Рождение
Шрифт:
— Я знаю, что ты не способен подчинить меня. Не беспокойся. С тобой всё. Ситтиан, а ты?
Юноша поспешно встал и повторил движения спутника. Отпечаток на груди ещё даже не совсем зажил. Лаури выдавил буквально умоляющую улыбку, поколебался мгновение, а затем неуверенно протянул руки, призывно заглянув в лицо Нгдаси. Лекарь отдёрнулся, отталкивая его ладонью, и многозначительно процедил:
— Нет!
— Но… Я опытный… Он не справится! — жалобно прошептал в нарушение имеющихся от рождения прав раб, стараясь очаровать каждым
— Не надо. Одевайтесь оба. Мне лишь надо было уточнить, кем вы являетесь, — как можно мягче объяснил боец и поспешил отойти. Они радостно переглянулись и низко поклонились. Потом снова сели рядом, с тревогой посматривая по сторонам. Врачеватель принёс им несколько листков различных целебных трав и протянул старшему.
— Приложи к ногам мальчонке. А то воспалится. Уменьшит боль. Понял?
Лаури с благодарностью кивнул и занялся ступнями опекаемого им мальца. Человек заметил:
— Здесь никто не станет вас трогать. Не бойтесь. Вы здесь свободные, практически. Если удостоверимся, что ничем не угрожаете, то станете вольными совсем.
Вот теперь речь незнакомца не осилили осмыслить. Не знают, как так может быть, рождённые для унижения.
Идти эдаким составом оказалось непросто. А потому и к следующему вечеру ещё не дошли. Полукровок едва держали ноги. Ситтиан вообще шёл только благодаря поддержке Лаури, плотно стиснувшего зубы и упрямо продолжавшего пытаться выдержать темп окружающих и не выпустить руки паренька, которую перекинул через свои плечи. Соул мысленно отметил: старший ставит для себя первоочередной задачей защиту. Готов действовать даже в ущерб себе. Оба ведь не знали дорог!
На вторую ночь легли у костра все вместе — выдался крайне прохладный вечер. Гибриды буквально свалились на предложенное место. Ситтиан приглушённо плакал, стараясь спрятать слёзы. Лаури гладил его по спине, пока малыш не заснул, а затем позволил себе отключиться. За всё время эти двое не говорили, приученные молчать. Не знающие длительных переходов, страшно вымотались. Но даже в подобном состоянии оба ухитрялись радоваться каждой травинке и листику, восторгаться самой распространённой живностью в лесу. Ведь им и невдомёк до сих пор было, что где-то бывает вот так красиво и много всего. Трогательные в своей младенческой искренности, они вызывали у вольнорождённых то и дело добродушный смех, хоть и замедляли продвижение.
Раст проснулся от осторожного нежного касания. Стряхнул сон, стараясь вникнуть в происходящее. Лаури лежал рядом. Ощутив движение, ласково и медленно погладил по плечу, приник всем телом, постепенно стал спускать ладонь всё ниже, очевидно в полудрёме собираясь приступить к намного более откровенным ласкам. Флет с тихим воплем отпрыгнул на несколько локтей. Гибрид окончательно пробудился, сонно потёр веки, сел, озираясь.
— Ты чего? А? Говори! Что тебе надо было! — возмущённо набросился на него воин.
— Я так приучен… Если просыпаюсь
— Не смей меня касаться больше! Слышишь?! Спи! — выяснилось: искренне злиться на настолько жалкое существо невозможно. Бедняга облегчённо вздохнул и поспешил снова лечь. Кое-кто из расположившихся поблизости проснулся от их голосов и теперь с настороженностью или недоумением следит за григстанскими игрушками.
Где-то к полудню добрались до переправы. Здесь пасутся кромы и ютятся несколько ваммаров. Силион успела уже добраться сюда и всех предупредила. Потому нежданными гостями они не стали.
Осилзский осмотрел ферму и задумчиво провозгласил зеленооким спутникам, смиренно застывшим пред уважаемой всеми личностью:
— Вот здесь и будете теперь жить! Здесь надо помогать с уходом за кромами. Место тайное, о котором никто не должен знать, а потому… — сделал многозначительную паузу. Лаури переглянулся с подростком рядом и устремился вперёд в безумно смелом для него решении обратиться без разрешения:
— Не надо! Мы никуда не уйдём! Не стоит! Оставьте зрение! Не надо! Хотя б ему! Он же ещё ребёнок совсем! Мы же не умеем ориентироваться и всё равно не сможем уйти!
Его голос предательски срывается от ужаса, заставившего ошалеть предводителя Сопротивления, даже не предполагавшего, что его фразу можно истолковать так.
— Вас тут никто не обидит! Чего вы оба, в самом деле?! Всё будет теперь с вами хорошо! Тут вы вольные, как и все! Понимаешь?
Освобождённый растерянно прикусил губу, попытался расшифровать услышанное, но не сумел.
Теперь, если кто-то и шёл по их весьма запутанному следу, то давно потерялся в пути. Отправление в Убежище отложили на несколько дней. Здесь пока остаются Рангма, Хмарри и ещё один начинающий оттоир. Когда Сиано случайно оказалась наедине с непривычными работниками, попробовала разговорить их. Рассмотрев белобрысого паренька, невзначай прямолинейно заметила:
— Хорошенький какой! Надо же!
Ситтиан сжался, обхватывая себя за плечи, а Лаури бросился между ними, вежливо поклонился и мелодично проворковал:
— Он ещё неопытный… Лучше со мной. Я ласковый! Я сделаю, как понравится! Хотите посмотреть? Мне раздеться?
Его губы растянулись в вежливой улыбке. Осознав смысл его предложения, девушка вспыхнула, влепила звонкую пощёчину, развернулась и пошагала прочь, не находя сил в себе даже сказать что-либо. Гибрид смиренно пытался улыбаться ей вслед, а затем тяжело вздохнул и устало покосился на подростка, беспомощно всхлипнувшего позади. Хмарри подбежал к чудаковатой парочке и замахнулся на старшего от переизбытка эмоций, хотя и не собирался бить.