Ручеёк
Шрифт:
Бушующею весной,
Прошли военные годы
Над нашей Советской страной.
Минули чёрные беды,
Что старили в юности нас.
И солнечный день победы
Я встретил в двадцатый раз!
Мне ветер хорошие вести
Приносит с шорохом ив…
Мой побратим и ровесник,
Ты рядом со мною, ты жив!
В деревне твоей зелёной
Меня встречает весна.
И я слегка утомлённый
Опять стою у окна…
Стою, не скрывая радость
И боль в душе затая…
— Здравствуй, сынок мой!
Здравствуй!!!
— Здравствуйте!
Мне друг и поныне снится.
Как будто не видел давно…
А вдруг он опять постучится,
Как в детстве, в моё окно…
Он где-то ещё в дороге,
Весёлый и молодой!
Встретит меня на пороге
И заговорит со мной…
Проснусь и не сплю до рассвета.
А в сердце давняя грусть…
Он жив! Он в дороге где-то.
Ведь он обещал: вернусь!
Мать улыбнулась гордо,
Слезинки смахнув рукой…
У школы трубили горны
Над самой Волгой-рекой!
Есть ли у радости мера?!
Школьные флаги горят!
Сегодня здесь в пионеры
Вновь принимают ребят.
Сердца их взволнованно бьются!
Я слушаю и молчу…
Здесь пионеры клянутся
Быть верными Ильичу!
Василий АЛЕНДЕЙ
УТРО ЖИЗНИ
(Рассказ)
Зазеленели лужайки, запели скворцы, обрадовавшись теплу и солнцу, закружились над вербами шмели, и первый раз после долгих зимних холодов вышли на пастбища стада. Их вечернего возвращения с нетерпением ждут хозяйки, особенно — ребятишки. Мальчишки и девчонки уже вышли за ворота и ожидают появления бурёнок, козочек, овец…
Особенно восхищает ребят породистый колхозный скот. Впереди стада важно вышагивает величественный Бугай. Передние ноги Бугая короткие, а шея широкая. С этим Бугаем во всей деревне справляется только скотник Антон.
Как только Бугай вступает в деревню, он поворачивает по сторонам свои огромные рога и угрожающе мычит: му-у-у! И это грозное «Му-у-у!» означает: «Берегись!»
Кроме Бугая, есть в колхозном стаде породистый баран. И, хотя клички у него нет, он очень храбрый. Идёт по деревне и из озорства стучится в калитки рогами. Сегодня баран особенно настроен пошалить: ведь он первый раз в этом году вышел на волю.
Между тем пастухи свернули свои длинные бичи, остановившись поговорить с колхозниками. Они сообщили, что на лугу воды всё ещё много и что ягнят пришлось переносить на руках, что трава прорастает хорошо и корма будут обильные.
В это время подошёл к пастухам мальчишка лет двенадцати, черноглазый, в солдатской фуражке со звездой… Он прислушивается, что говорят старшие. Его зовут Васёк. Живет он на Верхней улице. Васёк очень любит ухаживать за животными. Со своими
«Как только начнутся каникулы, пойду в подпаски» — мечтает Васёк, никому пока не говоря об этом.
Правда, он спросил у дяди Матвея, но определённого ответа не получил. Пастух отговорился от него, утверждая, что ещё не кончились в школе занятия и что он, Васёк, ещё молод для этого нелёгкого дела…
Откровенно говоря, Ваську более всего по душе конский табун, но его ещё не выгнали в поле…
«Пока не поздно, надо поговорить со старым табунщиком дядей Ехремом, — думает Васёк. — У него правое плечо ниже левого, наверное, оттого, что дядя Ехрем целых тридцать лет держал на нем рукоять длинного пастушьего кнута».
Дядя Ехрем подошёл к Степану Вороне и хлопнул его по плечу.
— Ну, как?! Нынче опять будем с тобой соревноваться?..
— А то как же! Обязательно будем, — ответил дядя Степан, посмеиваясь и пуская синие колечки дыма. По старой привычке, разговаривая с кем-нибудь, дядя Ехрем любит передвигать на голове свою видавшую виды папаху. И на этот раз он приподнял её, слегка надвинул на темя, но порывистый ветер сорвал её и, отбросив в сторону, покатил по улице.
Васёк бросился за шапкой, поймал её, отряхнул и подал дяде Ехрему в руки.
— Спасибо, сынок! — сказал старый табунщик, одевая шапку. Немного погодя Васёк осмелился и спросил:
— Дядя Ехрем, возьми меня в подпаски к себе?
Тот внимательно посмотрел на мальчика:
— А ты думаешь, из тебя получится табунщик?
— Я в прошлом году выработал сорок два трудодня… на сенокосе.
— Ну, хорошо. Если так, попробуй ударить вот этим снарядом, — с иронией произнёс дядя Ехрем. Он снял с плеча Вороны тяжёлый, просмолённый, пропитанный дождями кнут и подал его Васюку, робко стоящему рядом.
Кнут Вороны у рукоятки толще песта, и весит он килограммов пять-шесть, а на конце его в пол-аршина виток из конского волоса. Васёк распустил его и хотел ударить, но кнут не повиновался и наматывался вокруг ног. И взрослые, и мальчишки засмеялись, а Васёк смотал и отдал его Степану Вороне. Густая краска залила лицо и щёки паренька, и он, смущённый, стоял, опустив голову, ни на кого не смотрел.
— Мало каши ел, не спеши в подпаски, ещё успеешь, — сделал вывод дядя Ехрем, улыбаясь…
«Всё кончилось», — думал Васёк с досадой.
Старый табунщик Ехрем — человек своенравный. Он всегда бракует то, что предлагают, а потом противоречит себе, одобряет то, что сделано против его воли. Однажды на ферме проводили водопровод, он заявил: «Зря тратят средства колхоза! До сих пор обходились, не умирали от жажды». А когда провели трубы, привинтили краны, то он первым побежал к конюшне: «Сам открою кран — у меня рука легкая». Но в общем-то дядя Ехрем добрый и отзывчивый.
Однажды, когда занятия в школе закончились и Васёк сдал экзамены, ему повстречался дядя Ехрем. Васёк посторонился и хотел пройти мимо, но табунщик ласково подозвал его и сказал: