Розы для богатых
Шрифт:
Отэм улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.
– Спасибо вам, доктор Гордон. Спасибо за заботу обо мне.
Отэм не отрываясь смотрела на маленький холмик земли, вокруг которого было множество других безличных надгробных камней. Она встала на колени у могилы, пытаясь ощутить свою связь с Лонни. Она гладила могилу рукой, набирала в пригоршню землю и давала ей медленно вытекать сквозь пальцы. Запах свежей почвы, смешанный с ароматом увядающих цветов, наполнял воздух. Земля была холодной и влажной, и у Отэм замерзли голые коленки, высовывавшиеся сквозь разорванные джинсы. Она
Его имя, даты рождения и смерти были аккуратно напечатаны и наклеены на тонкую металлическую дощечку, под углом врытой в землю. Отэм выровняла дощечку и встала, посмотрела вверх на обнаженные ветки у себя над головой, вытянула руку. На ладонь ей упали ледяные капли дождя.
– Дождь начинается. – Она снова посмотрела на дощечку. – Надо будет поставить камень.
На лице Молли мелькнуло выражение страха и неуверенности.
– Пойдем, – попросила она. – Здесь холодно.
Быстро оглянувшись назад, Отэм молча пошла за тетушкой. Они петляли среди надгробий, под ногами хрустели опавшие листья. Холодный моросящий дождь вперемешку со снежной крупой насквозь промочил им волосы и плечи.
Когда женщины проходили мимо участка, огороженного литой чугунной решеткой, Отэм вдруг остановилась и в замешательстве посмотрела на огромный надгробный камень, стоявший посередине. Невероятное смятение охватило ее – она прочитала выбитое на памятнике имя «Осборн». В голове застучало, и она сжала виски ладонями.
Молли обняла племянницу за плечи:
– Ты меня пугаешь, девочка моя. Давай-ка я уведу тебя из этого ужасного места.
Она вывела Отэм с кладбища и усадила в машину.
– Сейчас я отвезу тебя прямо в больницу. Не надо было тебе сюда приезжать.
– Нет! – крикнула Отэм. – Я больше не вернусь туда. Я хочу домой. – Она отвернула голову к окну и положила руку на живот, растирая его и раскачиваясь взад и вперед. – Просто отвези меня домой, тетя Молли.
Молли начала было уговаривать ее, но Отэм только мотала головой, не говоря в ответ ни слова. Наконец Молли, сдавшись, замолчала.
Пока они ехали по городу, Отэм смотрела в окно. Рождественские украшения еще не убрали, но прежнего блеска уже не было. Город выглядел усталым и выдохшимся.
– Когда было Рождество? – вдруг спросила Отэм.
– Вчера. – Молли задумчиво посмотрела на нее. – Я думаю, мы должны упаковать вещи и поехать домой в Тэтл-Ридж.
– Нет. Я остаюсь здесь.
– Зачем? В городе какая-то неразбериха. Работы тут для тебя нет. Как ты здесь будешь жить?
– Что-нибудь придумаю. – Отэм повернулась на сиденье и с нежностью посмотрела на Молли. – Я тебя люблю, тетя Молли. Я никогда не забуду, что ты для меня сделала, но мне пора стать самостоятельной. Я хочу, чтобы ты поехала домой. Мне нужно время, чтобы все обдумать и решить, как быть дальше. Чем заняться. Здесь Элла. Я смогу обратиться к ней, если понадобится помощь.
Молли не проронила ни слова, пока они не подъехали к дому. Потом выключила двигатель, повернулась к Отэм, посмотрела на нее долгим и тяжелым взглядом.
– Мне не нравится, что ты остаешься здесь одна, но я всегда предоставляла тебе самой решать, как тебе будет лучше, и это неплохо срабатывало. Ты чудесная девочка, и ты сильная. Ты найдешь
В доме стояла такая тишина, что моросящий дождик казался градом пуль, обрушившихся на железную крышу. Этот звук преследовал ее, в какую бы комнату она ни заходила. Повсюду был Лонни. Его рабочая куртка висела на вешалке в кухне. Пара изношенных грязных ботинок стояла около двери. Книга об угледобыче открыта на его письменном столе, как будто он только что вышел на минутку. В их спальне на ночной тумбочке лежали сигареты. Отэм погладила рукой покрывало, и слезы навернулись у нее на глаза. На какой-то миг он опять был здесь, улыбался ей. «Люблю тебя, сладкая».
Она вышла из комнаты, полуслепая от слез. Лонни нет. Никогда уже не будет любви в сладком утреннем полумраке.
Отэм остановилась, поглядела на его вещи, лежавшие на кофейном столике, взяла обручальное кольцо и надела на большой палец. Ей показалось, что она снова смотрит фильм ужасов. Рядом с ней стояли Молли, двое полицейских, Элла; все с жалостью глядели на нее и говорили, что Лонни умер. Такой нежный, полный любви. Лонни не просил от жизни многого – всего лишь ее, их ребенка и диплом колледжа.
Оставшись одна, она смогла дать волю своей ярости. Она кружила по дому, выплескивая свою ненависть к Дугласу Осборну. Она упала на колени и колотила кулаками по полу. Ее злобный крик эхом разносился по пустому дому. Ее тело стало охватывать оцепенение, притупляя боль, которая пронзала суставы пальцев и кровоточащие порезы. Она оплакивала Лонни и сына или дочь, которых никогда не увидит. И поклялась перед Богом, что уничтожит человека, который отнял их у нее.
Глава 8
Ночь была холодная и звездная. Отэм закрыла дверь и пошла деревянной походкой, не тронутая видом большой желтой луны, улыбавшейся ей сверху. Два дня она сидела запершись в доме, где жила с Лонни. В его потертом бумажнике было пятьдесят три доллара; она сжимала бумажник в руках, сидя в коричневом кресле-качалке, раскачиваясь взад-вперед и напряженно думая.
В голове ее один план сменялся другим. Что могла восемнадцатилетняя девчонка с пятьюдесятью тремя долларами противопоставить такому человеку, как Дуглас Осборн? В полиции только посмеются над ее рассказом, чиновники из департамента угледобывающей промышленности сочтут ее ненормальной. Однако в душе она ни на секунду не сомневалась, что именно Дуглас Осборн отнял у нее Лонни. Каждое слово, каждый жест Лонни в тот день, когда он рассказал ей об отказе Дугласа поднять бригаду, камнем лежали у нее на сердце. Дуглас убил Лонни, чтобы скрыть собственную вину. На это потребуется время, возможно годы, но она найдет способ и однажды поставит всесильного Дугласа Осборна на колени, точно так же как стояла на коленях сама. Он почувствует боль, какую чувствовала она, и ощутит ее утрату. Отэм поклялась себе в этом.