Руина, Мазепа, Мазепинцы, Костомаров Николай Иванович

Руина, Мазепа, Мазепинцы

на обложку

Костомаров Николай Иванович

Шрифт:

посредство каких-то киевских знатных особ, но пусть гетман не

доверяет ляхам. Из того, что я слышал от коронного гетмана и

других знатных панов, вижу, что они зла желают нашей

Украине>. Такое предостережение Лазуки скоро стало подтверждаться

вестями, приходившими из Крыма, что хан намеревается всеми

силами орды своей помогать полякам подчинить себе Украину, а

летом 1690 года Мазепа сообщил в приказ, что турецкие послы

подали цесарскому

величеству статьи о мире и в этих статьях

упоминается только о цесарской державе, да о польской Речи

Посполитой, да о Веницейской*, а о царской державе нет и

помина. Польский король то и дело что пересылается с крымским

ханом, который берется устроить примирение между Турцией и

Польшею. <Я имею, - писал Мазепа, - верную ведомость, что

от цесарского величества и от польского короля великим государям

царям никакого добра надеяться не следует, а, напротив, можно

опасаться военных вредительств>.

Так расплывались в ничто пышные ожидания успехов, которых, казалось, можйо было ждать от союза христианских держав

в борьбе с мусульманами. Союзники, вместо того чтобы действо-

1 Венецианской.

436

вать, поддерживая друг друга, ковали ковы один против другого

и каждый поодиночке искал возможности помириться с

враждующею стороною с выгодою для себя и в ущерб союзникам.

Бдительный гетман, отлично понимавший, что такое польское

правительство, следил за ходом дел и впору указывал московскому

правительству неискренность союза Польши с Россией и тем

самым, оказывая ему услуги, располагал к себе его доверие.

Между тем у гетмана были внутри края между старшинами

враги, не терпевшие его в равной степени, как не терпел их и

он. Главными из них продолжали быть Леонтий Полуботок и Ми-

хайло Василевич Галицкий. О Полуботке доносил гетман, что он

наговаривал киевскому воеводе князю Ромодановскому на гетмана, будто он, Мазепа, человек польской породы, посылает в Польшу

к сестре своей старицу Липницкую для покупки маетностей и

что войско запорожское этого гетмана не терпит и всем

малороссиянам он неприятен. Ромодановский подтвердил, что это

сообщаемо было Полуботком. Мазепа воспользовался челобитной, поданной на Полуботка некоторыми переяславцами, и испросил в

приказе одобрение смены его с полковничьего уряда, назначив

вместо него управлять Переяславским полком Ивана Лысенка.

С другим недоброжелателем гетмана, Михаилом Василевичем

Галицким, Мазепа связал дело о появившемся в Киеве подметном

письме.

9 марта 1690 года в Киеве стрелец Евстратка

в Пятницких

воротах Печерского местечка поднял письмо и принес его своему

капитану, а последний доставил это письмо царскому киевскому

воеводе. Письмо это заключало в себе предостережение от <зло-

прелестного гетмана Мазепы>. Оно выдавалось написанным

жителем правой стороны Днепра, уступленной Польше.

Припоминалось, как этот Мазепа когда-то людей православных русских -

подольских и волынских - хватал и продавал бусурманам, обдирал в церквах с икон серебряные оклады и отдавал туркам, как после того своего пана гетмана задал в вечное бесславие и

бесчестие и завладел его достоянием, с которого потом покупал

сестре своей маетности в польских владениях, а на остаток, что

горше всего, стакался с Голицыным, хотевшим жениться на

царевне Софии и изгнать с престола и со света царя Петра, с тем

и приехал в Москву, чтоб, устранивши Петра, устроить на свой

счет свадьбу Голицына с Софиею. Они вместе затевали

<искоренить, погубить и в ничто обратить престол от века сияющий и

страшный всем гонителям на благочестие. Иные из

соумышленников уже приняли суд, а его, который есть источник и начало

пагубы, вы сохраняете на таком уряде, на котором если первого

своего замысла и не учинит, то уже подлинно управляемый им

край злою хитростию своей отдаст в нашу сторону, где все церкви