Руки, полные бури

-Мэй-

Сила Теса ощущалась тягучедымной, вода и огонь, слитые воедино и напоённые хрустом маисовых лепёшек. Тонкий, почти на грани обоняния, металлический запах. Земля, с которой дождь смывает лужи крови, чтобы на них проклюнулись первые ростки кукурузы.

Тес не угрожал, слегка показывал силу. Как и Сет, спокойно куривший и выпускавший в небо вместе с дымом тонкие росчерки песка и удушающего суховея.

Пока двое других ацтеков стояли в тени, за спиной Теса, он и Сет выглядели равными друг другу. Одинаково сильными. Но Анубис

знал, что Тес против Сета – это плохо, очень плохо. Тес мог разрушать и создавать, Сет только разрушать, и самыми тёмными, беззвёздными ночами это угнетало его.

Тескатлипока, бог ночи и всего материального, выдохнул сизый дым и посмотрел на Сета сквозь тонкие стёкла очков:

– Со времён разрушения Теночтитлана мы ищем новый дом.

Он помолчал, перевёл взгляд на Амона, остановился на Анубисе, пощекотав его язычками дыма, царапнув когтями ягуара, снова посмотрел на Сета.

– Нашим домом стал весь мир. Как и вашим. Мы все жили в согласии друг с другом. Пока вы его не нарушили.

– Вы тоже неплохо справляетесь. Как нимфы?

– Завидовать нехорошо.

Анубис знал, что некоторые богини вздыхали о «прекрасном Тескатлипоке». Сам Анубис не очень-то разбирался в мужской красоте, но точно помнил давнюю историю, как Тес отбил жену Тлалока и крутил с ней интрижку. С самой красивой женщиной среди ацтеков.

Оказалось, что на самом деле тех нимф никто не убивал, а на всё остальное они могли и сами согласиться, раз уж речь о Тесе.

Вперёд выступил Уицилопочтли, Уиц. Он не производил внушительного впечатления. Невысокий, худой, он казался почти маленьким. Растрёпанные дреды и мерцающие собственным сиянием плаги в ушах. В одной тёмной футболке, так что хорошо видны его руки и шея, сплошь покрытые замысловатыми татуировками.

Он свою силу не приглушал, как вежливо делал Тес. О нет, запах крови удушал, единой волной, пока Тес не сказал что-то шёпотом. Сила Уица резко спала.

Бог войны и солнца. Но его лучи не грели, как у Амона, не давали тепла и не успокаивали. Солнце Уица полыхало ярко, выжигало глаза, убивало, превращая в высохшую багровую пыль. Разносило порывами ветра на мелкие цветастые пёрышки.

Солнце у ацтеков ассоциировалось с птичками колибри. Уиц тоже отчасти был птицей.

Смертоносной птицей войны.

– Так, – сказал Амон и выступил вперёд. – Так. Вы всерьёз собрались тут друг перед другом хвосты распускать?

– Это к Кетцу, – хохотнул Уиц.

Последний из ацтеков так и остался стоять позади. Анубис до последнего надеялся, что там кто-то другой, но нет, действительно Кетцалькоатль. Противник Теса, объединившийся с ним ради этой встречи.

Кетц стоял невозмутимо. В какой-то тёмной одежде, сунув руки в карманы. Пернатый змей, чью верхнюю половину лица скрывали тёмные очки, а нижнюю – густая борода. Одно из самых древних божеств среди ацтеков. Молчаливое, явно не желающее вмешиваться.

Но он

здесь. Анубис мог ощутить, что за этим богом стояла огромная мощь. Извивалась тёмными жгутами невидимого змеиного тела. Он посмотрел на Анубиса, и тот почувствовал, как заныли ушибленные накануне рёбра.

– Давайте заканчивать побыстрее, – заявил Уиц, снова возвращая к себе внимание. Нетерпеливо подёргал кончик дреда. – В город ещё долго возвращаться, а я хочу успеть к ночи в клуб.

– Главное, не в мой, – отозвался Сет.

– А что, выгонишь? Или пойдёшь жаловаться главе пантеона? А, ты уже здесь, привет.

Он с насмешкой посмотрел на Амона, который сузил глаза, но промолчал. Сразу ссориться никто не собирался, хотя Уиц откровенно провоцировал.

– Успокойся, – негромко сказал Тес и поправил и без того идеально сидящие очки. – Амон-Ра, я рад, что ты пришёл. Я слышал, пока Зевс отсутствует, именно ты организовываешь богов.

– Пока его нет, – согласился Амон, подчёркивая эту мысль. – И надеюсь, что вы будете с нами, а не против нас.

– Я не хочу ссориться, Амон-Ра, и не хотел этого. Но надеюсь, ты понимаешь, что ваше поведение недопустимо.

Он бросил быстрый взгляд на Анубиса, снова легонько царапая когтями. Бог-ягуар.

– Мы потеряли нескольких из наших людей. Не Кронос их убил…

– А я, – не удержался Анубис.

Он понимал, что лучше молчать и не влезать, хотя бы поначалу. Но его снова заносило на поворотах.

Тес оставался спокоен. Как хищник, который наблюдает за жертвами и выжидает удачный момент. Или медлит, пока ветер подует в его сторону.

Он и сам повелевал воздушными потоками.

– Анубис не хотел этого, – твёрдо сказал Амон.

– Дважды.

– Что?

– Дважды не хотел, – спокойно повторил Тес. – Двоих богов моего пантеона он убил в тот день.

Теперь он в упор смотрел на Анубиса. Не представлялось возможным определить, в дымке его силы шелестели кости или маисовые лепёшки.

Песок схлестнулся с дымом. Тявканье лисиц-фенеков прогоняло шелест. И стоило Тесу увеличить напор, как то же самое сделал и Сет. В их сплетённые силы почти играючи проник запах крови, разрезая воздух обсидиановым ножом, – Уиц улыбался.

Анубис почти физически ощущал напряжение Сета, готового сорваться с места и стереть наглую ухмылку с лица Уица. Кулаками, песком, да чем угодно.

– Хватит!

Голос Амона оказался резким, но на всех подействовал отрезвляюще.

– Хватит, – повторил Амон. – Выступите с нами против Кроноса, это нужно всем. Чего вы добиваетесь?

«Бойни», – читалось на лице Уица, но спокойный Тескатлипока снова поправил очки. Достал портсигар, покрутил в руках, но убрал.

– Наши требования не изменились, – наконец сказал он и в упор посмотрел на Анубиса. – Ваш бог убил наших богов. Мы хотим его наказания. Мы хотим сами наказать его.