Рождественские ожидания
Шрифт:
– Да уж, - пробурчал Гэс.
Всю прошедшую неделю он строил ясли и кормушку и декорации для нескольких номеров из мюзикла.
Он не поверил, когда услышал от нее об этом в первый раз.
– Номер из музыкальной комедии.
Он пристально посмотрел на нее:
– Ты в своем уме?
– Мы не можем ограничиться сценой рождения Христа из традиционной библейской истории.
Он засмеялся.
Но она продолжила совершенно серьезно:
– У нас должны
– Не могу поверить, - кипел он от злости, рассказывая об этом Бекки на следующий день.
– Да нет, ничего особенного, - сказала Бекки.
– Я сама однажды была Снежным человеком.
Гэс совсем растерялся.
Но он не уступит и докажет Мери, что прав.
Разве для этого он собрал всех этих проклятых кроликов? Строил эти чертовы декорации? Появлялся каждый день после того, как заканчивал помогать Таггарту и Ною? Он считал для себя обязанностью довозить Мери до школы и приглашать ее на ужин или, приводя ее домой, самому готовить для нее.
– Не нужно тебе делать это, - каждый день твердила ему она.
Он отмахивался от ее слов. Неправда. Нужно. Для нее. Для них обоих.
Гэс отвозил ее на каждое занятие. Они даже не обсуждали это. Он заезжал за ней и приглашал на ужин в Ливингстон. Затем они вместе шли на занятия. Это стало само собой разумеющимся.
Гэс и Мери. Всегда вместе.
Гэс был в восторге, убеждая себя, что преодолел ее сопротивление.
Он одолел се.
Единственное, на что могла надеяться Мери, так это на то, что вся суета, все эти кролики и дети, хор ангелов, библейские старцы и парочка бывших учительниц со сватовством на уме одолеют его самого.
Монтана не была излюбленным местом Гэса, Она была в этом уверена.
Ему нравилось перемещаться в пространстве. Дорога манила его.
И не важно, что он сейчас говорит.
Но день сменялся другим, и вопреки ее надеждам и ожиданиям Гэс никуда не уезжал.
Он появлялся в школе и регулярно приглашал ее на ужин или, когда она отказывалась, отвозил домой и там готовил. Мери и не думала, что он умеет готовить.
Гэса не назовешь первоклассным шеф-поваром. Но он мог красиво накрыть стол. Даже цитировал отрывки о диетической пище для беременных женщин из книги, которую попросил у Кейт. Он даже стоял у нее над душой, пока она не выпьет все молоко!
Мери не потворствовала ему. Наоборот, иногда она, не обращая на него внимания, разбирала бумаги во время еды. Это делалось не специально. Просто ей приходилась
Гэс говорил, что понимает ее, и упорно гнул свою линию.
Ухаживал за кроликами, говорил о них ужасные вещи, называя их Легкая Закуска, Тушеное Мясо, Фрикасе и Гусиные Потроха, и пообещал разобраться с ними по-настоящему после того, как все закончится.
Тем не менее он продолжал заботиться о кроликах и осторожно убеждал детей, что нельзя слишком крепко сжимать их. Не раз Мери заставала его, когда он показывал детям, как правильно держать кролика на коленях.
Ее поражала его мягкость. Увидев его сидящим на корточках с ребенком и кроликом на коленях, Мери была в восторге, а Гэс, заметив ее, подмигнул.
Она тут же вернулась к своей работе, но увиденное продолжало стоять перед ее глазами.
Чем бы она ни была занята, работала ли с группой «Снежный человек Фрости», играла ли Марию, репетировала ли с неуправляемым хором ангелов или пыталась снять лампочки и повесить на рождественскую елку, Гэс был рядом с ней.
Именно он молча протянул руку, забрал у нее лампочки и сказал:
– Я это сделаю сам.
Именно он вытер разбитый нос «волхву» Френки Стетсма после того, как тот запутался в халате отца и упал в кормушку.
Гэс утихомирил ангельский хор и заставил их петь, и у него это получилось лучше, чем у нее.
Гэс все делал с легкостью прирожденного лидера. Это удивляло ее. Он всегда казался таким ленивым, но сейчас работал организованно и четко. Ей уже стало казаться, что дети начнут приветствовать его, как какого-нибудь генерала: «Есть, сэр! Да, сэр!»
Однажды вечером, после того как все ушли, Мери нашла Гэса сидящим на полу за кулисами.
Кролик по кличке Тушеное Мясо ползал по его колену, а он почесывал у него за ушком. Гэс поднял взгляд, когда она вышла из-за декораций.
– Надо же, какой ласковый, - пробурчала Мери, чувствуя, что сердцу стало тесно в груди.
Гэс одарил ее одной из своих неотразимых улыбок, той самой, от которой она таяла еще в школе.
– Только никому не говори об этом.
– Не буду, - сказала Мери неожиданно севшим голосом. Это из-за того, что сегодня ей пришлось слишком много говорить, постаралась убедить себя Мери.
– Ну что, пойдем?
– Гэс встал, продолжая нежно убаюкивать в руках Тушеное Мясо.
– Я закончила. Но тебе не нужно идти со мной.
Гэс положил Тушеное Мясо в клетку, затем поменял кролику воду.
– Я думал, мы уладили эту проблему.
– Я не ожидала...
Он запер клетку, затем обернулся и схватил ее за руки.