Русь и Орда
Шрифт:
Менгу-Тимур, царствовавший после Берке-хана, выдал просимый ярлык, начинавшийся, между прочим, весьма любопытным для исследователя вступлением: «Силою великого Аллаха и волею всевышней Троицы…» Подобную фразу в устах великого хана можно объяснить только тем, что в ту переходную эпоху — когда старое татарское язычество в Орде уступало место новым, более возвышенным формам религиозного культа — в ханской ставке почти в одинаковой степени сказывалось влияние ислама и православия, а сам хан, в совести своей, пытался если не соединить, то как-то примирить оба эти религиозные начала.
Ярлык Менгу-Тимура не только подтверждает, но и значительно расширяет привилегии русской Церкви, определенные грамотой Чингисхана. Под страхом смертной казни запрещается кому бы то ни было проявлять неуважение к православной вере и оскорблять ее священнослужителей; такое же наказание определяется
Подобные ярлыки в дальнейшем выдавались и другими ханами. Невзирая на то что в Орде все крепче утверждался ислам, в каждом последующем ярлыке не урезывались, а, наоборот, расширялись привилегии православия. Так, в ярлыке великого хана Узбека, выданном в 1313 году митрополиту Петру, после подтверждения всего установленного Менгу-Тимуром имеется следующее добавление: «И есть за митрополитом право судити и в правде правити все люди своя, в чем ни есть: в разбое, в поличном и в татьбе, и во всех иных делах, — ведает сам митрополит един, или кому он укажет».
Иными словами, митрополиту предоставляется право суда над всеми подведомственными Церкви людьми, причем в делах, не только касающихся религии, но также в уголовных и гражданских.
Бердибеков и следующие ярлыки дают русскому духовенству еще некоторые дополнительные льготы, главным образом в смысле свободы передвижения по землям Орды и ограждения от придирок и поборов ханских чиновников.
Если добавить к этому, что в самой Золотой Орде существовала русская епархия во главе с епископом, что во всех крупных татарских городах имелись православные храмы, а в Сарае-Берке их было пять, станет совершенно очевидным, что Церковь наша не только ни в чем не терпела обиды от татарской власти, но, наоборот, в лице золотоордынских ханов имела решительных защитников и покровителей, предоставлявших ей такие права и привилегии, которых далеко не всегда удавалось ей добиться от своих собственных, русских князей.
Глава 8
Обычные представления об отсталости древнерусской культуры неверны. До завоевания Руси татаро-монголами ни о какой отсталости говорить не приходится. Напротив, Русь этого времени, тесными узами связанная с самой передовой страной тогдашней Европы — Византией, опережала своим развитием многие из европейских стран. Она обладала высокоразвитой письменностью, литературой, зодчеством, живописью; в ней процветали ремесла и торговля. Она была грозным государством с обширными международными связями и гордым патриотическим самосознанием.
Академик Д.С. Лихачев.
Владыка Алексей чуждался роскоши и был далек от стремления к той пышности и блеску, которыми любили окружать себя западноевропейские иерархи его ранга. Но не было в нем и показного аскетизма. В соответствии с этим его покои в Чудовом монастыре были обставлены скромно, но удобно и даже уютно. Здесь не было ничего, что служило бы тщеславию или праздности, но зато было все, что необходимо для повседневного обихода, труда и отдыха человека, стремящегося не к бессмысленному и никому не нужному умерщвлению плоти, а к тому, чтобы как можно лучше и дольше послужить родной земле, православной Церкви и своему народу.
Были поздние сумерки. В рабочей келье митрополита пахло сосновой смолой и воском, где-то в углу неназойливо, но без опаски распевал сверчок. У божницы теплилась лампада — на вид беспомощный огонек ее стойко боролся со сгущающимся мраком, не давая ему затмить священные лики. Алексей давно отложил перо и теперь неподвижно сидел, откинувшись в кресле, у широкого, заваленного рукописями стола. В этот переходный час, когда день уже отошел, но еще не зажигали свечей, он любил посидеть спокойно, в раздумьях и дать отдых устающим глазам. Последние месяцы он напряженно работал над своей «Книгой поучений» [198] , которую задумал написать как руководство для низших церковных иерархов, в большинстве своем пребывавших тогда в недопустимой для священнослужителя косности.
