все швеи города вас неделю обшивали? — подкинул брошь на ладони мужчина. — Ваше величество, для вас у каждой вещи из тех сундуков своя ценность конечно, но я-то чую, что там есть и просто золото, и камешки попроще.
— А эти ценнее? — нахмурилась королева.
Эту брошь ей, совсем маленькой девочке, преподнесли на одном из приёмов. Она даже и не помнила кто и по какому случаю.
— Спрашиваете, — хмыкнул Кроули. — Этот камень называется аларис. Редкий рудокоп может похвастаться, что держал его в руках, а не то что добыл. Он то синий, то отливает морской тёмной зеленью, то словно море зимой, засеребриться льдом. Говорят, что у властителей Рогнарских островов была удивительная сила, усмирять зимние бури и беречь свои земли. А давали им эту силу четырнадцать кристаллов алариса, обвитые оправой с алмазами, которые добыли в самом сердце Моргонта. А жемчуг… Западнее Рогнара есть остров Мэйфлис. Говорят, раньше он был четвёртым из островов Рогнарйсланда. Но его жители нарушили свою вассальную клятву и убили королеву и двоих сыновей короля. И в ту же ночь проклятье клятвопреступников обрушилось на остров. Из вершины самой высокой горы полилось пламя, воздух наполнился серой и пеплом. И остров ушёл под воду со всеми жителями. Лишь самый пик Мэйлиналя, да королевский пик, покрытый льдом, остались на виду. Издалека кажется, что это не горные ледники, а удивительно красивый дворец. И между этими двумя вершинами, иногда прямо среди моря, в небо стеной взмывают струи кипятка. А под водой, между двумя вершинами затонувшего Мэйфлиса ныряльщики добывают бело-синий, рогнарский жемчуг. Никакой другой не имеет такого перелива. А вы хотите его обменять на пару ночей на постоялом дворе и три тряпки?
— Знаете, морий Кроули, когда мы доберёмся до моих земель, я попрошу вас внимательно осмотреть всё, что храниться в этих сундуках, и рассказать мне о каждом камне, — улыбнулась королева. — А что стало с теми волшебными камнями? — С королевским ожерельем? Как всегда, потерялось, — пожал плечами Кроули. — Но говорят, что оно обязательно найдётся и дастся в руки настоящему правителю островов. Ну, как меч, чаша… Ещё по-моему про какую-то корону так говорили. Ожерелье с аларисами из той же сказки. Я вообще думаю, что сила у правителей была сама по себе, а вовсе не из-за ожерелья бурь. А украшение разделили. Возможно, что этот камень один из тех четырнадцати.
— Ожерелье бурь… Красивое название. — Улыбнулась королева, принимая брошь обратно. — У меня ещё есть камея из старой сломанной печати. Я играла с ней в детстве. Сам камень не отдам, а вот оправа мне не нравится, уж больно массивная и словно не подходит. Я даже пыталась сама вытащить камень из оправы. Подождите.
Нужная камея нашлась быстро. И камень из рамы вышел легко. Тяжёлую золотую оправу, изображавшую волны, её величество уверенно положила на
— Ого, — подкинул на ладони оправу мужчина, — да тут монет десять — двенадцать. А на камень можно взглянуть?
— Конечно, — королева показала овальный, с треть ладони размером камень. — Как будто кусочки разного неба собрали вместе. Правда?
Он как будто состоял из нескольких чешуек синего, голубого, перламутрового и белого цвета.
— Кусочки неба, да. Какая-то сломанная печать… — в недоумении повторял слова королевы Кроули. — Ваше величество, а вы вообще хоть что-то в камнях понимаете? — Тоже очень ценный? — удивилась её величество.
— Сам по себе не очень, — хмурился Кроули, разглядывая одну из сторон камня. — Ланарит у нас добывали огромными глыбами. И строили, и отделывали им всё, что можно. И торговали им. Поэтому ланарит считался одним из символов островов. А вот такие камни носили наместники короля на островах. Вот видите силуэт?
— Я хорошо его рассмотрела, — её величество точно знала, что изображено на камне. — Там был нарисован коронованный рыцарь. И над его головой буква «Р».
— Значит это с Рунгвотера, — сделал вывод Кроули. — На Рогнаре должны были быть весы, а на Моргонте силуэт горы и буква «М».
— А на затонувшем острове? — поинтересовалась королева.
— Честно говоря не слышал, но уверен, что это правда, — ответил Кроули. — Ведь только на Рогнарских островах дочери могут наследовать за родителями так же, как и сыновья. Нигде больше в Лангории или Сансории о таком и не слышали. А закону этому столько лет, что никто и не помнит, что было иначе. Кому, как не древнему королю, потерявшему всех, кроме малолетней дочери, придумать такой закон?
— В Сансории и на юге Лангории говорят, что женщине удержать власть не под силу,а значит и права такого быть не должно, — вздохнула королева.
— Так то в Сансории и южане! — фыркнул Кроули. — А здесь север!
— А мне нужно стать северянкой? — посмотрела на него королева. — И как же мне переродиться?
— Я не могу вам дать этого ответа. Пути души мне неведомы, это же не горные тропы, — вздохнул Кроули.
Глава 8
Её величество посчитала большим своим везением, что прибытие в Йершпиль состоялось поздно вечером, почти ночью. В непроглядной темноте северной ночи плачевное состояние дел королевы было не так заметно.
Постоялый двор, куда их привёз Кроули, принадлежал его знакомому.
— Старый бродяга! — появился в конюшне появился хозяин, как только один из мальчишек, что помогали заводить лошадей, убежал с докладом. — А говорили, что ты теперь у короля на особом счету.
— Было дело, — захохотал Кроули, показывая клейма каторжника на руках. — И спал, и ел за счёт казны, вон, даже казённую печать поставили, что особо ценная королевская собственность.
— Да видать так себе кормёжка у короля, похудел, постарел, — фыркал хозяин постоялого двора. — Тебя же теперь год откармливать! И отмывать столько же!
— Вот по этому поводу… Нам бы две комнаты. Мне каморку какую-нибудь, а вот вторую из твоих лучших. Еды, да погорячее, пожирнее. И помывочную, ту, что ты для охотников и рудокопов в зиму готовишь. — Легли в руку хозяина несколько монет. — Остальное, когда к Летке-чиканщику схожу.
— Откуда? — мрачно нахмурившись, спросил трактирщик.
— Я ж теперь как та курица, что не в добрый час путалась под ногами у хозяина, птица высокого полёта, — ответил Кроули.
— И высоко взлетел? — прищурился хозяин.