Рожденный летать ползать не сможет
Шрифт:
" терпи понедельник в школу крик - укол "
И тут же палец приставила к губам. Потом облила зеркало водой и тут же протерла.
Ника поняла, их прослушивают.
Ничего, отольются Мерзликину Никины слезы.
*****
Игорь очнулся от наваждения в своей спальне. Пятиэтажный мат разнесся на весь дом.
Ника не Лизка-тварь. Она чистая, ласковая, кроткая, отзывчивая. А он ее наказал за Лизкины грехи. Чего бы он не сделал лишь бы повернуть время вспять. Что делать и как исправлять положение?
– Чего это ты разоряешься?
– В комнату вошел Богдан.
– Не боишься нашу девочку напугать?
Игоря покоробило от "нашу".
– Пугать дальше уж некуда.
– Налил в хрустальный стакан водки и залпом выпил.
Богдан подобрался.
– Что ты сделал?
– Жестко спросил он.
– Смотрю она тебя зацепила?
– С ехидцей заметил Игорь.
– А ты кажется ревнуешь? С каких пор ты стал собственником? Так, что с Никой? Где она?
– В Лизиной мансарде.
– Ты с ума сошел? Зачем ты потащил ее туда? Девчонка еще не адаптировалась, а у тебя там всегда крышу сносило.
– Все больше распылялся Богдан.
– С тех пор как повстречал Нику, о Лизавете вспоминать перестал. Думал излечился. А когда взглянул на портреты и рядом она, так похожа на Лизку, и кровать много лет пустовавшая, но кажется, что до сих пор хранит ее запах. В общем крышу снесло конкретно.
– Как она?
– Уставшим голосом повторил Богдан. Что бывает когда у отца сносит крышу, он знал слишком хорошо.
– Незнаю. Оставил привязанной к кровати всю в сперме.
– Что ж значит теперь моя очередь играть роль доброго полицейского. Включи прослушку, я низшую отправлю к Нике. И мне кажется девочке до конца выходных лучше побыть на чердаке. В понедельник она пойдет в школу. Общение со сверстниками подействует на нее благотворно.
– Такое впечатление, что не я психотерапевт, а ты.
– Ты отличный мозгоправ, если дело не касается "той, что жила наверху". А ведь я ее совсем не помню. И спрашивать о ней боялся. Одно имя вызывало в тебе неконтролированное буйство.
– Мы познакомились в Ленинграде. Она с друзьями отмечала окончания учебы в институте живописи им Репина. Я, не помню по какой причине, тоже зависал с парнями в том же ресторане. Как бы банально не звучало - я влюбился с первого взгляда. Через полгода мы стали жить вместе. В те годы не были приняты гражданские браки, однако люди искусства всегда были над предрассудками. Десять месяцев прожитых с Лизой были самыми живыми и счастливыми в моей жизни.
– Игорь снова наполнил стакан водкой и выпил как воду, большими жадными глотками.
– Потом мне пришлось жениться на твоей матери. Доченька влиятельного папочки захотела взять меня в мужья. Передо мной стал выбор, или меня отправят на периферию идиотам слюни подтирать, или стану главврачом в неврологическом отделении крупной клиники. Лизавета меня не поняла. Она из тех для кого "с милым рай и в шалаше". Она уехала в неизвестном направлении, а меня поглотила работа. Когда ты родился, тесть на радостях расщедрился. Как же наследник родился красавцем, не то, что его блеклая дочурка. Мы переехали в этот город. Я получил свою клинику и дом, где мы живем. Тогда же я стал разыскивать Лизу и готовить для нее мансарду, а твою мать приучать к наркотикам.
– Ты ее совсем не любил?
– Задал вопрос Богдан. Мать он совсем не помнил. Он даже никогда не видел ни одной ее фотографии.
– Любил? Да я ее ненавидел лютой ненавистью. Я ее трахал самыми извращенными способами. Если бы бил, меня тесть с гавном смешал бы, а то, что делается за дверями спальни неприкосновенно. Я еженощно издевался над ней и заставлял по сто раз за ночь повторять, как она жалеет, что возжелала меня. О да, я им обоим отомстил.
