Рождественский кинжал
Шрифт:
– Почему, сэр?
Мгновение Джозеф выглядел смущенным, но явно решил, что, если язык подвел его, надо использовать это с выгодой для себя.
– Сказать по правде, инспектор, мой брат был не в духе, я хотел успокоить, смягчить его! Но он заявил, что не хочет разговаривать со мной. Наверное, я не должен ничего скрывать, правда? По глупости я оставил стремянку на площадке лестницы, мой брат сшиб ее и... да, очень на меня разозлился! Поэтому я подумал, что надо дать ему остыть. Мы с мисс Клар поднялись
– Что привело мистера Хериарда в плохое расположение духа?
– Да ничего особенного! Мистер Ройдон читал нам свою пьесу, а брату она не понравилась.
– Кажется, это ничего не объясняет, сэр. Джозеф ответил грустным смешком.
– Для него это было вполне достаточно. Именно такие вещи его и расстраивали.
Инспектор подумал над этим и в конце концов спросил:
– Если он не хотел, чтобы ему читали, то, сэр, почему это все-таки сделали?
Возникали сложности. Джозеф попытался объяснить:
– Мистер Ройдон – гость в доме. Было бы очень трудно запретить ему читать пьесу.
– Мне это кажется странным, сэр, – только и соизволил произнести инспектор Бэкстоун. – Я бы хотел поговорить с мистером Ройдоном, если возможно.
– Разумеется, но уверен, он ничего не знает о преступлении. Я хочу сказать, это было бы слишком нелепо! Мой брат в первый раз увидел мистера Ройдона вчера, когда он приехал сюда. Мне послать его к вам?
– Да, пожалуйста, – сказал инспектор.
Бэкстоун явно был невосприимчивым человеком. Его суровая манера поведения и застывший взгляд совсем расстроили Джозефа. С несчастным видом он пошел искать Виллогби.
Все были в столовой. Стивен заканчивал прерванный ужин. Остальные уже перешли к кофе и, за исключением Мод, забрасывали молодого Хериарда вопросами. Заметив Джозефа, Паула спросила его, ушла ли полиция.
– Увы, мое бедное дитя, они еще не скоро уйдут! – сказал Джозеф с тяжелым видом. – Это только начало. Виллогби, инспектор хочет вас видеть. Он в кабинете.
Ройдон покрылся красными пятнами, его голос повысился на целую октаву.
– О боже, зачем я ему понадобился? Что я могу сообщить?
– Да, я ему тоже об этом говорил. Боюсь, он просто глуп. Ему стало известно, что они читали нам свою пьесу... Боже мой, кажется, это было так давно!
– Это вы ему сказали? – спросил Стивен, исподлобья взглянув на него.
Розовощекое лицо Джозефа сморщилось.
– Да, но я не думал, что он меня так поймет! Паула пронзила его взглядом.
– Вы сказали ему, что Виллогби нужна была финансовая поддержка дяди Ната?
– Нет, разумеется! Ни слова. Это не относится к делу, я считаю, вообще незачем упоминать об этом.
Ройдон затушил сигарету.
– Думаю, мне лучше пойти к нему, – решил он. – Вряд ли я смогу пролить какой-то свет на это дело, но не в этом
Драматург вышел. Стивен, критично глянув ему вслед, повернулся к сестре:
– Тебя правда интересует дальнейшая судьба твоего приятеля? Он сделает все возможное, чтобы его заподозрили!
– Он не имеет к этому никакого отношения!
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Стивен. Паула изумленно посмотрела на брата.
– Я не знаю, – медленно ответила она. – Я не знаю, кто это сделал.
– Мне бы хотелось думать, что виноват кто-нибудь, кто не имеет к нам отношения, – подхватил Джозеф. – Дети, давайте остановимся на этом и не будем говорить друг другу ничего горького и обидного.
Единственным человеком, который откликнулся на его призыв, была Матильда, которая заметила, что его самого, во всяком случае, нельзя обвинить в этом грехе. Джозеф с благодарностью улыбнулся ей, заметив, однако, что и он, как все смертные, очень несовершенен.
– Дадите вы мне наконец поесть?! – прорычал Стивен.
Валерия, игравшая кофейной ложкой, уронила ее на блюдце и воскликнула:
– Как ты можешь думать о еде! Я считаю, ты самый бесчувственный человек, которого я встречала в своей жизни!
– Меня это не удивляет, – согласился Стивен.
– Если полиция захочет задавать свои вопросы мне, то это бесполезно, потому что я ничего не знаю об этом. Мои нервы просто не выдержат! Мне кажется, я схожу с ума! – запищала Валерия.
– Заткнись наконец, – не выдержала Паула.
– Не заткнусь! Я приехала сюда не для того, чтобы меня оскорбляли! Не понимаю, почему я должна с этим мириться!
– Оставь ее в покое, Паула. – Стивен встал и направился к столику, где для него был оставлен шоколадный мусс.
– Я ей ничего не сделала. Если ей не нравится мое поведение, она может выйти из комнаты, – воинственно блеснула глазами мисс Хериард.
– Как бы я хотела выйти из этого дома! – заплакала Валерия.
– Мне кажется, все еще идет снег, – заметила Мод, на которую эта перепалка, равно как и другие события дня, никак не подействовала.
– Мне все равно! Я лучше пойду пешком в Лондон, чем останусь здесь!
– Захватывающая мысль, – прокомментировал Стивен. – Сирота в пурге.
– Ты можешь сколько угодно смеяться надо мной! Но если думаешь, я хоть на минуту сомкну глаза, ты ошибаешься! Я просто не осмелюсь закрыть их. Я буду цепенеть от ужаса!
– Не думаю, что это разумно, – возразила Матильда. – Что может с тобой случиться?
– Ты не понимаешь, – отмахнулась Валерия и высокомерно добавила: – Думаю, ты из тех счастливых людей, у которых просто нет нервов! Которые ничего не чувствуют! Но если подумать о том, что мистер Хериард лежит в этом доме, в той комнате... О, я просто не могу этого вынести!