Рождение
Шрифт:
— Господин Ланакэн!.. — пролепетала григстанка. Лишь немой вопрос в ответ. Конечно… Человеческим слугам нельзя разговаривать без разрешения. Вбито жёстко и больно ещё в раннем детстве. Безумная Красавица неосознанно закрыла ладонью лицо, борясь с желанием взмолиться вновь стать ему самим собой. Но так действительно проще!
Они вышли и сели на нгута, который проворно поспешил от пустоши Раднаара в сторону гор, повинуясь кнуту и удочке с ароматной едой вместо руля, установленной на специальном приспособлении. Заранее договорились, что на обратном пути Силион слетает к Римму забрать живую игрушку. День встретил мрачный. Моросит мелкий дождь, смазывая горизонт в невнятное марево. Путница кутается в дорожный плотный плащ и с некоторым сомнением посматривает на погонщика,
Походит на среднюю человеческую деревню, если бы не слишком большое скопление народа. К тому же что-то их явно взбудоражило. Опрятные светлые домики из местного камня. Выложенные им же тротуары, обрамлённые ровно стриженными газонами и пастельных тонов клумбами (явно используются рабы, ухаживающие за растениями). Огородов или плодовых садов никто из григстанов никогда не держал. Склады чуть в стороне. Само здание фермы с загоном, огороженное высоким решётчатым забором с декоративной ковкой. Поначалу вновь прибывшая спокойно обошла всё, рассматривая поселение, а затем остановилась у маленькой единственной харчевни в центре. Кроме её соплеменников, слуг почему-то пока не наблюдается. Даже странно их отсутствие. Судя по всему, новый барон отдал какие-то распоряжения по данному поводу. Заметив недовольные мины прохожих, путница вежливо подошла, поклонилась неизвестному работнику и виновато поинтересовалась в попытке завязать разговор:
— Простите, я тут проездом… Вы не подскажите: здесь есть возможность снять нормальное жильё для ночлега?
— Да. Есть. Будьте только бдительны: у хозяина есть человеческий слуга. Так сегодня посмел поднять руку на своего кормильца! Представляете?! Запустил в него чем-то тяжёлым и попал в лоб! Нынче все разыскивают мерзкое существо: все кусты на опушке прочесали, все подвалы и территорию выпаса… Говорили же здесь не держать сброд! Нет же — упёрся, что дешевле выходит! — эмоционально принялся рассказывать незнакомец, косясь на высокого и жилистого сопровождающего женщины. Полуживотное выглядит хоть и забитым до полностью обезличенного состояния, но физически вполне способным на любую отвратительную выходку.
— Неужели же… убил?! — поразилась приезжая, безотчётно касаясь подбородка тонкими пальчиками.
— Да нет, к счастью. Только оглушил малость. Но ведь мог и убить! Благо — других таких тут не осталось. Кстати… Вы путешествуете одна с человеком? Он выглядит таким крепким… Весьма опасно! — встревожился собеседник.
— О нет! Он с раннего моего детства в нашей семье. Покладистый, смирный на редкость! Может, оттого, что стерилизован? — она благодарно улыбнулась, тронутая заботой к своей персоне, и потрепала раба по сильному плечу. Осилзский даже не повёл бровью на столь колкое определение его кандидатуры. Равнодушно сдерживает переминающегося с ноги на ногу нгута. Распрощавшись с ценным рассказчиком, Силион негромко спросила:
— Ты же человек. Куда бы ты побежал на его месте, Ланакэн?
Предводитель Сопротивления поколебался, оглядываясь, но остановил выбор на хозяйственных постройках совсем рядом. До сих пор искали, будто сбежал дикий зверь: по подвалам, опушке леса, на выпасе… Вряд ли когда-либо мальчик имел шанс бывать в столь малонаселённых местах. Помня собственное мировоззрение в детстве, пришёл к однозначному выводу: идти далеко не следует. Страх заставит лишь забиться в какой-нибудь угол поблизости. Слились с встревоженной толпой, обсуждающей поиск преступника, и направились к ближайшим сараям.
Силион заметила его первой. Подросток сидит в углу между
— Пойдёшь с нами. Мы отведём тебя к таким, как ты. Всё теперь будет иначе. Всё будет хорошо, — мягко проговорила она. Помогла встать. Молчит. Весьма странно молчит. Вновь внедрилась в его мысли, повторила слова уже внушением и попросила назвать имя. Его губы покорно зашевелились, но не проронили ни звука. Осилзский глухо поинтересовался:
— Почему он всё не скажет ничего? Испугался?
— Он немой. Он не может сказать.
— Он слышит нас? — уточнил на всякий случай Создатель Убежища. Юноша кивнул. Деликатно укутав бедолагу в свою накидку, молодая женщина велела сесть на нгута и тихо сидеть в небольших тюках, прихваченных для маскировки. Выполнил всё с привычным усердием. Теперь следует неспешно, как прибыли, удалиться. Скорее всего, неприметных скитальцев мало кто смог бы вспомнить уже к вечеру.
Ланакэн оглянулся, убедился, что пройденное расстояние достаточно, чтобы скрыться из вида живущих в поселении противников, и остановил животное. Силион с тревогой наблюдала за спутником. Он быстро спрыгнул на землю и поманил пальцем. Пугает неуправляемая ярость на чертах. Мужчина схватил за запястье и оттащил на некоторое расстояние от насекомого. Затем буквально налетел всем весом, сбил с ног, поддержав ладонью за спину, чтобы приземление не оказалось чрезмерно резким. Очутившись верхом, плотно прижался нижней частью туловища, не давая шанса сдвинуться, и глухо прорычал:
— Стерилизован, да? Как же тебя так угораздило… Беременна от кастрированного?
И внезапно жадно грубо поцеловал. Даже не успела зажмуриться. Растерянно пялится прямо перед собой, испуганно уперев ладони в его мускулистую грудь.
— Простите, господин! — жалобно пробормотала, когда отстранился.
— А? Да я вовсе не злюсь. Отлично сыграла! Молодец! Но… Григстаны зовут нас дикими. Мы зовём себя вольными. Я уже не способен долго заставлять себя быть невольником. Кровь прямо бурлит, — усмехнулся задорно.
— Вы там… Выглядели так… Таким… Мне захотелось зацепить Вас, чтобы снова увидеть нормальным, — робкое признание в таком положении осуществить сложно. Настроение у Создатель Убежища абсолютно непредсказуемое.
— А… Понятно тогда, с чего вдруг я оказался таким… Впредь — осторожнее с выражениями всё-таки. Если бы я не бежал когда-то, то после достаточного для эксперимента потомства, если бы повезло, то стерилизовали бы перед тем, как превратить в послушного скота. Если бы оставили жить, конечно. Кстати… А чего боишься? Неужели подумала, будто я действительно что-нибудь выкину? Рядом с мальчонкой? М… Как же его звать-то? По губам не очень разобрать… Кири, может? — помог подняться, но неожиданно игриво цапнул за попу. Высокородная ошалело обернулась. Эдакая фривольная агрессия несвойственна Осилзскому. Поход к фермам кромов превратился в серьёзное испытание его терпению. Выпускает пар доступными методами, чтобы не вспылить без повода.