Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
прелестям не верили и вечное подданство, вместе со мною, содержали
– бы крепко и постоянно, по договорным статьям>.
Обозный Петр Забела, от лица всех прочих, произнес: <все
мы хотим с тобою, гетманом, быть в вечном подданстве великому
государю и служить ему будем верно. Готовы учинить в том веру
пред святым евангелием. А ты, Демьян, от нас булаву и знамя
прими и гетманом нашим будь>.
Демьян Игнатович принял булаву и знамя,
новому гетману грамоту на гетманское достоинство, Все
поздравляли нового гетмана. Боярин сказал: гетман Демьян Игнатович!
будь здрав на гетманском уряде со всею старшиною и со всем
Войском Запорожским сей стороны Днепра! Служи великому
государю верно, и, шед в соборную церковь перед чудотворным
Спасовым образом и перед святым евангелием, по святой
непорочной заповеди Христа Бога нашего, учини веру> - Демьян
Игнатович благодарил боярина за милость и сказал: <никогда того
не учиню, что Ивашка Бруховецкий учинил, когда великому
государю изменил: я буду служить великому государю, его царскому
величеству, до конца живота верно>.
Всем вслух прочли новопостановленкые статьи, скрепленные
подписями. Тогда боярин спросил всех: <каковы статьи
постановлены и руками вашими закреплены, - слышали ли статьи те?>
Все отвечали утвердительно. Затем все отправились в церковь
и там произнесена была присяга. Приводил всех к ней
архиепископ Лазарь Баранович по чиновной книге и по записи, написанной под статьями.
На другой день, в воскресенье, архиепископ освящал знаки
гетманского достоинства - булаву, знамя и саблю - и произнес
новоизбранному гетману пастырское поучение.
8-го марта боярин отправил в Москву известие об окончании
рады, не утаивши козацких домогательств о выводе воевод и своего
отказа на эти домогательства. И Демьян Игнатович отправил в
тот же день письмо к великому государю, расточал обещания
верной службы, не смел уже просить о выводе воевод и ратных
людей, а умолял указать, чтобы царские войска помогали
Украине, буде неприятель станет на нее наступать. Боярин послал
отписки в Чернигов, Нежин и Переяслав к воеводам, поручая
каждому привести к присяге Козаков и мещан своего края.
Марта 9-го боярин послал отписку и к Дорошенку, извещая о
совершившемся избрании, и просил Дорошенка вернуть на правую
сторону своевольников, перешедших на левую; при этом замечал, 164
что если через их упорство случится что-нибудь дурное, то
пролитая кровь взыщется Богом <на том, кто сей крови будет причинен>.
Написал
было бы хорошо, если бы вся Россия была под властью
православного монарха, а под турком быть прямая беда: <пророчество у них, турков, есть, что имеют пропасть от русского народа; исполни Боже
то вскоре!” На сие дело да воздвигнет Бог силу Войска
Запорожского>. Написал к Дорошенку и его бывший наказной, теперь
поставленный с ним в равном достоинстве. Смысл письма его был таков, что было бы хорошо, если б малороссийский народ весь находился
под единым монархом, но видно - не такова воля Божия!
<Изволь, - писал он, - жить с нами по-приятельски; нам - под
великим государем, а вам под королем польским живучи, надобно
любовь иметь>. Он просил Дорошенка вывести из левобережной
Украины свои военные силы и грозил, в противном случае, взяв Бога
на помощь, с своим и с царским войском вывести прочь
неприятных гостей. Тогда же новоизбранный гетман известил о своем
избрании и непокорного ему лубенского полковника, убеждал его
отречься от Дорошенка, поступить под регимент Демьяна и принести
присягу на подданство царю; в противном случае: <пусть не
удивляется, если ему произойдет что-нибудь неприятное>.
8-го марта боярин одарил, по обычаю, гетмана, старшин и
полковников соболями, а его отдарили лошадьми. Наконец он
выехал из Глухова, провожаемый гетманом и старшинами за три
версты от города.
V
Отношения московского правительства к Дорошенку
после глуховской рады, - Архимандрит Гизель
ходатайствует за Тукальского.
– Рада на реке
Расаве.
– Отзывы о Турции в письмах с правой
стороны.
– Сообщения в Москву статьи условий
подданства Дорошенка Турции.
– Многогрешный
пытается склонить Суховеенка на царскую сторону.
–
Суховеенко снова угрожает Дорошенку.
– Переговоры
с Дорошенком об отпуске воевод.
– Дорошенко
посылает на левую сторону Гамалею и Манжоса.
–
Козловский сменяет в Киеве Шереметева.
Как ни противно должно было показаться Дорошенку избрание
Многогрешного, но московское правительство продолжало
показывать правобережному гетману дружелюбные отношения. В грамоте, посланной к нему от 26-го февраля, царь похвалял его за то, что он
не отдал татарам взятых воевод и просил Дорошенка отпустить их.
В марте киево-печерский архимандрит Гизель, посылая царю