Рождение королевы
Шрифт:
— Ваше величество, не в обиду вам, но вы одна не сможете. Кто о вас позаботится? А внутри повозки Эмме ничего не грозит. Если конечно ливень не вымоет забивку щелей. — Признался Кроули.
— Неоправданный риск, — покачала головой королева и сразу же пожалела об этом.
— Я поеду с вами. Я служанка королевы! — прекратила все споры Эмма.
По прибытии в Йершпиль, её величество решила пообедать в таверне. Пообедать это было слишком громко сказано. Ничего, кроме бульона внутри неё не удерживалось, а аппетита не было и в помине.
Когда
Её величество ничего говорить не стала. Вежливо поздоровалась и присела за свободный стол.
— Послать за ларой Фалли? — осторожно поинтересовался трактирщик.
— Ни к чему беспокоить достопочтимую лару. Но если сможете, передайте ей, что мой заказ в силе и скоро понадобится, — ответила королева.
Этот недолгий ужин отнял у королевы последние силы.
— Кроули, есть у тебя среди твоих бесконечных травок что-то, что поможет мне хотя бы час простоять на ногах с прямой спиной? — попросила королева перед тем, как снова отправиться в путь.
— Откат потом будет… А вы и так уже истощены болезнью. Стоит ли гордость такого риска? — нахмурился Кроули.
— Гордость наверное единственное, что у меня осталось, Кроули. Хочется сохранить хотя бы её, — ответила её величество.
За полчаса до появление в резиденции протектора Эмма накапала в стакан с водой пятнадцать капель, мгновенно превративших воду в жёлто-зелeную муть. Королеве пришлось зажать себе рот рукой, чтобы удержать отвратительное нс вкус пойло. Но зато по длинной парадной лестнице она поднималась высоко подняв голову и с идеальной осанкой.
На сообщение, что из-за ливня корабль задержался в порту и посыльный короля не смог прибыть в из порта в резиденцию, королева лишь пожала плечами и развернувшись, молча покинула зал приёмов, не удостоив всё ещё прикованного к носилкам лорда даже словом приветствия.
— Ужас какой-то! Просто ужас, — причитала Эмма, помогая королеве лечь на скамью в повозке.
— Ну, хорошо, что хотя бы видимость соблюдения протокола сохранили. Протектор мог мы велеть оставить свои носилки не у основания лестницы, а наверху, у номинального трона, стоящего здесь на случай визита короля, — сказала королева.
С той скамьи-лежанки она больше не поднялась. И даже недолгого отдыха ей не дали. Второй дождевой вестник нагнал их в трёх часах от Йершпиля. Кроули без разговоров, раздражённо бурча пожелания крепкого здоровья протектору и всему его роду, развернул повозку. Да и в самом Йершпиле решили не останавливаться. Болезнь пожирала её величество буквально на глазах.
— Две недели гоняют девочку под ливнем! — покачала головой пришедшая лара Фалли. — За что?
— За золото, камни и меха северян, — хмуро
— Северянин опасается отправляться в путь в такую погоду, а тут южанка, — донеслось откуда-то со стороны.
— Южанка или нет, но земли островов ей достались в наследство. Да и шутка ли, вторую неделю под ливнем и жива, — задумчиво протянул кузнец, потирая подбородок.
— Надолго ли, — вздохнула лара, отдавая трактирщику свёрток. — Это заказ её величества. Оплату я за него не возьму…
Когда вернулась Эмма с пустым кувшином из-под молока трактирщик просто махнул головой на свёрток, лежащий на краю его стойки.
В этот раз, по прибытии в замок протектора, королева покинуть повозку не смогла.
— Какое жалкое и печальное зрелище, — скривился тяжело опирающийся на костыль протектор.
— Ровно такое же, как и лорд, пытающийся сохранить хотя бы видимость того, что ноги у него по прежнему две. — Прохрипела королева. Не боитесь гнилой крови от отмирающей плоти?
— Мне тебя даже было немного жаль, — презрительно фыркнул лорд. — До этих слов. А ведь ты могла бы жить. Пусть где-нибудь в глуши и не в роскоши, но жить. Если бы была не так надоедлива и не путалась под ногами. И обращалась бы с вежливостью и некоторым особым вниманием к наследникам знатнейших родов королевства.
— Что? Да вы с ума сошли! Наследники знатнейших родов королевства недостойны даже моего взгляда, а не то что моей вежливости. Что же касается особого внимания… Вам бы, протектору северных земель королевства, намекать на измену и проситься в любовники! — почти безумно рассмеялась королева.
— Ну и сдохнешь как нищая бродяжка, — пожал плечами лорд. — Не задерживаю.
Когда королева пришла в себя в следующий раз, повозка уже миновала перевал.
— Эмма, — простонала её величество, понимая, что начался отсчёт её последних минут.
— Да, ваше величество, — прошептала тоже всё понимающая Эмма, опустившись на колени рядом с лежащей королевой. — Я здесь.
— Мы стоим? — не ощущала уже привычной качки королева.
— Колесо соскочило и отлетело, прямо на перекрёстке, — отчего-то шёпотом рассказала Эмма.
— Перекрёсток, перекрёсток… — растрескавшимися от жара до крови губами повторила королева.
В её памяти всплыл утопающий в цветущей сирени сад обители и одна из сестёр-наставниц, старая Мари. И её страшная сказка о Хозяйке Перекрёстков. Жажда мести и желание утопить всех в своей боли сделали невозможное. Её величество встала и вышла из повозки. Пошатываясь, она упрямо шла к центру перекрестья трёх дорог, рисовавших на земле то ли звезду, то ли снежинку.
Королева упала на колени и пальцем рисовала горящие в памяти знаки на мокрой и вязкой от ливней земле. Она призывала Хозяйку в свои защитницы, отдавая в её руки свою жизнь и прося проклятья для всего королевства, короля и Роттенбладов.