Рождение
Шрифт:
— А кто такая Саон Кринт?
— Эм… Очень странная старуха. Она иногда словно бы бредит, говорит что-то очень странное, но… Всё дело в том… вскоре понимаешь: её слова попали в цель. Она словно бы предсказывает… Или угадывает почему-то личную предрасположенность? Не знаю, как она делает это. Мне когда-то сказала, будто человек, которого я буду спасать, меня потом попытается убить, но доверие к нему я не должен терять ни при каких условиях. Вот и… Сбылось, — невзначай покосился на ещё плохо функционирующую правую кисть. — А тебе тоже что-то сказала?
— Да. Чушь какую-то. Вроде: я встречу друга, которого буду любить, словно мать своё дитя, а он не будет воином. Что-то вроде того. И он мне будет сердце греть. Ерунда какая-то! — пожал плечами рассеянно
— Может, женщину имела в виду? — предположил Флет.
— Нет. Точно не женщину, судя по разговору. К тому же я не могу так уж по-дружески относится к ним…
— Разве что калеку, тогда. Ведь мужчина не может ныне не попытаться даже брать меч, если он здесь, в особенности!
Развивать тему обоим не захотелось.
Глава 39
РАЗЛИЧИЯ
Днём Силион улетела в очередной раз к Таузски. Вернувшись, сообщила об их готовности познакомиться с новым герцогом уже на следующий день. Пора представить ему связных с Сиото. Всегда надо учитывать возможный риск гибели кого-либо в следующей схватке. И бывшая наследница Руали не собирается исключать такой риск относительно собственной кандидатуры. Встречу, во избежание лишней опасности, назначили на южном берегу Даиньского озера. По очевидным обоим причинам, Ланакэн сразу же дал понять: способ перемещения туда на ваммарах отпадает. Решили ограничиться снова нгутом. Отправиться втроём: Осилзский, его григстанская женщина и Раст.
Так вечер совершенно освободился, а потому наследник Аюту отделался от окружающих и направился к складским помещениям. Порывшись, нашёл необходимый материал и приступил к давно забытому занятию.
Уже утром удалось завершить маленькое изделие. Почему-то от восприятия мирного предназначения собственного творения душу овеяло непривычным упоением. Среди крови и смерти, наполнивших жизнь, осталось слишком мало места для развлечений. Но вот захотелось именно незамысловатых и непрактичных предметов. Когда постучался к Соулу, лекарь занимался своими травами, непривычно умиротворённо посмеиваясь. Кири и Ситтиан сидели рядом с кроватью на деревянных чурбаках и безмолвно рисовали на полу кусочком известняка. Эти двое практически всегда не произносят ни звука. Полукровка очень быстро подружился с немым, ибо и сам с рождения приучен по большей части молчать, а, с тех пор, как голос стал пытаться ломаться, хозяин и вовсе стал с ним крайне жесток, если лишний раз падший имел наглость заговорить. Заметив на себе постороннее внимание, гибрид отработанным движением встал, поклонился и грациозно выпрямился, надевая, словно маску, вежливую гримасу ожидания. И в нём пропала практически совершенно та детская непринуждённость, наполнявшая ещё мгновение назад. Осталось лишь нечто сломанное и извращённое, настолько неуместное в его возрасте. Ланакэн даже вздрогнул, но заставил себя приветливо улыбнуться им в ответ. Беззвучный сын Нгдаси радостно захлопал в ладоши. Он успел не только оттаять сердцем, но и осознать, кому именно обязан своим освобождением.
— Я… Вот… Подумал: они никогда не знали настоящих игрушек… Конечно, они уже довольно взрослые, но… Это будет интересно и в их возрасте, — Осилзский поставил на край стола небольшой деревянный кораблик с настоящими тремя мачтами и парусами из крупных зелёных листов лопуха. Даже покраснел от неловкости, но явно угадал. Оба мальчика снова стали лишь малышами, которым предлагают нечто удивительно соблазнительное именно для их мировоззрения. Получеловек аж рот разинул. Соул предложил:
— Сходите туда, где вода есть! Он плавать умеет! Я видел уже такие. Ланакэн их отлично мастерил для деревенской ребятни! Идите, играйте!
