Русь между Югом, Востоком и Западом
Шрифт:
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Александр, Цезарь, Чингисхан сделали попытку достичь этнополитического синтеза, но достаточно бросить и поверхностный взор на события мировой истории, чтобы убедиться в том, что величайшие завоеватели мира (Кир, Дарий, Александр Македонский, Цезарь, Чингисхан, Тамерлан, Карл Великий, Наполеон) так и не смогли прочно спаять столь различные по вере, культуре и характеру народы… Попытка Карла Великого создать всеевропейскую империю также успехом не увенчалась. Потерпели фиаско Чингисхан с Тамерланом. Акция возвращения Гроба Господня крестоносцами завершилась полным провалом, а заодно и кровавым разграблением Иерусалима. Вместо союза племен и религий меж ними вспыхнула дикая вражда. Католицизм и в меньшей мере ислам выродились в прозелитизм, в желание обладать земной властью. Русь осталась единственным государством, которому удалось создать более или менее прочный союз народов и вер. Это удивительный факт.
Храм Василия Блаженного
«России определено было великое предназначение, – писал Александр Сергеевич Пушкин. – Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего востока.» При всей суровости и критичности оценок роли русского народа мы обязаны воздать должное его удивительной стойкости, мужеству и даже некоей вселенской мудрости. Н.Г. Чернышевский утверждал: «Нет, не завоевателями и грабителями выступают в истории политической
Валаам
И. Ильин отмечал, что для мира «Россия, несомненно, представляет величайшую загадку». Некоторые считают, что загадка эта страшна, но чем? «Страшна, потому что неопределима и определить нельзя», – писал Ф. Достоевский. «Россия – тайна, недоступная логическому «эвклидову» уму». Вот и И.А. Ильин утверждал: «Россия, повторяем, целый мир, космос – не только космос, но и хаос, она – хао-космос». Все же, скорее космос, чем хаос!!! Русские рождены, чтобы внести в хаос мира и истории некую гармоничную идею, симфонию духа и Разума. Говорят, миссия русского народа – служение «космополитической любви». Мы считаем, что наше главное назначение – в любви, сбережении, просвещении, возвышении своих народов при самом уважительном и благожелательном отношении ко всем другим. В первую очередь своих, ибо за все время существования России они явно недополучили любви, внимания, уважения. Если удастся преодолеть то неуважение и пренебрежение к нашим культурам и людям, то можем многого достичь. Россия – быть может, единственная страна на Земле, которая может сплотить или даже воссоединить два непохожих, а порой и враждебных мира – Восток и Запад. Неплохо, если мы уравновесим то и другое, вспомнив о том, что и
Восток также был колыбелью нашей многонациональной культуры. «Пусть мысль великая в твой дух войдет: смотри и слушай, как живет народ» (Саади). На Запад отправлялись русские посольства, русские княгини становились женами западных королей, торговые отношения с Европой поддерживали Киев, Новгород, Владимир, Москва. И все же чаще те же процессы шли на Востоке (по крайней мере до Петра I). Русские выступят объединителем этносов на землях части Евразии, переняв культурную миссию греков, римлян, византийцев, тюрок. Благодаря этому союзу была осуществлена колоссальная созидательная работа. Мы – спасали Европу, Азия – спасала нас. «Недаром в просторах Евразии рождались такие великие политические объединительные попытки, как скифская (до Р.Х.), монгольская (XIII–XIV вв.) и др. Взаимное притяжение тут сильнее, чем отталкивание, здесь легко просыпается «воля к общему делу»», – писал П. Савицкий. Даже будучи в заключении в сибирском лагере, он писал:
В Европе нет таких закатов,И нет таких небес в Стамбуле.Палитры Рубенса богачеЦвета, тона твоей лазури.В XIII–XV вв. русским приходилось бросать силы на решение чисто военных задач. И не о возрождении приходилось говорить в то время, а о выживании и единении русских людей. Сколько препятствий, бед и опасностей на пути: то рязанский князь, памятуя о давних обидах и коварстве москвичей, задумает мстить, то Тверь разорит московские земли, то Москва сожжет Тверь, то Изяслав зовет поляков и венгров на Русь, то Литва овладеет территорией Древней Руси («три литовщины»), то татаромонголы, раз за разом уничтожая города, грабят, убивают и уводят в плен русских. Так почему центром, объединившим всех, стала Москва, каким образом явился на исторической арене странный тип – великоросс? Кто он и что он – европеец, азиат, полунемец-полушвед, полулитовец-полуполяк, полутатарин-полуполовец, полуславянин-полуеврей? От варягов в нас ничего и не осталось: они были северной «закваской, дрожжами», из этого «теста» русского пирога не испечешь. Говорить надо об особом сплаве, который явился в огненном горне, представлявшем собой бескрайную землю, охваченную битвами и смутами. Здесь сходились в смертельных схватках или сплетались в любовных судорогах сотни народов. Каждый из них привносил в тело и разум нарождавшегося исполина свои гены. Знать чаще вступала в связь с немцами, поляками, французами, евреями и т. п. В массе славян связь с азиатами определяла главный вектор движения (половцы, татары, монголы, калмыки, русские, украинцы, белорусы, народы Кавказа, Азии и т. д.). Поэтому в известном смысле Н.С. Трубецкой прав, заявляя: «Трудно найти великоросса, в жилах которого так или иначе не течет туранская кровь, а эта же туранская кровь в значительной мере течет и в жилах малороссов от древних степных кочевников, поэтому ясно, что русским ради самопознания необходимо изучить мон-голо-туранский народ России, тем более что сам факт объединения почти всей территории современной России под властью одного государства был впервые осуществлен не русскими славянами, а туран-цами-монголами». Он же утверждает, что родство «славянской крови», по последним научным данным медицины, оказалось мифом. Не станем тут рассматривать расовые или биохимические коэффициенты народов. Ясно: попытка выявить фиксированное дозирование крови или расы не имеет перспектив. То, что каких-то особых «духовных рас» не существует, показало время. Нас отнюдь не привлекает «романтика расы» или «нордическая кровь». Россия и географически, и политически, и этнически, и культурно во многом скорее Азия, чем Европа. Хотя Европе она ближе в туристическом отношении, Азии – в военно-геополитическом.
Ж.Л. Гобино
Мы не можем отнести себя к избранной расе – европейской или азиатской, ибо ею не являемся. Но прислушаемся к словам ученых Гюнтера, Гобино, Вольт-мана, Лапужа. Французский теоретик Ж. Лапуж утверждал: «В природе дурная кровь охотится за благородной так же, как нечестные деньги охотятся за честными». Примесь негритянской крови у Пушкина, шотландской у Лермонтова, калмыцкой у Плевако, армянской у Айвазовского, татарской у Годунова и т. д. и т. п. – все говорит в пользу смешения рас. Некоторые антропологи даже утверждают, что «у древнего населения Москвы была примесь негроидной крови» (акад. РАН Т. Алексеева). И хотя книга Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» задумана им как часть трилогии «Оправдание национализма», вся история России является, в основном, его опровержением. Это же можно сказать и в отношении труда Ж. Гобино. Он закончил книгу «Опыт о неравенстве человеческих рас» словами: «Но и эта ситуация продлится недолго, т. к. побочный результат беспорядочного смешения – уменьшение численности населения. Если бросить взгляд на прошлые времена, становится ясно, что тогда на земле жило гораздо больше представителей нашего вида, чем сегодня. В Китае никогда не было так мало жителей, как в настоящее время; Центральная Азия была похожа на человеческий муравейник. По словам Геродота, в Скифии обитало множество народов, а нынешняя Россия напоминает пустыню. В Германии достаточно жителей, но не меньше их было в III–V вв., когда она щедро поставляла романскому миру массы воинов вместе с их женами и детьми. Франция и Англия не похожи на пустыню, но и в Галлии, и на Британских островах кипела жизнь в эпоху кимерийских переселений. Испания и Италия
Святые места Радонежья
