Руины предателя
Шрифт:
Глаза Дарита сверкнули весельем.
— Ты говоришь как ребенок.
Мудрец усмехнулся.
— Понимание — это самое главное.
— Да. — Шутливое выражение исчезло. — Какие у вас вопросы?
Сальвия глубоко вздохнула.
— Почему Казмуни пришли в Демору в прошлом году?
— Мы не делали этого.
— Мы видим доказательства, — настаивала она. — Казмуни приходят и уходят уже десять месяцев.
— Недалеко отсюда? — Она кивнула, и он покачал головой. — Невозможно. Пустыня не позволяет.
Как
— Откуда мне знать, что это правда? — спросила она.
Губы Дарита искривились в полуулыбке.
— Попробуйте пересечь пески после солнцестояния, и вы убедитесь в этом.
Лишние слова в его ответе ошеломили ее, и потребовалось повторить их дважды, чтобы она поняла. Сальвия нервно огляделась по сторонам. В любой момент мог появиться охранник.
— Тогда кто пришел? Кимисар? Вы союзники?
На лице Дарита появилось выражение отвращения.
— Зара вырастет в пустыне раньше, чем Казмун вступит в союз с Кимисаром.
В документах Зара фигурировало нечто, чем много торговали. По предположению Сальвии, это был какой-то вид зерна.
— Ты можешь доказать? — спросила она. — Если да, то я заставлю своих друзей дать тебе свободу.
Это было смелое предложение, которое она вряд ли сможет выполнить, но она все равно его сделала.
— У меня есть друзья, которые могут отнять у меня свободу. — Он наклонился вперед. — Гораздо больше друзей, чем у тебя здесь.
Дарит, скорее всего, был частью патруля, посланного от более крупной группы, а значит, эта группа, вероятно, находилась в нескольких днях пути, так что это был блеф, по крайней мере, на данный момент, но Сальвия подыграла ему.
— А что ты делаешь, когда свободен? — спросила она.
Он пожал плечами.
— Докладываю моему королю. Он интересуется вашей страной. Вот почему мы посещаем границу.
— Шпионить? — Понимать его становилось все легче, отчасти потому, что он говорил так, что она могла различать его тщательно подобранные слова.
— Чтобы оценить манеры. По-моему, не очень хорошие.
Мысли Сальвии неслись вскачь. Если после солнцестояния пустыня станет непроходимой, у Дарита будет не так много времени, чтобы вернуться.
— Твои друзья ждут твоего возвращения? — спросила она.
Дарит, видимо, думал о том же.
— Через несколько дней. После этого я не смогу ни встретиться с ними, ни последовать за ними. — Он вдруг остановился, видимо, осознав, что признался в том, что не ожидает спасения.
— Они бросят тебя, если опоздают?
Казмуни сглотнул и кивнул.
— Да. Они должны вернуться. Родники угасают.
— До следующего года, — сказала она, не сомневаясь, что друзья вернутся за ним.
Дарит посмотрел ей в глаза.
— Да. До следующего года.
Приход норсари в Казмун в таком виде был равносилен акту войны. Взятие этих людей в плен только усугубляло
Сальвия поднялась на ноги, намереваясь направиться прямо к Алексу, но внезапное видение того, что нужно попытаться все объяснить, остановило ее. Он не стал бы слушать. Она не только говорила с казмуни, она неделями действовала за его спиной — по сути, шпионила против него, — но все это затмил бы тот факт, что она сейчас здесь. Алекс была бы в такой ярости, что не смогла бы вымолвить и десяти слов. Через несколько часов после возвращения в лагерь она отправилась бы обратно в Теннегол. Не помогло бы ни обращение к лейтенанту Грамвеллу, ни ожидание, пока она сможет донести свои доводы до Кассека. По крайней мере, не успеет.
Дарит наблюдал, как она вышагивает, безмолвно споря с самой собой. Король казмуни осторожно приближался к Деморе, проверяя их «манеры», как сказала Дарит. Сальвия не сомневалась, что они вернутся в следующем году. Пересекут ли они пустыню с разъяренной армией или с намерением поговорить, зависело от освобождения этих людей.
Если их нужно было освободить, она должна была сделать это. В одиночестве.
Сальвия опустилась на колени перед Даритом.
— Времени мало, — сказала она. — Если я дам тебе свободу, ты будешь хорошо отзываться о Деморе?
Дарит скептически посмотрел на нее.
— Разве это в твоих силах, Сальвия Птицеловка? Я наблюдал за тобой, и ты самый низкий среди этих людей.
— Я действую без разрешения.
Он подозрительно сузил глаза.
— Зачем вы это делаете?
— Это все плохое понимание, — сказала она. — Я исправляю ошибки.
Дарит с трудом заставил себя сесть прямо.
— Это будет для тебя неприятностью.
Гнев Алекса пугал ее не так сильно, как последствия слишком долгого удержания этих мужчин. Ее действия дошли бы до самого короля, но он хотя бы прислушался, тем более что на ее стороне была королева. Сальвия поджала губы.
— Я больше, чем ты видишь.
— В это я верю, — сухо сказал Дарит.
Сальвия снова встала и смахнула песок с брюк. С наступлением новолуния сегодня будет несколько темных часов. Нужно было начинать планировать.
— Я должна идти, — сказала она, натягивая на лицо платок, оставляя открытыми только глаза.
Он протянул ей руку со связанными пальцами.
— Счастливого пути, Сальвия Птицеловка.
Она сжала его пальцы в ответ, стараясь не обращать внимания на тошноту в животе. То, что она собиралась сделать, граничило с предательством.