Рубиновое сердце
Шрифт:
Иржи улыбнулся и скрылся в своей комнате.
Вывалив на покрывало содержимое оставленного кейса, художник начал по очереди вытаскивать документы. Они все были подобраны в хронологическом порядке, начиная с самых поздних и кончая самыми ранними по дате. Вот свидетельство о рождении самого Иржи. В нем проставлены имена графов Измирских. Ну, это понятно. Он покопался в бумагах, бегло просматривая содержание. Архив, в-основном, относился к семейству Измирских. Мать Берната, Нора Барток, дворянкой не была, поэтому он нашел только имена ее родителей, обычных, не титулованных, людей, а также ее родной сестры, которую
«Странно, — задумался Иржи, — в нашем доме почти не было семейных портретов и фотографий. И я никогда не задавался вопросом, отчего так?» Действительно, в большой гостиной на стене висел единственный парадный портрет отца и матери, написанный после их свадьбы. Остальное — натюрморты и пейзажи, написанные классиками и самим Иржи.
Он пристально вгляделся в фотографию. Две красивые девчонки. Мать Берната немного повыше и поплотнее. Ханна поменьше и тоненькая, словно тростинка. Обе очень хороши той южной красотой, что так быстро воспламеняет мужские сердца. И немудрено, что граф Измирский влюбился в эту девушку. Наверное, в них влюблялись все: черные блестящие волосы, большие черные глаза с пушистыми ресницами, брови, словно стрелы, тянутся к вискам. Пухлые губы и белые ровные зубки, обнаженные улыбкой. Они были очень похожи.
Иржи вздохнул: «Кому же ты, мама, отдала свое сердце и, потом, жизнь?»
Он еще раз прошелся пальцами по желтым листам, читая отдельные предложения. Нет, все не то. Он вздохнул еще раз и, бросив фотографию поверх прочих бумаг, упал спиной на кровать. Он удара пружинный матрас вздрогнул, подбросив вверх бумажную кучу и разбросав ее в стороны. И один из конвертов шлепнулся ему на лицо. Иржи поднял его и лениво прочитал первые строки:
«Здравствуй, моя единственная нежная любовь! Как ты сегодня спала, моя голубка?» — обращался к кому-то незнакомый пока мужчина. Иржи сел и продолжил чтение.
«У нас здесь льет дождь. Непогода размыла дорогу, поэтому я не имею возможности так же, как и раньше, каждый день отправлять тебе письма. Я не могу выразить пером, как скучаю по твоим маленьким рукам, звонкому смеху и бесконечно любимым глазам с пушистыми ресницами. Как бы я хотел сейчас, укрывшись в их тени, целовать твои губы, гладить шелковистые волосы… Ты пишешь, будто тебе кажется, что у нас будет малыш? Боже, какое счастье! Мне так хочется прижать вас к своему сердцу и согреть теплом моей любви! Наш с тобой крошечный человечек. Дочка или сынок… Я просто летаю от этих твоих слов! Любимая моя женушка, ты спрашиваешь, когда я вернусь. Отвечаю: уже скоро. Главный штрек уже пройден и до основной камеры, судя по данным наших приборов, осталось метра три-четыре. Как только вскроем и все опишем, вылетаю сразу. Передай благодарность твоей милой сестре Норе и ее мужу Лайошу за заботу о тебе. С любовью — твой муж — Даниэль. P.S. Как было бы здорово назвать дочку Илоной, а мальчика — Иржи! Подумай, Ханнушка, на досуге над моим предложением. Люблю бесконечно. Твой Даниэль Саминьш.»
— Охренеть! — емко выразился Иржи и зарылся в бумаги. Но, ни писем, ни какой-то другой информации о Даниэле Саминьше там не было. «Значит, я — не бастард,
— Какой урод так испоганил мне жизнь! — воскликнул он и стал думать дальше: «Значит, мой отец был в какой-то геологической партии или, возможно, археологической. Документы должны остаться в Академии Наук. Надо позвонить Бернату!»
И он набрал номер брата:
— Спасибо, брателло! Я почти нашел, что искал. Подбери мне все, что касается Саминьша Даниэля. Предположительно, археолога или геолога. И его родословную тоже. Узнаешь, сразу звони! Люблю тебя, братишка!
Иржи собрал документы в кейс и убрал в сейф, стоящий в спальне. Голова шла кр'yгом, меняя настроение раз в несколько минут от гневного до счастливого. Он выскочил в гостиную, посмотрел телевизор, потом, глупо улыбаясь, на часы.
— Что-то случилось? — осторожно спросил проснувшийся Фаркаш.
— Спи! — нахмурил брови Иржи и снова улыбнулся. Потом, усилием воли, взял себя в руки и ушел в комнату писать с эскизов уже начатую картину с ивами, прудом и разноцветным фонтаном.
Когда, наконец, Иржи увлекся работой, мысли постепенно остановили свой безумный разбег. Поэтому, когда помятый от дневного сна Фаркаш заглянул в комнату и попросил взять телефонную трубку, он не сразу понял, что от него хочет охранник. А когда осознал суть дела, удивился, зачем брат стал вдруг звонить на телефон отеля. Но, тогда, может, это не брат?
— Кто там, Йожеф?
— Говорят, по поводу тренировок. Вы просили…
— Хорошо, переключи на меня! Да. Здравствуйте. Да, я хотел бы немного поддержать форму. Да, сабля, нож, рапира… Холодное оружие. Сейчас? Ну, можно посмотреть. Согласен. Через час в спортивном зале. Благодарю.
Иржи совсем забыл, что просил найти тренера для спарринга с холодным оружием. И вот этот человек согласился с ним встретиться и оценить форму ученика через час. «Это даже хорошо. — подумал он. — Я отвлекусь, пока жду ответа Берната». Художник вымыл кисти, потом медленно и придирчиво осмотрел полотно. Работы предстояло много. Но, если все получится, как он задумал, пейзаж будет просто великолепным!
Глава седьмая. Иржи ведет расследование
Через час господин Измирский и его телохранитель стояли в спортивном зале, переодетые в специальную форму и босиком. У каждого из них в руках было по ножу с длинным и узким лезвием в ножнах.
Хлопнула дверь и, не опоздав ни на минуту, в зал зашел невысокий и плотный человек средних лет в не стесняющей движения одежде и тоже босиком. Молча поклонившись молодым людям, он сложил руки перед собой и представился:
— Можете называть меня мастер Иштван.
— Очень приятно. — Поклонился граф. — Измирский Иржи.
— Фаркаш Йожеф. — Сделал то же самое охранник.
— Я вижу, вы оба хотите заниматься?
— Да. — Улыбнулся граф, опустив ресницы.
Но тренер на очарование не отреагировал. Спросил:
— Кто первый?
— Я. — Сказал Иржи.
— Защищайся! — воскликнул тренер и напал, вытащив из рукава тридцатисантиметровую деревянную палку, как раз в длину боевого клинка с рукоятью.