Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
помощь султану, должны довольствоваться тем, что им соизволится.
Если козак будет судиться с турком, то всякий из них ответствует
перед своим старшиною, и подвергается казни по мере своего
преступления. Турский султан и татарский хан без сношения с
гетманом и с Войском Запорожским не должны заключать договоров с
пограничными и близкими государями, особенно с польским
королем и с московским царем; если же турецкий султан или татарский
хан постановят
то ни было, клонящийся ко вреду Войску Запорожскому, то гетман
ни во что будет считать такой договор. Если Войско Запорожское с
турецкою помощью овладеет каким-либо городом или местечком, то
взятое жилое место останется под гетманскою областью, но не будет
укреплено за Турциею и не должен в нем находиться турецкий
гарнизон>. Договор этот не ограничивался только тем, что
непосредственно касалось Украины: козаки требовали кое-чего и для
православной церкви в пределах Турецкой империи, именно, чтобы <сан
цареградского патриарха приобретался по выбору собора из
архиереев и клириков и каждый патриарх оставался ненарушимо в
своем сане до кончины; всякий же из духовных лиц, дерзающий
достигнуть патриаршества золотом или дарами, должен быть
подвергнут казни>. В обеспечение силы настоящего договора, в за-
169
ключении было сказано, что <если бы султан или хан не захотели
принять настоящего договора в его подлинном смысле, либо
умыслили сделать Козаков своими подданными или данниками, либо
стали изгонять по своему хотению гетмана и поставлять вместо него
иного, или же разорять монастыри и церкви, строить мечети, переменять митрополитов, выбирать с русского народа ядомые вещи, и
также ячмень, овес, дрова и тому подобное и вообще дозволять себе
поступки, противные настоящим статьям, то гетман и Войско
Запорожское станут промышлять о себе иным способом, не воюя, однако, против султанского величества и не поднимая рук против
Турции неприятельским обычаем, разве будут к тому понуждены
татарскими и турецкими военными действиями>.
Трудно решить теперь, в какой степени подлинно это дошедшее
до нас условие и имело ли силу в свое время: во всяком случае
видно, что оно составлено было малороссиянами и для нас имеет то
значение, чего в то время желали и искали для своего отечества
люди, недовольные тогдашнею политическою судьбою Украины и
метавшиеся в разные стороны, где только по их соображениям
представлялась для них возможность осуществления заветных желаний
политической самостоятельности.
В Москве, получивши эти данные от Демьяна Игнатовича, показали вообще довольство тогдашним
левой стороны Днепра и отпустили на родину задержанных при
Бруховецком малороссиян, исключая-засланных далеко в Сибирь, но и последних обещали привезти оттуда и отпустить на родину.
Не так легко исполнялось решение царя по челобитной о
возвращении взятых орудий и церковной утвари: долго после того
происходила переписка и подавались жалобы от гетмана то на того, то на
Другого воеводу за неотдачу присужденного к возвращению.
Союз Дорошенка с Турциею не избавил правобережного
гетмана от соперника, которого продолжали поддерживать запорожцы, а
им помогали крымские татары. Напрасно турецкие послы после
корсунской рады посылали к хану увещания жить в союзе с Доро-
шенком. Хан не слушал их советов и не очень боялся гнева
турецкого султана, особенно пока подданство Украины Турции еще
окончательно не состоялось. Дорошенко, после корсунской рады, отправил от себя в Запорожье посланцев, но кошевой приказал их
перевешать на вербах. Суховеенко, потерпевши поражение от
Серка, потерял было и свое гетманство, и свою силу, но 25 апреля 1669
года запорожцы на раде, бывшей над рекою Чертомлыком, избрали
его снова гетманом. Из левобережных полков Гетманщины его еще
держались полки Полтавский, Миргородский и Лубенский, а
вместе с Суховеенком в Сече находился тогда и подружился с ним
прилуцкий полковник Лазарь Горленко. В Прилуках произошла
смута: — какой-то Ивашка Кошовый прогнал с полковничества
.170
Горленка и сам стал полковником, но скоро потерял эту должность; его заменил Маценко, а Горленко, оставаясь у Суховеенка, через
письмо уговаривал нового полковника признать гетманом
Суховеенка; такие же увещания в полки Прилуцкий и Переяславский
посылал и хан Адиль-Гирей. Полковник переяславский Дмитрашка
Райча, недавно покорившийся царю, опять стал мирволить Сухове-
енку и сноситься с ним. Таким образом, Демьян Игнатович увидел, что власть его умаляется, и он попадает в перепальный огонь - и
с Суховеенком и с Дорошенком приходится ему меряться, ратной
царской силы он никак не мог выпросить и потому он прибегнул к
дружелюбным сношениям с Суховеенком. Демьян письменно
убеждал Суховеенка со всем запорожским товариством отстать от союза
с татарами и покориться православному монарху.
К счастью Демьяна, Суховеенко мало был расположен
последовать таким советам, но он хотел всетаки прежде расправиться с
Дорошенком: к нему, как к недавнему своему победителю, питал он