Ру-ру
Шрифт:
— Ясно. Миссис Бриджмен, вы уверены, что вам уже лучше? Боюсь, что…
— Совершенно уверена, — последовал громкий ответ, хотя Сюзанна продолжала оставаться мертвенно-бледной.
Кертис-Вейн взглянул в сторону доктора Марка.
— Вы не возражаете? Что ж, в таком случае можно продолжать. Мистер Госсе?
Соломон сообщил, что он тоже видел, как Бриджмен забрал свой вещи из лагеря, и что после этого они не встречались. Такие же пояснения дал, в свою очередь, Клив.
Кертис-Вейн задал следующий вопрос.
— Он что-нибудь говорил о
— Во всяком случае, со мной он ни о чем не говорил, — ответил Соломон Госсе. — Б-боюсь, что я не был у него на хорошем счету.
— Вот как?
— Дело в том, что он оставил свое оборудование на земле, и я споткнулся. Колено подвело. Я ничего не испортил, но он пришел в ярость.
— Он всегда был такой, — вмешался Вингфилд. — Ни с чем не считался.
— А что можете сказать вы, мистер Вингфилд? Вы видели, как он ухолил?
— Видел. Но больше добавить ничего не могу.
Кертис-Вейн сделал пометку в своем блокноте.
— Итак, вы все согласны с тем, что это был последний раз, когда кто-либо из вас видел Бриджмена?
— Стоп! — воскликнул Клив. — Обождите Дэвид, ведь и после этого видел его. Это было вчера. Ты что, забыл?
— Действительно, совершенно забыл. Я наткнулся на него, или, точнее, он наткнулся на меня возле Лысых холмов.
— И чем же вы там занимались? — вежливо спросил Кертис-Вейн.
— Тоже наблюдал за птицами, но по-своему. Как таксидермист.
— О чем же вы беседовали с Бриджменом?
— Да, собственно, ни о чем, что было бы достойно внимания.
Соседи Вингфилда беспокойно шевельнулись на своей неудобной скамье.
— У кого-нибудь есть еще вопросы? — проговорил Кертис-Вейн.
Вопросов не было. Обсудили мост. Он сделан три недели назад, легкий, но прочный. Все мужчины согласились в том, что мост был сдвинут и что в то смертельно опасное положение, о котором рассказывало состояние грунта, мост мог столкнуть или пододвинуть один человек. Боб Джонсон добавил, что, по его мнению, край берега под мостом мог быть подрыт. Здесь Мак-Хаффи очнулся и с некоторой снисходительностью заметил.
— Я пока не готов изложить свое мнение. Мне нужно получше ознакомился с тем местом. Но дело в том, господин председательствующий, — добавил он с заметным удовлетворением, — что один момент не учтен: что известно в отношении отпечатков обуви?
Все посмотрели на него с недоумением.
— Отпечатков обуви? — переспросил Кертис-Вейн. — Но было ли у нас на это время?
— Я плохо знаком с методикой следствия, — с долей напыщенности произнес Мак— Хаффи. — Конечно, следовало бы ознакомится поподробнее. Тем не менее, насколько даже я знаю, по всем правилам следами ног нужно заниматься немедленно, иначе они стираются, знаю также, что для этого необходим гипс.
Доктор Марк закашлялся. Руки Кертис-Вейна слегка дрожали. Он высморкался Вингфилд и Гессе безропотно смотрели на Мак-Хаффи. Боб Джонсон резко повернулся к нему и поднял глаза.
— Прекрати ты это, Мак, — сказал он с утомленным видом.
— Боюсь, —
— Я не пользовался мостом. Ущелье с ручьем вполне можно перепрыгнуть. Бриджмен сделал этот мост, потому что ему постояло приходилось переносить свою аппаратуру. Но при мне мост был на месте.
— А позже в этот день кто-нибудь видел мост?
— Я видел, — громко сказал Клив. Как обычно, его поведение выглядело вызывающим, он, казалось, находится на грани вспышки. Вид его был жалок. Клив рассказал, что вчерашним утром прошел кустарником вверх по ручью, не пересекая его. Вернулся в полдень. На обратном пути пересек заросли гигантского бука. Звукозаписывающую аппаратуру на дереве не заметил.
— Я смотрел вниз, на землю, — тут он бросил взгляд на свою мать, — а не вверх.
Это было сказано столь необычным тоном, что явно напрашивались пояснения. Очень осторожно, как делает это следователь, столкнувшись в ходе перекрестного допроса с крайне важным моментом, Кертис-Вейн спросил:
— И что на земле заслуживало такого внимания?
Все молчали. Кертис-Вейн поднял глаза. Рука Клива была в кармане. Он вынул ее. Его движение напоминало жест фокусника: теперь в руке был квадрат красной с зеленым шелковой ткани.
— Только вот это, — произнес Клив так, будто слова душили его. — На земле. В кустах, за деревом.
Его мать потянулась было рукой, но тут же овладела собой, только неровный румянец залил лицо.
— Так вот куда пропал мой платок! — сказала она. — Должно быть, зацепился за куст, когда я гуляла там позавчера. Спасибо, Клив.
Клив раскрыл ладонь, и шелковый квадрат опустился на стол.
— Платок лежал на земле, — сказал он, — на слое скошенной травы.
— В таком случае, — спросил Кертис-Вейн, — можно сделать вывод, что вы вчера утром были в кустарнике в то самое время, когда мистер Вингфилд встретился у Лысых холмов с мистером Бриджменом?
— Именно в это время.
— С чего это ты взял? — требовательно спросил Вингфилд.
— Я слышал ваш разговор. Я был совсем близко.
— Вздор.
— Ну, говорил не столько он, сколько ты. Он кричал. Кричал, что тебе конец, — сказал Клив.
— Можно мне пояснить? — вмешался Соломон Госсе. Нельзя забывать, что Б-б-бриджмен вел себя вообще очень невыдержанно. Его могла привести в ярость даже щербинка на блюдечке.
— Спасибо тебе, — сказал Вингфилд.
— А по какой причине возникли у вас разногласия с Бриджменом? — спросил Кертис— Вейн.
— Он не мог смириться с тем, чем я занимаюсь.
— Таксидермией? — вмешался доктор Марк.
— Вот именно. Изготовлением птичьих чучел.
— Возможно, я и ошибаюсь, — произнес Мак-Хаффи, явно давая понять, что он этого не допускает, — но, насколько я понимаю, цель нашей встречи состоит в том, чтобы определить, когда в последний раз покойника видели живым.