198
Из трудов св. Алексея до нас дошли: «Прибавления к творениям святых отцов», «Книга поучений»,
«Помыслить тяжко, — думал святитель, — сколь далеко откинуло нас басурманское иго назад, во тьму невежества, и сколь мало ныне осталось на Руси пищи для душеполезного чтения! А ведь до нашествия поганых и в грамоте, и в книгочействе, да в искусных умениях были мы впереди почти всех иных народов [199] .
Почитай, с полтыщи городов и городков стояло тогда на Руси, и не зря же урмане да свеи издревле называли нашу землю Гардарией [200] : то им было в великую диковину, поелику своих городов не имели они в ту пору и трех десятков. Когда шли на нас татары, монастырей на Руси было два ста с половиною, а церквей и не счесть! В одном Киеве стояло их мало не шесть сот, да в Великом Новгороде два ста либо близко того… Ежели для всех прочих городов исчислить на круг по четыре церкви, — вот еще две тыщи. Да в книгах митрополичьих сыскал я без малого шесть тысяч сел, такоже имевших по одному храму. Не менее двух тысяч было, сверх того, княжеских да боярских домовых церквей — крестовых палат. Стало быть, вкупе набиралось у нас свыше одиннадцати тысяч православных храмов, рассадников грамоты [201] .
199
Франкский ученый монах Теофил, живший в XII в., в своем сочинении «Diversarum artium schedula» (трактат о развитии различных отраслей искусства и ремесла) в области культуры ставит Русь на второе место непосредственно после наиболее передовой тогда Византии и выше всех других европейских стран.
200
Древние скандинавы называли Русь «Гардарик», что значит «Страна городов».
201
При этом способе подсчета результат получается скорее заниженный. Применяется и иной, исходящий из того, что древнерусский приход в среднем не мог включать более пятисот человек, а население Руси к началу XIII в. определяется приблизительно в 7 миллионов душ. В этом случае мы получаем цифру в 14000 храмов.
Одним лишь тем храмам, для обихода своего и совершения положенных треб, надобно было иметь более ста тысяч богослужебных книг. И в каждом монастыре, а такоже при многих городских церквах были свои книжные списатели [202] кои трудились над переводами и размножением своих и из иных земель привезенных книг. Радели они не токмо о духовном, но такоже и о мирском, поучительном и разум возвышающем чтении. Всякий книголюб — а было их на Руси немало — знал, где и что заказать возможно. И писец за месяц либо за два списывал ему с великим тщанием и красою любую книгу, взимая за труд свой не более гривны серебром, а чаще — гривну либо две гривны кунами [203] .
202
Списателями назывались переписчики книг.
203
Гривна — основная денежная единица Древней Руси. Существовало три типа гривны: золотая, серебряная и кунная. Серебряная представляла собой пластинку, содержащую около 200 граммов чистого серебра; золотая ценилась 6,5 раза дороже, а гривна кун — в 4 раза дешевле серебряной. Гривна кун делилась на более мелкие монеты: вначале на 20 ногат, а позже — на 50 кун, или резан. Значительно позже появился рубль — это серебряная гривна, разрубленная пополам.
Были обширные книгохранилища при многих церквах и в монастырях, к примеру, в Киево-Печерском, в Авраамиевом Смоленском, при Святой Софии в Новгороде, при Успенской соборной церкви во Владимире… При всяком епископском подворье беспременно имелось училище для рукополагаемых попов, а при всяком приходе — какая ни есть школа для поповых детей и других отроков и отроковиц, к грамоте склонных. И грамотный человек не был тогда на Руси в редкость. В городах, почитай, каждый осьмой либо девятый мог читать, а не менее половины таких и писать умели.