Рукопись Чейма
Шрифт:
Покончив с этим, я бодро направился в ванную комнату. «Наконец-то!» — подумал я. Однако в голове у меня все крутились мысли о Викторе Пайне и о Сильвии, с помощью которой Вик пытался создать себе алиби. Но Сильвия теперь была в безопасности. Полиция будет охранять ее дом и…
Тут меня осенило. Наконец-то я понял причину моей тревоги.
Я беспокоился о Сильвии, потому что для Вика она представляла опасность. Этот бандюга, на три четверти психопат, мог убить ее из страха, что она лишит его алиби.
Но выдать его могла и другая женщина. Зина Табур.
Вот, оказывается,
Я отыскал телефон и позвонил Сильвии. Голос у нее был бодрый. Видно, она не спала.
— Это Шелл Скотт, Сильвия. Очень важный вопрос. Когда вам звонил Вик… Виктор Пайн, вы ему сказали, что почти весь вечер у вас была Зина?
— Не помню. Я как-то не придала этому значения…
— Черт возьми, вспоминайте! Он спрашивал, есть ли у вас кто-нибудь? Или вы сами сказали ему о Зине?
— Ну… Минутку… кажется, вспомнила. Да, спросил. Он хотел, чтобы я сказала, что он пробыл у меня с девяти вечера до начала двенадцатого. Ну я и сказала, что с восьми вечера у меня была подруга и ушла с полчаса назад.
У меня вырвался стон:
— Сильвия, вы назвали ее имя?
— Да-а. Он как-то между прочим спросил, кто эта подруга. Мне казалось, что в этом нет ничего особенного…
— Все, разговор окончен. Кладите трубку! — не очень любезно рявкнул я.
Сильвия поспешно положила трубку. Раздался щелчок. Я нажал на рычаг и, когда появился гудок, набрал номер Зины. Выслушав десять гудков, бросил трубку и выскочил из апартаментов Эдди Лэша, прихватив по пути кейс.
Пока я гнал на недозволенной скорости в Бель-Эйр, к дому Зины, я дважды звонил ей из машины, и дважды она не ответила.
Я весь похолодел. Остановив машину у края тротуара перед домом Зины, я почувствовал, что на лбу и верхней губе у меня выступил холодный пот. Дом был погружен во мрак.
Я побежал по узкой дорожке к двери. Она была заперта, и я ее просто вышиб, ударив ногой с такой силой, какой и не подозревал в себе. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену.
Я влетел в дом и бросился к спальне. В голове были только две мысли. Или Вик еще не приходил, — а может, и не собирался приходить, — или я опоздал. И тогда нет смысла бежать.
Тем не менее я несся, не разбирая дороги. Налетал на стулья, опрокидывал что-то в темноте, ронял, поднимая грохот. И… врезался в стену. Пошатнувшись, я побежал дальше и наконец увидел открытую дверь, которая, как мне казалось, должна была вести в спальню. Зажав в правой руке кольт, левой я шарил по стене, нащупывая выключатель и сожалея, что не воспользовался роскошной мраморной ванной Лэша, прежде чем устраивать гонки, а потом носиться тут в темноте, налетая на мебель и сшибая все по пути. Я был готов ко всему и старался сдерживать эмоции и… все остальное. Мне удалось немного успокоиться и взять себя в руки. Тут внезапно вспыхнул свет, и я обнаружил, что судорожно шарю по совершенно голой стене.
Я завертелся на месте, размахивая пистолетом то в одну, то в другую сторону, но никакой опасности не обнаружил. Разве только сама Зина Табур представляла
Даже когда она умолкла, я, все еще опасаясь, что у меня лопнули барабанные перепонки, засунул большие пальцы обеих рук в свои истерзанные уши и осторожно их потер. При этом дуло кольта в правой руке царапало мне голову. Это тоже было больно, потому что именно правой стороной я врезался в стену, когда Ладди не то толкнул, не то швырнул меня.
Прекратив визжать, Зина вытащила из ушей затычки. Губы у нее шевелились.
Я вынул пальцы из ушей:
— Что? Не слышу.
— Я говорю, что ты делаешь? Хочешь прозтрелить зебе башку?
Мне показалось, что она не в себе. Но потом до меня дошло, о чем она говорит.
— А, ты говоришь об этом? — сказал я, снова покрутив пальцами в ушах и царапая голову дулом кольта. — Нет, что ты! Я просто… глажу свои уши.
— Да? — Она вдруг заговорила таким тоном, каким говорят с маленькими детьми или психами. — Тебе нравится гладить звои уши? Тебе… дозтавляет это удовользтвие?
— Не говори глупостей. Ты ведь вопила так, будто тебя режут… Сама-то ты не слышала, а у меня заболели уши. Вот я и хотел убедиться, целы ли они.
Она, кажется, успокоилась:
— Злава богу. А я уж решила, ты пришел изпугать меня до змерти, а потом пузтить зебе пулю в лоб. И взе бы подумали, что двое влюбленных покончили з зобой.
— Пустить себе пулю в лоб… Хо-хо! Такая дурацкая мысль никогда не приходила мне в голову. Если хочешь знать правду, я приехал, чтобы убить Вика. Спасти тебе жизнь, Зина. Чтоб тебя не застрелили, не задушили.
— Ну что ж, зпазибо. Только как-то глупо получилозь.
— Может быть. Но ты ведь не знаешь, что произошло. Этот Виктор… Надеюсь, ты не видела вечером Вика Пайна? Я представил себе…
Поняв, что ответа не получу, я умолк.
— Что ты так корчишьзя, Зелл?
— Корчусь? И не думаю.
— Взе время корчишьзя, как пришел.
— Ну… как тебе сказать? По правде говоря, мне давно уже…
— Тебе нужно в туалет?
— О, дорогая! Как ты догадалась?
— Догадалазь, глядя, как ты корчишьзя. Зина вдруг расхохоталась и упала на подушку.
— Ну так иди. Ты же знаешь, где у меня что.
— Конечно, знаю.
Пять минут спустя я как бы заново родился.
Голова прояснилась, я успокоился и расслабился. Меня переполняло приятное чувство удовлетворения и абсолютной уверенности, что я разделался с этим делом, покончил с ним. Осталось выяснить только, где Вик, и уладить кое-какие мелочи. Но я не сомневался, что с этим справлюсь запросто.