Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
столицу в конце 1690 года, тотчас же в начале 1691 года отпущен
был в свою маетность Михайловку, а за поведением гетмана
думный дьяк Украинцев секретно поручил наблюдать генеральному
писарю Кочубею.
Соломон сидел в кандалах в Польше, а Доморацкий в Москве.
Московские бояре обратились к жившему постоянно в царской
445
столице польскому резиденту Довмонту и требовали выдачи
Соломона. В сентябре 1691 года польский гонец Ян Окраса передал
в
Соломона, а затем по королевскому приказанию выдан был и
Соломон, взамен которого бояре выдали Доморацкого, сообщая, что король должен приказать казнить его смертью, а вместе с
тем произвести розыск над Шумлянским и учинить ему
наказание. Об этом униатском епископе Шумлянском в Москву
приходили жалобы от киевского митрополита Варлаама в том, что Шум-
лянский при живом митрополите именует себя киевским
митрополитом и самовольно присваивает себе в польских
владениях маетности, принадлежащие киевской митрополии.
Выданного поляками Соломона отправили для казни из
Москвы в Батурин с царским гонцом Языковым. Мазепа относительно
Соломона показал себя сдержанно: он объявил, что без совета со
всеми полковниками не станет его казнить: так издавна ведется
по войсковым обычаям. Мазепа уверял, что вообще не желает
никого казнить смертью и сам будет-за своего злодея и клеветника
просить милосердия у великих государей.
Удерживая, на время Языкова, Мазепа послал созвать старшин
и полковников для суда над преступником. Этот преступник, как
оказалось, назывался в мире Семен Троцкий; по лишении
монашеского сана он предан был мирскому войсковому суду под
именем расстриги Сеньки. Царский гонец привез Мазепе самую
приятную новость: Михайло Василевич, по указанию на него самого
Сеньки, привезен в Москву, жестоко пытан и осужден на ссылку
в Сибирь.
Съехавшиеся старшины и полковники подвергли розыску
Сеньку Троцкого.
<Помни страшный суд Божий и смертный час свой, -
говорили ему, - скажи правду. Кроме Мишки Васильева кто еще
был с тобою в соумышлении?>
<Я уже все сказал на Москве, - отвечал подсудимый, -
никаких не было соучастников. Если бы ,кто в сем деле был со
мной, я бы еще в Москве все сказал - не стерпел бы таких
жестоких пыток с огня>.
Его приговорили к смертной казни. Тогда царский гонец
сказал: <Итак, мне остается казнить его тотчас>.
<Казнить его тотчас нельзя, - возразил гетман, - мы о нем
к великим государям писали. Подождем царского указа. Еще
надобно
побольше, чтобы все видели казнь его. Недурно было бы повезти
его по всем городам, чтобы народ везде его увидел. Мишку же
Василевича надобно заслать на вечное житие в самые дальние
сибирские городы… Скорбно мне то, что злые люди из малорос-
446
сийских жителей клевещут на меня, будто я служу великим
государям неправдою, будто думаю изменить и передаться
польскому королю в подданство. Сокрушаюсь, когда я слышу об этом.
На прежних гетманов таких наветов не было, как на меня>.
До получения царского указа Сеньку Троцкого держали в
тюрьме. Царской
тью 7 октября 1
милости не последовало. Сеньку казнили смер-
392 года.
Гетман был доволен, что ему удалось уничтожить одного из
злейших врагов своих, Михаила Василевича, но ему хотелось
также утопить Леонтия Полуботка и сына последнего, Павла. Гетман
говорил Языкову:
<Говорил нам миргородский полковник Данило Апостол: как
мы с старшинами ехали к Троице по указу государя Петра, Павел
Полуботок догнал на дороге ехавшего в карете Апостола и сказал, что был у Михаила Василевича и тот едва ли не исполнит
давнишнего намерения своего снять с плеч голову гетману. Дело
выходит так: если знал Павел Полуботок про такой замысел, то и
отец его, Леонтий, наверное знал. Явно показывается злоба их
обоих ко мне: они знали об умысле на жизнь своего властителя
и не предостерегли его>.
Войсковой суд решил обоих Полуботков лишить маетностей
и держать под стражей.
Дело чернеца Соломона осталось неразъясненным и
загадочным. Устрялов, в своей <Истории Петра Великого>, склоняется к
такому мнению, что Мазепа в самом деле тайно посылал в Польшу
этого чернеца. Но на это нет никаких оснований. Невозможно, чтобы Мазепа, доверивши Соломону такое страшное для себя дело, сам потом добивался, чтобы Соломона выдали в Москву и
допрашивали его там, а не в Батурине. Не следует допускать тайной
измены в 1690 году на том только основании, что этот человек
оказался изменником через 18 лет. Обстоятельства позже были
совсем иные, чем ранние. Мазепа действительно был истый поляк
по своему польскому воспитанию и шляхетскому происхождению, но раз, отступивши от Польши к козачеству, он сделался
гетманом, получил в козачестве такую высокую степень, которая
ставила его, как он сам О’ себе выражался, мало меньше польского