Рождественская карусель
Шрифт:
Итак, она не только красива, но и проницательна. Опасное сочетание… опасное и интригующее. Шону все сильнее хотелось узнать об этой девушке как можно больше.
– Но мы говорили о вас. Мне не терпится услышать рассказ о вашей блестящей карьере в туристическом бизнесе.
Лия вскинула глаза, удивленная звучавшим в его голосе искренним интересом.
– Карьера у меня самая обычная. Пошла работать сразу после колледжа. Начала с внештатной должности, постепенно поднималась все выше и вот, три
– Что ж, неплохо для… сколько вам? Двадцать два?
Робкая улыбка коснулась ее губ.
– Мне двадцать пять. Если вы хотите польстить…
– И не думал. Просто пытался угадать, сколько вам лет. С возрастом промахнулся, но, может быть, мне больше повезет с размером ноги?
– С размером ноги? – изумленно переспросила Лия. Теперь она улыбалась открыто, в глазах зажглись проказливые огоньки. Как похорошела она в эту минуту!
– Вот именно. – Шон с удивлением понял, что улыбается. – По женским ножкам я большой специалист!
Совсем осмелев, Лия сбросила туфлю и вытянула изящную ножку с кокетливо поджатыми пальцами.
– Пять с половиной, – уверенно определил Шон.
Лия ахнула от изумления.
– Но как вы…
Шон расхохотался в ответ.
– Я ведь не родился знаменитым. В молодости мне приходилось по несколько месяцев дожидаться роли. В промежутках я брался за любую работу. И, в числе прочего, почти год проработал в обувном магазине.
– Вы?! – Она звонко рассмеялась. – Держу пари, вы были потрясающим продавцом! От покупательниц, наверно, отбою не было!
Лия расслабилась, она перестала опасаться своего собеседника. Бледное личико ее оживилось, глаза заблестели. И Шон был очень рад этому.
– Так расскажите мне о своей работе. Вы сами-то бываете на тех курортах, куда посылаете своих клиентов?
– Да, довольно часто. В этом смысле работа очень приятная. Согласитесь, трудно расхваливать клиенту место, в котором сам ни разу не был.
– А где вы предпочитаете проводить отпуск? Какие страны вас привлекают? Или, быть может, вам надоели модные курорты?
– О, нет! Я обожаю путешествовать! А где мне больше всего нравится… гм… трудно сказать. – Она задумалась, сдвинув тонкие брови. – Я очень люблю Испанию. Еще хотела бы съездить в Канаду – я была там только в Торонто. Но больше всего мне, пожалуй, нравится Мадейра.
Увлекшись беседой, она сбросила и вторую туфлю и устроилась в кресле с ногами. Лицо ее сияло неподдельным энтузиазмом. Сейчас она была похожа на маленькую девочку, и все же Шон ни на миг не мог забыть, что перед ним взрослая женщина, прекрасная и желанная. Снова и снова в мозгу его всплывали воспоминания о нежности ее тела и сладости губ…
– Обожаю острова! – мечтательно продолжала между тем Лия. – А Мадейра – такой чудесный остров!
– А в воздухе витает аромат эвкалиптовых листьев, – добавил Шон.
– Вы там были? – удивилась Лия.
Он задумчиво кивнул.
– Пару лет назад, вместе с Питом. И, разумеется, как все туристы, мы гуляли вдоль левад.
– А чай на террасе «Рейдс-отеля» пили?
– А как же!
Улыбка Лии вдруг погасла; поморщившись, она потерла ладонью лоб. Шон внимательно всмотрелся в ее лицо. Щеки у нее что-то чересчур разрумянились – должно быть, от кофе. Или, быть может, отблески огня усиливают этот лихорадочный румянец?
– Как вы себя чувствуете?
– Что-то никак не согреюсь, – рассеянно пробормотала она.
– Но здесь уже стало жарко!
– Правда? – удивилась она. – А мне по-прежнему холодно. Наверно, надо было надеть другой свитер, потеплее.
Она с усилием подняла глаза.
– А еще у вас есть братья или сестры?
– Нет, только Пит. Со школьных лет я защищал его и заботился о нем.
– И заботитесь до сих пор? Не пора ли ему научиться самому решать свои проблемы?
– Ну…
Не желая отвечать на неприятный вопрос, Шон встал и налил себе еще кофе. Жестом он предложил и Лии, но та помотала головой. Шон успел заметить, что чашка ее почти полна.
– Он заботился обо мне, когда я в этом нуждался. Мой долг – отплатить тем же. Вам не нравится кофе?
– Н-нет… – Она потупилась. – Просто не хочется пить.
– И есть вам не хотелось.
– Да… Вы имеете в виду аварию? После нее ваш брат заботился о вас?
Шон вгляделся в ее лицо и заметил, что глаза ее лихорадочно блестят, а руки, лежащие на коленях, судорожно сжаты.
– Да, Пит мне очень помог. Он бросил работу, приехал ко мне и оставался здесь, пока был нужен. Он сидел бы здесь и до сих пор, но я его выгнал, решив, что любящей невесте он нужнее, чем мне. – Губы Шона искривились в усмешке. – Может быть, и не стоило этого делать. Если бы Пит не вернулся к ней, она бы не плюнула ему в душу.
– Думаю, Пит не согласился бы с вами, – тихо возразила Лия. – Судя по вашим словам, он по-прежнему любит Энни и надеется на ее возвращение.
– Ну и дурень, – мрачно ответил Шон. – Так трепать нервы себе и мне – и из-за чего? Из-за так называемой любви? Право, это чувство не стоит таких треволнений.
– Вы сами не верите в то, что говорите!
– Вы так думаете?
В мозгу его эхом откликнулся возглас Марни:
«Но, Шон, я же люблю тебя!»
– А ваши родители…
– Отец бросил мать, когда она была беременна Питом. Я заменил ему отца. Вот почему мы с братом так дружны.