Ситтиан покосился
— И всё-таки он ещё совсем ребёнок, как и Кири мой. Хоть иногда ведёт себя, словно… Даже не знаю, как правильно выразить. С ним никто из детей больше не играет. Все шарахаются, кроме Кири. У Ситтиана глаза григстанские, да ещё и клеймо. Сам понимаешь. Подозреваю, кое-кто даже бить пытался. Вот они теперь и ходят везде вместе. Оба молчуны, оба изгои, но… Просто дети. Спасибо! Я думал, ты уже разучился. А я никогда не умел ничего подходящего… Сейчас вот жалею.
— Пора вспоминать мне, Соул. Вот попробовал. Получается ещё что-то, — смущённо отозвался гость, вполне удовлетворённый достигнутым.
Когда уже собирались выходить из подземелья, заметил обоих юношей, окружённых ватагой ребятни, заинтересовавшейся их занятием. На сегодня все предрассудки и разногласия пропали, поверженные детской солидарностью перед любопытством к новому развлечению. Раст с интересом понаблюдал за их вознёй немного, догнал и весело поинтересовался:
— Ваших рук дело, герцог?
— Нгдаси проболтался? — попытался состроить грозную мину наследник Аюту. Силион недоверчиво посмотрела на кораблик, потом на своего защитника и Флета. Заметно изумлена, но ничего не произнесла вслух. Только уголки рта чуть дрогнули в борьбе со смехом. Вот уж чего, видимо, никак не ожидала от своего спутника жизни, так это, что он проведёт весь вечер за изготовлением игрушки. Что-то трогательное и, в её понимании, несвойственное жёсткому лидеру Убежища нашлось в возвращении украдкой к столярничеству для разнообразия досуга пары сирот. Ход её мыслей для него был слишком очевидным. Заметно нахмурился, поджал губы и отвернулся. Именно тут григстанка совершила настоящее открытие: а ведь фермерский беглец должен был хотя бы на картинке встретить аналогичное судно и иметь великолепную память, дабы воспроизвести со столь кропотливой точностью спустя годы пребывания вдали от морей и океанов! Это же буквально макет!
Духота полудня утомляет. Небо выцвело от яркого солнца в вышине. Ветер заблудился в горах и не доплёлся до равнины. Лишь мерно глухо постукивают коготки нгута о грунт. Молодая женщина заметно тяжело переносит погоду, но по-прежнему прилагает всё усердие в стремлении выглядеть невозмутимо. Мужчины молчат, разморенные жарой. Наконец, впереди показались луга у широкого пляжа и реденькая роща плакучих ив — ценных растений из-за своей уникальности. Две одинокие фигуры замерли под прозрачной тенью, ожидая их. Оставив насекомое пастись, представители человеческого города приблизились. Григстаны переглянулись и пошли навстречу. Черноволосая женщина с неимоверно сложной причёской пропустила сына чуть вперёд, позволяя ему повести переговоры. Они неуловимо похожи. На непроницаемых лицах обоих лишь едва заметно угадывается тень неуверенности из-за непривычного события. Бывшая наследница Руали опустила голову на миг и представила спутников в порядке, согласно их статуса. Оба Таузски грациозно склонились навстречу предводителю Сопротивления и Безумной Красавице, удостоив его спутника также лишь чем-то вроде кивка. Наследник Аюту в ответ вежливо поклонился, но Римм с лёгким укором заметил Силион:
— Госпожа, Вам следует лучше объяснить сэру Осилзскому, как следует относиться к людям с разным положением.
— Я сделал что-то не так? — с лёгкой тревогой поинтересовался Ланакэн.
— Да. Вы общаетесь с ними, будто с равными. Согласно этикета это неправильно. Вы знаете: они подчинены мне, а я — Вам. Следовательно, это слишком большая честь по отношению к ним. Достаточно только так, — она лишь слегка наклонилась, буквально едва обозначила присутствие поклона. — Если будете разговаривать с простым горожанином, то хватает ограничиться кивком.