Румбы фантастики
Шрифт:
Сухоруков долго выпутывался из лиан, помог подняться завхозу.
— Трифилич, ты цел?
Бледный Редозубов ощупал себя трясущимися руками, страдальчески морщась, рывком выдернул из бедра шип элеутерококка длиной в полпальца.
— Прямо в «чертовый перец» приземлился, — проговорил он, выдергивая еще один шип, поменьше. — Давай-ка, Николай, посидим… Что-то ноги у меня ослабли…
Сидели они довольно долго. Возбуждение от встречи с медведем прошло, но что-то другое мягко, но властно давило на их волю, притупляло сознание. Редозубов, поддавшись, прикрыл веки, опустил отяжелевшую голову. Сухоруков, не понимая, что с ним происходит, несколько раз приказывал себе встать,
…Капитан, вылив шампанское из бутылок в ведро, мыл им памятник Хабарову у вокзала. Толпа зевак, восторженно гогоча, толпилась вокруг. Через толпу продирался милиционер. Увидев его, Капитан приложился к ведру. Шампанское грязными струйками потекло по бороде, по выбеленной дождями и солнцем штормовке. Милиционер приближался, и Капитан, спрыгнув с камня-постамента, пошел не спеша мимо расступившихся людей к такси. Водитель угодливо подрулил, распахнул дверку. Капитан упал на сиденье, помахал на прощание Хабарову, милиционеру, который с улыбкой грозил пальцем лихому таежнику. «Волга», сделав широкий разворот по площади, понеслась в город. За ней вплотную шла вторая, на переднем сиденье которой стояли ржавые, стоптанные до подметок сапоги Капитана…
Сухоруков крепко провел по лицу рукой, прогоняя странное, почти реальное видение, вскочил, яростно затряс Редозубова. Тот рывком вскинул голову, уколол каким-то чужим взглядом, очень похожим на наглый, вызывающий взгляд Смагина. Николай отшатнулся, но холод в глазах завхоза сменился обычным его добродушием.
— Николай-ай… — хрипловато протянул он через некоторое время, словно только что узнал его.
Они так и не поняли, что за наваждение на них нашло. Сумбур в голове прошел, но осталось ощущение чьего-то присутствия, чьего-то внимательного взгляда, от которого было невозможно спрятаться. А тайга по-прежнему настороженна молчала.
— Неспроста отсюда ушли зверье и птица, — бурчал Редозубов, — не удивлюсь, если сам дьявол вселится в мою душу. Это надо же…
— Надо идти, — Сухоруков встал, — по-моему, нас даже кто-то приглашает.
Действительно, окончательно исчезло ощущение тревоги, наступило спокойствие. Оба вдруг поняли, что там, за сопкой, знают о их приближении и ждут. Чья-то мягкая, но властная воля повела их наверх…
Они не удивились, когда увидели возле запорошенных разноцветной листвой палаток знакомых, но одновременно очень странных людей. Воронова, Смагин и Капитан сидели в совершенно одинаковых позах на поваленном дереве, у них было одинаковое выражение лица, одинаковый взгляд. В три пары глаз смотрел кто-то один, далекий и чужой…
Позже, давая в Хабаровске показания, Сухоруков и Редозубов не могли вспомнить, что происходило на сопке. Более месяца поисковые группы прочесывали вдоль и поперек Березовый Солдат и близлежащие сопки. Но следов Вороновой, Капитана и Смагина не обнаружили. Лишь две их палатки так и стояли на склоне, уже припорошенные снегом. В палатках ничего не было тронуто — звери обходили сопку стороной… С наступлением зимы поиски прекратились. К выяснению причин гибели людей привлекли научный центр — очень уж странными были некоторые обстоятельства их исчезновения.
Сухоруков не верил в гибель Вороновой, Капитана и Смагина, точнее, он был совершенно уверен в обратном. Словно кто-то вложил ему в голову эту уверенность и смутное сознание того, что на исчезнувших людей легло большое испытание, которое они, объединившись, выдержали с честью. У него были даже некоторые предположения о причинах случившегося — последний эпизод встречи на сопке натолкнул его на мысль о коллективном разуме. Ученые нашли,
Автор статьи путанно рассуждал о возможностях человеческого мозга. Рассуждения сводились к тому, что разум человека, по существу, результат взаимодействия двух полушарий мозга, причем каждое рассматривалось как самостоятельный мозг.
Мозг всех животных и человека симметричен — его правая и левая половины построены однотипно как по составу и количеству отдельных строительных элементов, так и по общей архитектуре. У животных правая и левая половины мозга выполняют одинаковую работу. У человека же, как установлено исследованиями, полушария имеют различные функции, они управляют разными видами деятельности. Это как бы два разных мозга. Совместная их работа обеспечивает нормальную психическую деятельность человека. Чем не коллективный разум?
Автор статьи указывал на исключительную сложность человеческого мозга и необъяснимый пока факт — мозг использует лишь малую часть своих нейронов. И сделал смелое предположение — «запасные» нейроны или использовались раньше, или заложены в генетической программе человека на будущее — природа ничего не делает напрасно. Другими словами, коллективность разума человека в далеком прошлом, возможно, не ограничивалась двумя полушариями. Могла существовать биосвязь с полушариями других людей. Не прямая связь, как между двумя соседними полушариями, а на расстоянии, вроде телепатии, оставшейся, как атавизм, у некоторых современных людей. Автор приводил исторические примеры — в умах древних значительное место занимали божественные силы, которые настолько для них были реальны, что участвовали в войнах того или иного парода. В статье были ссылки на Гомера. Долгое время его поэмы принимали за красивую сказку. Но нашелся чудак, поверивший Гомеру — Генрих Шлиман. И раскопал легендарную Трою… Автор статьи пошел дальше и осторожно высказал мысль, что столь же реальны, как и Троя, божественные персонажи «Илиады» и «Одиссеи». Каждый — не что иное, как коллективный разум групп людей, стоящий над разумом отдельно взятого человека.
Сухоруков, конечно, не принял всерьез «реальность» богов древних народов, но мысли о коллективном разуме его взволновали. Ему казалось, что именно в нем разгадка странного поведения трех человек на сопке Березовый Солдат. Сотрудники научного центра тоже склонялись к этому мнению. И даже привезли в Хабаровск еще одного очевидца, Ивана Попова. Признание Попова, ранее молчавшего из-за суеверия, укрепило догадку: биосвязи родившегося на сопке коллективного разума краем, но затронули мозг старовера, пасека которого находилась не так уж далеко от Березового Солдата.
— Ну, расскажи еще разок, как ты в девку превратился, — похохатывали над Иваном молодые ученые.
— Тьфу, — плевался тот, забывая, что находится не в тайге, — дернул меня нечистый поведать вам о том…
Встретившись с Сухоруковым, Иван без умолку говорил, делясь впечатлениями от города. В городах он никогда не бывал:
— А нужники-то какие! Хоть свечку в них ставь…
Сухоруков в тот же день потащил его в кинотеатр.
Первый же фильм произвел на Попова незабываемое впечатление. Происходившее на экране он принимал за чистую монету, переживал за героев, вместе с ними смеялся и плакал, давал советы или крепко проезжался по адресу тех, кто ему не нравился. Сидевшие рядом сперва возмущались, призывали Ивана к порядку, но в конце концов забывали про фильм и смотрели представление в лице одного актера — Ивана, смеялись и рыдали вместе с ним. Над ним.