– Лизу ты нашел, когда мать была еще живой, ведь так?
– Да, ждать когда сучка загнется от герыча
– Как же жених отреагировал на похищение невесты?
– Не было похищения. Под действием гипноза Лиза написала письмо несостоявшемуся мужу. Тот после прочтения, сел в машину и на полной скорости влетел в бетонную стену. Как я слышал его кусками выковыривали из груды металла. Лизка не простила мне смерть своего женишка. И всегда подчеркивала свое негативное отношение ко мне. Вернув Лизу, я не смог вернуть наше счастье. Однажды я ей сказал, что отпущу ее, как только она родит мне девочку похожую на нее. Я даже делился с ней своими мечтами, самому вырастить свою женщину. Представляешь, Бог, какими мы были бы счастливыми. Я, ты и наша совершенная девочка, с младенчества приученная дарить и получать любовь.
– Что было потом?
– Потом наконец сдохла твоя мамаша, тесть вылетел следом.
– Ты имеешь в виду вознесся?
– Нет, я имею в виду, что он возомнил из себя сокола, хотя всю жизнь был дятлом. Поднялся на крышу высотки и полетел. Только не вверх, а вниз. Я вел его со стороны и отпустил когда он был уже в полете. В последнии секунды жизни он поймал драйв.
– После смерти матери Лиза ведь так и осталась жить в мансарде?
– Она как то притихла, присмирела. Согласилась на фотосессию. Я даже стал думать, что у нас налаживаются отношения. Предложил ей выйти за меня замуж. Она согласилась. Я перестал запирать ее на чердаке. Мы готовились к свадьбе. Лизе шили свадебное платье в лучшем салоне города. Я вообще развернулся не по детски. Самый большой и дорогой ресторан, именитые гости со всей страны, живая музыка с участием звездочек эстрады. Наша свадьба должна была стать самым значимым событием в городе за все его существование. За неделю до свадьбы Лизка стала выносить мне мозг. Неправильно видите ли жениху и невесте выезжать из одного дома. Я и тут пошел ей навстречу. Вечером отвез в гостиницу, где снял для нее люкс. Расставил охрану и уехал на собственный мальчишник. А утром в люксе вместо невесты меня ждала записка: " Сергей шлет тебе привет и поздравление ". Как я понял, Сергеем был ее женишок. Если бы я ее тогда нашел, то убил.
– Но ты все же нашел ее?
– Ей удалось спрятаться от меня на целых восемь месяцев. Месяц, после водворения ее на законное место, она писала кровью. Незабудки были первой ее картиной после возвращения. Я разгадал ее замысел, унизить меня больней. Ведь своей мазней она плюнула мне в лицо: "Не забуду победу над тобой". Что ж я показал ей победу, она еще месяц на полусогнутых ходила. Прошло еще четыре месяца. Довольно таки тихих месяца. Днем она писала картины в жанре обманки, качалась в кресле, часами вперившись в одну точку, по ночам ни в чем мне не отказывала. Даже получала удовольствие. Я снова расслабился. Когда пришло первое приглашения провести лекцию в Американском колледже, я согласился. Вернувшись, Лизку я не застал. Она порезала вены на двух руках и охрана не придумала ничего лучше как вызвать скорую. Из больницы она снова сбежала. Не пойму, что ей не хватало? Стала бы моей женой, мир под ноги ей кинул. Дура баба.
– Ты ее отпустил?
– Э нет. Чем дольше я не мог ее найти, тем больше разгорался азарт. Целых три года она жила невидимкой. Ее выдали документы по трудоустройству. Она устроилась нянечкой в доме малютки. Получала копейки, зато ей предоставили жилье. Видел бы ты то жилье - конура у собаки больше. Когда я увидел на какое убожество она променяла мою любовь и все блага к ней прилагаемые, то обезумел от ярости. Меня личная охрана оттаскивала, а я все вбивал и вбивал ногами в труп стервы свою ярость.