Руда
Шрифт:
Щели в закрывавших окна ставнях светлели. Наступало утро. Почему нет звона на работу?.. Ах, да, — звона не будет: сегодня воскресенье.
Надежда была на то, что люди, заводские жители, найдут его раньше, чем вернутся ночные насильники. Егор объявит свое имя, должность, — будут свидетели, слух дойдет до горного начальства. На прямой разбой демидовские прислужники не решатся. Они стараются расправиться с опасными для них людьми в тайности, в укромном местечке — и концы в воду.
Пастуший рожок
Заскрипела дверь в сенях. Идут… Ну, будь что будет! Открылась дверь в избу, на пороге показалась Катька.
В руках у девочки спеленутый младенец. Она оправила зыбку, осторожно положила в нее младенца и подбежала к Егору. Встала на коленки и первым делом освободила от повязки рот.
— Руки, руки! — нетерпеливо подсказывал Егор.
Ни пальцами, ни зубами Катька не могла одолеть узлов.
— Ножом!
Катька притащила длинный хлебный нож, долго перепиливала веревки.
Подняться с пола Егор не мог. Сначала совсем не чувствовал рук и ног, потом их закололо тысячами иголок.
— Конь мой на дворе? — простонал он.
— Нету, — ответила Катька и побежала открывать ставни.
Исчезла сумка с бумагами. В сумке и парик был, и бритва. И платок подарочный. Форменная шляпа треуголка здесь, но истоптана сапогами.
— Это разбойники приходили? — спросил он Катьку.
— Не знаю, дяденька! Как есть ничего не знаю, — отн е калась та. И тут же наклонилась к самому лицу Егора и зашептала: — За конем иди по дороге на Сылвинский Ут, там он, в лесу, тебе отдадут.
Новая загадка. Егор с трудом поднялся, сел на лавку.
— Чего ж ты плетешь, что ничего не знаешь? — напустился он на Катьку. — Иди в этот лес и приведи коня сюда.
Катька стояла смущенная, дергала кончики платка. Она даже не возражала, но всем своим видом показывала, что поручение невыполнимо.
— Кто отдаст? Кто там? — допытывался Егор. Катька не отвечала.
— Ты сама узнала или тебе, быть может, велено так сказать?
Не добившись ответа, принялся растирать ноги, учиться ходить: Ловушка?.. Но зачем его заманивать в лес, когда он был в их руках, связанный, бессильный?.. Выкуп за коня?.. Все деньги, какие были, — в сумке, у них же… Пойти в здешнюю контору — это значит лезть на рожон. Без бумаги, на демидовской земле… радехоньки будут поиздеваться! Возвращаться домой без коня и трудно, и позорно. Мысли появлялись и проваливались одна за другой, все одинаково бесплодные.
— Катя! Будь добренькая, скажи ладом: кто там?
Девочка, сложив — для убедительности — ладони, прошептала:
—
— Я боюсь?!
Егор стал яростно отчищать свою треуголку от грязи и пыли.
— Где, говоришь, дорога на Сылвинский Ут?
Шел, однако, не дор о гой, а лесом возле дороги: чтобы не нарваться на засаду. Выломал себе хорошую дубинку, пальца в три толщиной, и опирался на нее на ходу. Лес был еловый, но не мокрый, а горный, со светлыми травянистыми полянками, похожий на парк.
Издалека донеслось заливистое радостное ржанье. «Почуял меня Чалко — ишь, веселится!» Сделал еще обход и осторожно, от дерева к дереву, подошел к зеленой поляне, на которой был его конь. Людей не видно. Хотел уже взять рвавшегося к нему с привязи Чалка, но тут разглядел человека.
Это была незнакомая высокая девушка. Она стояла у края поляны, открытой к дороге, и смотрела в сторону Медного завода: ждала появления Егора. Ничего страшного. Девушка была очень молода и очень красива — Егор это невольно отметил. И сразу всем сердцем поверил: дело чистое, никакой ловушки нет. Кинул дубинку в траву.
— Здесь я, эй! — подал голос Егор.
Девушка быстро повернулась и направилась к нему. Они сошлись около Чалка. Егор не сразу нашел слова. Она выжидала и смотрела — не то удивленно, не то укоризненно.
— Напоен конь-то? — буркнул Егор.
— Напоен.
Коротким словом ответила, а Егору показалось, что это пропел хор: такой голос богатый, звучный, многострунный и мягкий-мягкий.
— Спасибо, — поторопился Егор. — Что коня мне сберегла, спасибо… Не пойму, что за люди налетели на меня ночью…
— Прости их, дураков: то мои заступники. — И, зардевшись, добавила: — Непрошенные!
Егор потерял всякое соображение. Видел, что должен догадаться о чем-то простом и важном, после чего всё станет на свое место, — и не мог догадаться. Спрашивать не хотелось: ответит с насмешкой, стыдно будет. Выгадывая время, повернулся к коню, огладил, похлопал по шее. Увидел сумку на седле, расстегнул пряжку, достал сверток.
— Прими, девушка, в благодарность, — сказал неожиданно для себя. — Платок тут. Правду сказать, другой его вез… Да уж так случилось.
Девушка откинулась назад и руки за спину отвела. Глаза ее выразили недоумение, даже обиду. Потом вдруг они залучились веселым смехом, засияли радостью и торжеством.
— Нет уж, — решительно сказала она. — Так у нас не водится. Кому назначено, тому и неси. Зачем обижать девушку?
Егор покраснел.
— Не подумай чего! Девчоночке это одной, маленькой… За услугу.
— Вот как!.. Что ж не передал?
— Не застал, уехала она.
— Может, плохо искал? Кто такая?