Руководство по борьбе с проклятиями
Шрифт:
Опасаясь, что кухарка вернется или, что хуже, на шум явится кто -нибудь другой, я все же приподняла крышку, и Мурзик решительно нырнул в кастрюлю, выудив оттуда запеченую куриную ножку. Аккуратно переложив ее на платок, он требовательно посмотрел на меня и, закатив глаза, я завернула ее и сунула в небольшую корзинку, которую нашла там же, на столе.
— Я тебя услышал, — спокойно ответил он, — Поэтому решил, что нам не помешает взять припасы в дорогу. Если ты конечно не собираешься добывать их и готовить прямо в лесу.
В
После недолгого изучения припасов, в корзинку отправилось несколько печеных картофелин, еще три куриных ножки, два яблока, кусок хлеба и сыр. Подходящей емкости для питьевой воды не нашлось, так что, недолго думая, я прихватила еще и бутылку вина.
Перед кухаркой и начальником было совестно, но еще больше мне хотелось не помереть с голоду и не попасть в тюрьму. В конце концов, если выкручусь и найду работу, всегда можно послать Эллиану компенсацию. А вот из тюрьмы этого не сделаешь.
Последним в корзину залез сам Мурзик — еду я своевременно накрыла другим платком. И, обхватив изрядно потяжелевшую корзинку обеими руками, я вновь побежала.
Ухх! С такой нагрузкой никакой фитнес не нужен! Стресс и бег — вот лучшее средство для похудения!
Добежав до лестницы, я услышала голоса и тут же ринулась в сторону старенькой портьеры, молясь всем богам, чтобы успеть скрыться за ней прежде чем меня заметят.
К счастью та не плотно прилегала к стене, и за ней было достаточно места, чтобы нас с Мурзиком не заметили.
Ткань была плотной и тяжелой. А еще пропахла пылью и плесенью, отчего у меня резко зазудело в носу, но по сравнению с другими моими проблемами это было ерундой.
Прислонившись к холодной каменной стене, я с колотящимся сердцем прижимала к груди корзинку, и кажется даже не дышала, как вдруг резко потеряла опору и провалилась в темноту.
Знаете это чувство свободного падения, которое иногда бывает во сне? Меня оно частенько заставляло испуганно вскакивать с кровати в холодном поту, в то время как сердце колотилось, как ненормальное.
Так вот. В реальности все намного хуже.
Во-первых, есть реальный шанс убиться. Особенно когда не успеваешь среагировать и понятия не имеешь о том, что ждет тебя внизу.
Во-вторых, когда над тобой закрывается тайный проход, и ты оказываешься в ловушке, в полной темноте, это по-настоящему страшно.
К счастью, падала я недолго, и даже почти не ушиблась. Но главное — не уронила корзину с Мурзиком и продуктами. Этого кот бы никогда мне не простил.
— Что это было? — тихо спросил Мурзик, высунув пушистую морду из -под платка. Самого кота я видела плохо, зато в темноте были отлично видны его глаза, напоминающие фары.
— Хотела бы я знать... — поморщившись от боли в месте, отвечающем за приключения, ответила я, — Похоже мы
— Значит если нам повезет, этот тоннель выведет нас из поместья?
Я внимательно посмотрела по сторонам, в надежде различить в темноте хоть что -нибудь, но безуспешно. Я ведь не кошка, и ночного зрения у меня нет. Но, раз Мурзик углядел тоннель...
— Давай попробуем. Ты сможешь меня направлять? — на всякий случай уточнила я.
— Смогу! — гордо ответил Мурзик. А затем добавил: — Поднимайся и повернись налево... Да не так сильно! Вот так, да... Теперь иди вперед. Только осторожно, тут лужа впереди...
О последнем конечно ему стоило сообщить раньше, чем я вступила в нее, а мои туфли безнадежно промокли, но ничего не поделаешь. Как говорила баба Зина: поздно пить боржоми, когда почки отказали.
Мокрые туфли противно чавкали и липли к ступням, ноги быстро замерзли, но я упрямо продолжала идти вперед, сворачивая там, где говорил Мурзик.
Сколько мы так петляли — сложно сказать. По ощущениям не меньше часа, а то и все два.
В общем, прогулка выдалась кошмарная. Повторять никому не советую. Но, какой бы ужасной она ни была, ее завершение было куда хуже.
Когда мы все-таки выбрались из темного лабиринта, мы оказались не на улице, а в каком-то жутком тускло освещенном факелами подвале с крюками и цепями на стенах, а еще ржавыми решетками вдоль темной, покрытой пылью и плесенью стены.
Похоже когда-то это место когда -то было темницей, а теперь оказалось заброшено. Или все-таки нет? Кто-то ведь зажег факелы...
Мурзик вновь спрятал морду под платком, и я уже собиралась вернуться в темный тоннель — даже он не пугал меня так, как это место. Как вдруг меня ударили по голове. В следующий миг затылок обожгло тупой болью и я отключилась.
Первое, что я почувствовала, когда начала приходить в себя — ужасная головная боль. Голова гудела так, как ни в одну магнитную бурю, в висках пульсировало, а во рту появился неприятный металлический привкус.
Вторая, но немаловажная деталь, — я лежала на пыльном холодном полу и была связана, притом очень туго. Руки и ноги так затекли, что я почувствовала это не сразу, но они совершенно точно были перетянуты толстыми веревками.
А еще я ничего не видела. Совсем. Потому что на моих глазах была плотная темная повязка.
Из всего этого я сделала два вывода. Во-первых, я точно не в тюрьме, по крайней мере пока что. А во-вторых, — я попала. В этот раз по-настоящему.
Сложнее всего было не поддаться панике и не выдать того, что я пришла в себя — почему-то это казалось очень важным.
Первым делом я прислушалась, пытаясь разведать обстановку, но не услышала ничего кроме собственного дыхания и звука капающей воды.