Рубин I

Зеа Рэй Даниэль

— Вне сомнений, — сдержанно кивнула Хейди и замолчала.

Рубин мысленно отругала себя за неосмотрительность, ведь получилось, будто она напомнила Хейди о статусе Миры и, тем самым, заставила ее прервать щекотливую тему обсуждения недостатков Ее Величества.

Не то, чтобы Рубин считала сплетни дурным тоном. О нет, дурным она считала не прислушиваться к тому, что говорят вокруг, и не делать из этого выводов. А сплетни, как водится, при любом дворе живут независимой жизнью и часто являются порождением чьих-то интриг.

Рубин нуждалась в союзниках. Но могла

ли она доверять этой некогда дере, разносившей еду в трактире, пока та не встретила принца? Любая дева на ее месте приложила бы все усилия, чтобы обаять кавалера и выскочить за него замуж. Тем более, что по праву наследования трон после смерти Луара достанется именно Галлахеру, а значит, когда-нибудь Хейди сама станет королевой-консортом. В такой ситуации можно рискнуть и применить, например, юни влюбленности. С другой стороны, с такой юни за пазухой работать подавальщицей глупо. Можно было использовать грязную уловку гораздо раньше на каком-нибудь состоятельном дере, чтобы не знакомиться с жизнью простолюдинки.

Пока Рубин размышляла об этом, они с Хейди вышли к склепу, стоящему в тени сосен. Рубин взглянула на одноэтажное прямоугольное здание из гладкого серого камня, обнесенное рядами величественных колонн. Над входом красовался герб королевской семьи Инайи, выложенный мозаикой, а на каменной плите под ногами сияла гравировка: «Здесь покоятся те, кому Инайя обязана всем».

«Сколько пафоса» — подумала Рубин и благоразумно промолчала. Специально наступив на надпись, она обогнула могучую приоткрытую дверь из камня и вдохнула спертый воздух мертвой тишины.

Внутри склеп напоминал огромный гроб: такой же прямоугольный, наглухо заколоченный и погребенный во мрак многовековой истории.

Вдоль стен стояли статуи богов в полный рост. Даже Дхар — и тот находился здесь. Его статуя задумчиво взирала на ступени широкой лестницы, ведущей вниз. Рубин подошла к изваянию из мрамора и запрокинула голову, чтобы лучше разглядеть гиганта. С каким старанием скульптор передал изъеденные маной глаза и щеки бога самой Тьмы? С каким кропотливым трудом изобразил отметки силы на его лице и руках. Казалось, его мраморную мантию вот-вот сорвет с плеч ветер и унесет из этого места, оставив бога в рубахе и штанах простолюдина.

Рубин отчаянно смотрела на него и цеплялась за мысль, что, возможно, Дхар выглядит именно так, каким его изображали волхвы в древних трактатах: красивым и страшным одновременно, одним из самых величественных и, в то же время, самых приземленных из богов.

— Иногда меня пугает его внешнее сходство с Ордерионом, — Хейди остановилась рядом с Рубин.

В руках она держала масляную лампу — одну из тех, что висели вдоль стен.

— Дхар — единственный из богов, кто не смог совладать с собственной силой маны, — прошептала Рубин.

— И за это его навечно сослали в царство мертвых, — закончила мысль Хейди.

— Он ушел сам, — напомнила Рубин.

— Нигде не написано, что он сам ушел, — Хейди покачала головой и отвернулась.

— «И покинул Дхар мир живых, чтобы возглавить царство мертвых и карать за грехи, что остались безнаказанными при

жизни», — процитировала Писание Рубин. — Ты права. Слово «покинул» не говорит о том, по чьей воле он так поступил. Раньше я об этом не задумывалась.

— И как всегда все забыли возвести рядом с ним статую Одинеллы, что отправилась следом за ним, — Хейди неодобрительно покачала головой.

Рубин замечанию Хейди улыбнулась. Действительно, о богине плутовства мало кто вспоминал. Наверное, потому, что именно из-за нее Дхар вступил в схватку с самим Дуоном и утратил контроль над маной.

— Как думаешь, почему Дхар променял дочь Дуона — великолепную и прекрасную Арим — на странную и непредсказуемую Одинеллу? — Хейди сложила руки на груди, задирая голову к мраморному лицу Дхара.

— Влюбился, — не сомневаясь, ответила Рубин. — Все же разорвать уговор о женитьбе на самой богине любви ради невзрачной Одинеллы — такого оскорбления ни Арим, ни Дуон простить не могли. И Дхар точно знал, что гнев их будет направлен прежде всего на возлюбленную.

— А если бы Дхар не смог ее защитить? — прошептала Хейди. — Как думаешь, что бы было тогда?

— Честно? — Рубин повернулась лицом к Хейди.

— Безусловно, — Хейди перевела на нее взгляд.

— Отправился бы в царство мертвых один.

Хейди лишь согласно кивнула.

— Готова идти дальше? — она указала на лестницу.

Рубин поправила шлейф траурного платья и последовала вниз.

Проход в усыпальнице был достаточно широк. А в стенах, спрятанные за плитами с гравировкой имен и дат, лежали представители великой инайской семьи. Как когда-то предки Рубин объединили племена земель Туремы в единый народ, так и эти люди создали королевство на землях Инайи.

Безусловно, история та была кровавой и устланной телами непокорных, считавших, что никто не имел права указывать им, как жить на их землях. Но сила маны и оружия оказалась на стороне тех, кто нес «порядок» и «мир» всем остальным. Теперь Великий континент разделен на четыре королевства, в каждом из которых правит свой король. А Рубин одна из тех, в ком течет кровь великих объединителей.

Хейди остановилась у одной из плит. Камень выделялся среди прочих светлым цветом и новой гравировкой. Рубин едва не поморщилась, прочитав имя Атана. Хотелось топнуть ногой и спросить у Дхара: принял бог его в своем царстве, как подобает, или простил ему грехи за величие предков и отправил вечно пировать на небесах в обители Дуона?

— Мне очень жаль, — произнесла Хейди, приняв молчание Рубин за скорбь.

— Вы были знакомы лично? — спросила Рубин, поворачиваясь к ней.

— Да. Самый веселый из трех братьев. Душа компании и очень большой шутник.

— Веришь, что я его убила? — Рубин прищурилась, глядя на Хейди.

Та внимательно посмотрела в ответ и прижала руку к животу:

— За тебя поручился Ордерион, — ответила она. — Его слово для Галлахера слишком много значит, чтобы пренебречь им.

— Принц настолько доверяет Ордериону, что готов поставить на кон твою жизнь? — Рубин вскинула брови и опустила взгляд на округлый живот Хейди.