Рубежник
Шрифт:
– Сержант скромно умалчивает, что зачистка складов также велась под его командованием, – скривилась крыса. – С сопутствующим ущербом не хуже, чем от тварей!
Обвинение не было голословным: темнота, узкие переходы, неверное освещение – горящий на ладони язык пламени та ещё замена нормальной лампе. Ещё и чёртовы овцы, так же, как их не мутировавшие предки, оказывается умели замирать на месте, буквально не дыша. Одну такую мы чуть не пропустили. А когда тварь поняла, что всё-таки обнаружена, то бросилась на солдат. И не стоптала всех на своем пути только потому, что я своротил с полки прямо перед её носом первый же попавшийся под руки предмет, оказавшийся пятидесятилитровым горшком с сахаром. Сахарная пыль, словно порох, вспыхнула от
– Сопутствующий ущерб – неизбежное зло в таких ситуациях, – спокойно пожал плечами я. Когда происходит крупный косяк, начальство неизбежно начинает разбор полётов. И на ковёр тащит в первую очередь тех, кто больше всего приложил руку к разруливанию ситуации. Просто потому, что с них хотя бы есть что спросить, и ответ не будет состоять из извечного “оно само”. Что поделать: принципы управления одинаковы во всех мирах. – Насколько мне известно, причины одной смерти ивосемнадцати ранений также никак не связаны с атакой диких горных овец.
Тут морды покривились у многих, и я словил множество неприязненных взглядов. Вот сейчас на меня дружно будут пытаться повесить всех собак, а я буду отбиваться. Как и сказал, на совещание вытащили всех причастных, в том числе и тех, кто не добежал, но умудрился допустить потери. А младший командир дежурного десятка вообще исходил на бессильную злобу: мало того, что его подчинённые проморгали рывок к стене, так ещё и кого? Хуже был бы только результативный штурм заставы Сим зайцами!
– Десятник шестого десятка, вам слово, – подал голос Фомоза.
– Мной и моими солдатами была допущена непростительная ошибка в оценке угрозы от проходящих мимо заставы тварей, – даже не пытаясь смотреть на кого-то другого, кроме меня, выдавил из себя сержант шестых. – К сожалению,высококвалифицированные товарищи также не справились со своей службой, вовремя не подав дублирующий сигнал!
Ну, что я говорил?
Вообще-то я думал, что в армии принято сначала заслушивать доклады от каждого, а потом отцы-командиры сами решат, кого обвинить, а кого наградить. Но пока собрание всё больше напоминало привычные мне по работе на Земле корпоративные совещания. В том числе и по части с толком использованного времени. Не даром же говорят: хочешь сорвать проект – проведи по нему три-четыре совещания. Желательно с красочными графиками, отчётами и презентацией. Чтобы работникам соответствующего отдела вообще работать по профилю было некогда.
– Сержант разведчиков, ответьте уже что-нибудь своему сослуживцу, – когда пауза затянулась, а я продолжал сидеть с видом, как будто так и надо, подтолкнул меня Басс.
– Слушаюсь, товарищ капитан! – “вспомнил” я про Устав. – Докладываю: разведпост на наблюдательной вышке в светлое время суток служит для раннего обнаружения опасных изменённых и иных угроз, а также, как уже было отмечено моимколлегой, для дублирования экстренных сигналов. Экстренный сигнал был подан вовремя, даже с упреждением, что, по моему мнению, значительно снизило уровень потерь и материального ущерба.
Может быть кэп ждал, что я припомню ему давешнее “не дуть в дудку лишний раз”, но я такой ошибки не сделал. Командир всегда прав, а если не прав – смотри пункт первый. Потому, вытянувшись по “смирно”, я преданно ел глазами начальство, которое знало, что я знаю, что оно знает. Кроме того, за две последние недели я достаточно уже поварился в сержантской среде, чтобы в полной мере восстановить
Надо сказать, что у сержанта оказалось неожиданно много обязанностей помимо тех, к которым я был готов. Например, старший менеджер отдела продаж не должен следить, есть ли у его сотрудников годная обувь и не должны ли они её поменять. А также морочиться с тем, где эту обувь достать. И так со всем.
Проконтролировать смену постельного белья и лично сопроводить в прачечную сначала для сдачи, потом для получения. Озаботиться надлежащим хранением полученного оружия: пики не должны падать на проходящих мимо, но должны быть легко доступны по тревоге. Даже если этими пиками мои отвальные упорно отказываются пользоваться. Добиться подготовки нормального мишенного поля – потому что выучку личного состава могут проинспектировать в любой момент, а вооружение нестандартное. Растолковать сложные положения устава, причём так, чтобы подопечные запомнили и во время контрольного опроса не облажались.
Часть этих тонкостей можно было почерпнуть, внимательно (в который уже раз!) перечитав Устав, а часть – только испробовав на собственной шкуре, провалив проверку. Ну или кто-то должен был подсказать – благо, старослужащие в лице Колина и поваров ко мне хорошо относились. Но это хорошее отношение нужно было поддерживать, вы уже знаете как. А ведь кроме этого нужно было и с десятками-соседями выстроить взаимодействие (после воровства топлива во время “безсержантской” недели это было особенно “легко” и “просто”, ага), и с другими младшими командирами. А также гасить конфликты, разруливать споры между своими и чужими, периодически отчитываться о боеготовности и проблемах… Скажу вот что: так мало времени на самообучение у меня ещё никогда не было. Ещё раз повторю: если бы не моё попаданческое прошлое, чёрта с два я справился бы. Вот тебе и Войско Рубежа, и героическая служба на переднем крае человеческой цивилизации!
– То есть ваша обязанность – вовремя завопить “всё пропало”, а до этого пусть дежурные на стенах отдуваются? – не сразу переварив мой ответ, с места с угрозой в голосе переспросил меня десятник шестых. Н-да, совсем дурак. Обострить решил. Ну-ну. На Земле этот фокус ещё прошёл бы – накачанный тип с бандитской рожей сам по себе отбивает желание лишний раз нарываться. Но здесь мы все такие… даже если кое-кто и не выглядит как боец.
– Если отбросить все подробности… то да, – нагло улыбнулся я ему. Подождал, пока тот откроет рот для ответной реплики, и добавил, не дав и слова сказать: – В дневное время, конечно. Ночью на наблюдательный пост на вышке ложится функцияосновного пункта контроля прилегающего к укреппункту пространства. Просто потому, что кроме личного состава моего десятка в темноте никто не видит. О том, что, по моему мнению, количество наблюдателей на вышке недостаточно как в дневное, так и в ночное время, и о необходимости усиления высотного поста мною был своевременно подан соответствующий рапорт.
Есть у некоторых руководителей такой способ разбираться в ситуации: столкнуть подчиненных лбами, чтобы отстаивали свои точки зрения, а потом просто слушать, кто чего интересного скажет. Мерзкая с одной стороны тактика, а с другой – весьма действенная. Я сам так никогда не делал – нужен особый склад характера, чтобы так поступать. Но вот противодействовать научился. Как выяснилось, мой вынужденный оппонент тоже, зря я его сходу записал в дураки. Может, опыта службы в Рубежниках у бывшего наёмника было не больше, чем у меня, но и в десятники его определили не просто так. Мужик всё понял – и скис.