Розы и Револьверы 2. Некромантка
Шрифт:
Как ни брыкалась, вырваться не смогла. Белобрысый упырь придавил меня своим весом, сжал моё горло так, что потемнело в глазах, поднялся, вздёрнув меня на колени, и жарко заговорил мне на ухо:
– Вот тебе первый совет, мышка. Если не намерена поохотиться, из клетки лучше не выходить. А то много вокруг голодных котиков.
И мерзко облизал мне шею, оставив длинный мокрый след.
Я до последнего не хотела вызывать фамильяра и показывать свои наклонности к некромантии, но быть пущенной по кругу толпой выродков хотелось ещё меньше. Вяло шевельнула рукой и собралась произнести имя
Три недоноска отлетели, будто бы их отбили ракеткой. Я вскочила и увидела перед собой двоих. Уже знакомый мне двухметровый рептилоид и черноволосый круглолицый вампир. С первого же взгляда я распознала очередного аристократа с верхушки кровопийской иерархии, а значит, точно не вурдалак.
На моих обидчиков он даже не посмотрел, словно бы и не заметил. Тёмно-бордовые, почти орехового цвета глаза бегали по мне, как голодные тараканы, на крупных тёмных губах играла небрежная усмешка.
– Неплохой улов, Шингар, – одобрительно кивнул он, и рептилоид ликующе вскинулся, разве что хвостиком не завилял. – Да… неплохо-неплохо, – задумчиво протянул вампир, заходив вокруг меня и осматривая, как живой товар на рынке. – Только помой и переодень её, а то смердит, как торговка в мясной лавке.
– А вы ничего не попутали? – процедила я и, наученная горьким опытом, отошла подальше. – Вы кто такой? Зачем меня сюда…
Вампир лениво приподнял брови, а ящер злобно зашипел. Сзади кто-то шевельнулся, но отреагировать я не успела. Меня рывком развернули и так ударили рукой по лицу, что я отлетела, но мельком увидела мордастого упыря.
– Я жду, – преспокойно изрёк вампир, и я, опять лёжа на вонючем пыльном полу, услышала удаляющийся шаги.
«Суки клыкастые, как же я вас ненавижу! Твари. Вы мне за всё ответите», – стучало по вискам, пока я поднималась на ноги, утирая кровь с разбитой губы. Перед лицом вырос блондин с лисьим лицом.
– Второй тебе совет – не разговаривать в присутствии хозяев. А то язык отрежут, – насмешливо прошептал он и как загипнотизированный уставился на мой прикрытый ладонью подбородок. Одна капля всё-таки потекла по нему к шее.
Антропоморф требовательно зашипел. Белобрысый вздрогнул, но отреагировал поздно. Удар огромным зелёным хвостом сбил его с ног, двое других упырей забились по углам, и я последовала за ящером, пока не нарвалась на предсказуемые неприятности. Пошла навстречу новым и пока неизвестным.
Глава 3
За рептилоидным мутантом я плелась ещё несколько тёмных узких коридоров с низкими сводчатыми потолками. В таком темпе у меня быстро разовьётся клаустрофобия. Кровопийцы больше не встречались, зато тленные – пожалуйста. Кто драил полы, кто возился с керосиновыми лампами, кто просто проходил мимо, не обращая на меня и моего пресмыкающегося надзирателя никакого внимания.
Вскоре мы оказалась в квадратном холле с каменным полом и двумя дверьми по бокам. Ящер рывком распахнул одну, на четырёх лапах нырнул в темноту, махнув хвостом, а когда я переступила порог, на стене уже горела такая же лампа с каркасом и стеклом, как и во всей подвальной темнице. Ни развитого электричества здесь, ни классических
Помещение, куда меня привёл ящер, было раза в два больше моей камеры. Вдоль стен стояли наполненные водой низкие купели, возле каждой прямо на полу – нечто, напоминающее мыло, куски несвежих губок для посуды и сухие половые тряпки. Только не говорите мне, что это полотенца!
Пока я осматривалась, дверь за мной захлопнулась, а ящер возник у меня за спиной и стал рвать на мне платье. Я с визгом отскочила, но он поймал меня за руку, вжал в стену у двери и продолжил разрывать всю мою одежду мускулистыми когтистыми лапами. Не успела опомниться, как лопнули и туфли, и теперь всё, что было на мне, это золотые серьги и кольца с драгоценными камнями, что перед светским раутом у вампира подарил мне Даниэль. Колье и браслеты были варварски разорваны.
– С-с-с-смерди-и-ит, – прошипел ящер, в то время как я судорожно глотала ртом воздух и пыталась не грохнуться в обморок. – Мытьс-с-с-ся.
И толкнул меня к ближайшей купели так, что я чуть не кувыркнулась в неё, но вовремя опёрлась руками на бортик и оказалась в очень невыгодном для себя положении буквы Г. Прыжком развернулась и вскрикнула:
– Извращенец рептилоидный, выйди отсюда!
Голос так дрожал, как будто бы меня раздетой выставили на мороз. Я торопливо села на пол и сжалась в комок, пряча голое тело.
Ящер смотрел на меня выпученными глазами с вертикальными полосками зрачков и облизал угол рта. Мама дорогая, только не смотреть ему ниже пояса, мало ли, что там сейчас творится и как он отреагирует, если я вдруг туда посмотрю.
– Мытьс-с-с-ся, – повторил гад и двинулся ко мне.
Говорят, в момент опасности у любого существа могут быть три защитные реакции – бей, беги или замри. Лично я, по большей части, сначала бью, потом пускаюсь наутёк. А теперь моё тело вдруг словно окоченело, перестало подчиняться, мозг дал сбой, и я так и сидела, сжавшись в комок и просто не веря, что это действительно происходит со мной.
Когтистые лапы подхватили меня за плечи и с лёгкостью сунули в холодную воду. Тут-то я и ожила. Подпрыгнула, по инерции пыталась сбежать, но гнусный ящер поймал меня за туловище и сдавил так, что у меня чуть не затрещали рёбра.
– Не слушатьс-с-с-ся… – прошипел мне в лицо. – Накас-с-с-сать…
Он бултыхнул меня обратно в воду, окатив пол и себя же брызгами, я опять сжалась в комок и, дрожа далеко не от холода, молча сидела, пока антропоморф грубо лил воду из ковша мне на голову, а затем драил намыленной губкой мои волосы, всё тело и даже лицо.
Да, помыться самой эта верзила мне не дала, а я до потери памяти боялась об этом даже заикнуться. Стерпела, стиснув зубы и жмуря глаза.
После унизительных омовений антропоморф всучил мне две большие тряпки, похожие на жёсткие мешки с торчащими отовсюду нитками, и я спешно намотала одну вокруг тела, а второй быстренько подсушила волосы.
– Отетьс-с-с-ся, – довольно махнув массивным хвостом, объявил ящер, опустился на лапы и выскочил в коридор, оставив дверь открытой. Мне оставалось идти за ним босиком по холодному каменному полу, скорбно глянув на испорченные туфли.