Розыгрыш с летальным исходом
Шрифт:
Когда начались танцы, наблюдать стало сложнее. И мы старались не выпускать из виду хотя бы Янку и Нильса. Каждый из нас выбрал себе по объекту и «пас» его старательно, но ненавязчиво.
Ну, за Нильсом догляд ненадобен. В кругу танцоров стоит старым деревом, вокруг которого плющом Маруська обвилась, трется всем телом, глаза туманные. А старина Нильс, голову в томлении задрав, в небо черное, звездное смотрит. Эатуа просит: либо чтоб силой мужской одарил, либо чтоб устоять помог, на ногах удержаться.
Вокруг
Увлекает, увлекает Авапуи Семеныча. Под пальмы манит, а тот и не противится. Правда, приплясывает как-то по-своему, не похоже на дикий танец. А больше всего похоже на разминку бойца спецназа. Перед боем.
Мелькают, мелькают за стволами - вот и исчезли. И Янка с Тими - тоже. И луна вдруг облачком застилась.
Я подобрался к тому месту, где они в лесу скрылись. Однако помощь моя не понадобилась.
Очень скоро Яна, деловито юбчонку свою оправляя, на поляну вышла. А Тими… Тими за ней тащился. На четвереньках. А если точнее - на одну руку в помощь ногам опирался, а другой рукой держался за пах.
– А я тебя предупреждала, - с сочувствием проговорила Яна, - интим не предлагать. Ауэ, буа танэ!
Тими по-собачьи вскинул голову и что-то тявкнул ей вслед.
– Что?!
– Янку будто в землю вбило. Круто обернулась и такое Тими в ответ резкое бросила, что у того опорная рука подломилась. Рухнул мордой в песок.
А тут и Семеныч вернулся. Один. Авапуи в чаще осталась - перышки на парео в порядок привести, не иначе.
Семеныч мне кивнул, мы присели к столу, приняли из фляжки (да не оскудеет), чокнувшись по нашему обычаю. Семеныч, раскуривая сигарету, вполголоса дал информацию. Не иначе, под пальмой ее снял. Вместе с парео, извините невольную пошлость.
– Завтра у них Совет Федерации. Нас пригласят. Без дам. Тебя, меня и Нильса… Взяли под усиленную охрану все стратегические объекты: дворец, «па», нашу хижину.
– Значит, завтра - карты на стол. Кому - каре, кому - покер.
– Ничего, Серый, у нас завсегда в рукаве «джокер» найдется.
Яхта бы еще нашлась, подумал я. Но спокойно об этом подумал.
– Что решаем?
– Сначала дождемся. Пусть выскажутся. А там и решим. Мало не покажется.
– Сколько штыков и сабель у них?
– Ну, если Понизовского и вождя не считать - десять бойцов.
Я поморщился.
– Ничего, Серый, нас-то с тобой двое! Да у меня и среди мирного населения свои люди есть.
Молодец Семеныч, все успевает. И под пальмы
Рядом с нами плюхнулась Яна. Взмокшая, разогретая.
– Домой хочу, Серый! У печки покурить. Надоело здесь. Скучно. Прямо как в Москве.
– Ты чего там, в кустах, натворила?
– Честь свою защитила!
– С превышением пределов необходимой обороны, да?
– усмехнулся Семеныч.
– А она все с превышением делает. Особенно когда водку пьет.
Нашу теплую компанию разбавил Понизовский.
– Выпьем, друзья? Честное слово, мне здесь нравится.
– Ну и оставайся, - буркнула Яна.
– А мы - домой. В Пеньки, поближе к печке.
– На палочке верхом?
– Мне показалось, что в этом вопросе кроме легкой издевки прозвучала и настороженность.
– Зачем?
– Янка откинулась и с таким изумлением глянула на Понизовского, что тот изумился не менее.
– На вертолете. За нами скоро пришлют.
– Ага.
– Понизовский пошарил под хламидой в карманах в поисках сигарет.
– Уже вылетел. Прямо с Красной площади.
– Зачем?
– Глаза у Яны стали круглыми и большими, как луна в расцвете.
– С острова Маунити. Там база Интерпола, ты что, не знал?
Так, ясно, что Янка не от себя работает. С Семенычем сговорилась. А тот решил этой «дезой» события ускорить.
Понизовский сунул сигарету в рот не тем концом. Янка его поправила:
– Не подавись, танэ.
– И пояснила: - Семеныч же в этой конторе служит. Ну и я немного. На шпильки подрабатываю. А ты, толмач, чьих будешь?
– За большевиков или за коммунистов?
– спросил и я заодно.
– Только не ври, что за Интернационал.
– Я подождал, когда он придет в себя, и продолжил: - Завтра на Совете Федерации будешь держать нашу руку. Семеныч тебе подскажет.
– Ребята… Вы что? Перепили? Яна Казимировна, поставьте их на место - они вас слушаются…
– Как же! Они полковники, а я всего старшина.
– Она склонила голову к плечу и томно пропела: - Но боевая.
– Все!
– Семеныч шлепнул ладонью по столу.
– По койкам. А ты, Серега, убери охрану от нашей хижины.
– Как я могу! Это вождь распорядился. В целях вашей же безопасности.
Да, Серж, ты точно не за большевиков.
– Забирайте Нильса, - распорядился Семеныч.
– Переходим на осадное положение.
Нильс, конечно, забрыкался руками и ногами. И апеллировал почему-то ко мне.
– Леша, но я же не могу… Я должен исполнить очередную супружескую обязанность.
– Исполняй по-быстрому и марш в хижину!
– Как это по-быстрому?
– заупрямился старина.
– Не по-быстрому, а с должным уважением и с любовью. С предварительными ласками.