Мы с вами видели, что если в домонгольский период русские люди вели активную деятельность колонизаторов, осваивая и захватывая все новые и новые территории, успешно сочетая, как пишет Н.М. Карамзин, «торговлю с грабежом», что и давало народу кое-какие средства к существованию или даже к «некоторой роскоши», то уже в период монгольского завоевания нам на Руси пришлось выступить «страдательной» стороной. Мы познали всю бездну горя, унижения, бедствий и потерь. Монголы выгоняли население с уже заселенных мест, вынуждая уходить в глубь лесов из пострадавших регионов. Скажем, на основе анализа текста «Жития Сергия Радонежского» С.З. Чернов показал, как шел тогда процесс заселения Радонежа… Варфоломей со своим братом «обходиста по лесам мно-га места и последи приидоста на едино место пустыни в чащах леса, имуща и воду». Агиограф так описал окружение холма Ма-ковец, на котором была основана Троицкая церковь: «Не бе бо… близ тогда ни сел, ни дворов, ни людей, живущих в них, ни пути людского ниотку-ду ж и не бе мимо ходящего, не посещающего, но округ места того с все стороны все леса, все пустыня». И тем не менее Н.М. Карамзин находил столь значительным «состояние» общественной жизни, культуры, науки, как и в целом развития государства Русского в XI – первой трети XIII вв., что был убежден: если бы не раздробленность Руси на уделы, «она не уступила бы в могуществе никакой Державе сего времени; спаслась бы, как вероятно, от ига Татарского, и находясь в тесных связях с Грециею, заимствуя художества ее, просвещение, не отстала бы от иных земель Европейских в гражданском образовании». Таким образом, наш ведущий историк считает, что определенное отставание в развитии образования, наук и общественного строя все же на Руси в этот период имело место. С ним трудно не согласиться, даже будучи патриотом.
Л.И. Герцен
Что же касается политического развития Руси, то как полагал А.И. Герцен, оно могло идти двояко: через самодержавие или через республиканское правление. Его позиция такова: Россия была спасена, став сильной и великой, но какой ценой? «Это самая несчастная, самая порабощенная из стран земного шара; Москва спасла Россию, задушив все, что было свободного в русской жизни». Герцен, Бердяев, Соловьев часто путаются в трех соснах социума, сумятица в умах вообще характерна для российской интеллигенции. А. Герцен писал об эпохе XIV в.: «Русский народ в те времена был свободнее народов феодального Запада». Так что же, в конце концов, – свобода или крайняя форма порабощения?! Невозможно было иметь тогда и свободу под игом, и великую державу. Пришлось заплатить цену за века раздробленности в татаромонгольский период, и цену немалую. Сейчас многим ясно: позволить себе новую «удельщину», за которой неминуемо последует «новое нашествие», мы не можем. Иначе может случиться, то, о чем писал прекрасный русский поэт Н. Рубцов: «Смотри, опять в леса твои и долы / Со всех сторон нагрянули они, / Иных времен татары и монголы».
По мере обустройства и объединения Руси для ее обитателей наступил период относительного благополучия. Для боярства и воинов после побед забрезжила надежда стать «губернаторами» новых и богатых земель. Для служителей церкви возникла перспектива получения знатного, богатого прихода или епископства. Все слои населения были заинтересованы в сильной, прочной самодержавной власти на Руси. Русское Возрождение приобретало отчетливые геополитические, духовно-религиозные, экономико-культурные основы. Москва все увереннее примеривается к роли лидера. Уже при Симеоне Гордом это становится заметно. В 1341 г. он собирает князей («Бысть велик съезд на Москве всем князем русским»). Если Калита величал себя на печатях только великим князем, то на Симеоновом оттиске читаем: «Печать князя великого Семенова всея Руси». Все чаще не только княжеские указы, но и церковные проповеди XIV–XV вв. указывают на московских князей как на общенациональных государей.
Старец Филофей
Население все более сознает свое единство и, почувствовав возросшую силу, начинает смотреть на себя как на Богом избранный народ («новый Израиль»), которому суждено будет играть первую роль среди всех других православных народов. Веяния ощутимы в письменности, в рассказах Серапиона о Флорентийском соборе, в повествовании о пребывании на Руси апостола Андрея Первозванного, в легенде о происхождении московских князей от Пруса, брата императора Августа, в преданиях о передаче Руси из Греции «белаго клобука», который носили новгородские архиепископы, Мономахова венца и прочих царских предметов и других святынь, увозимых из Византии и обретаемых на Руси. В общественном сознании народа утверждалась закономерность политического главенства Руси в православном мире. Московский же князь становился главой этого мира – царем православия. В этом ряду и идея Москвы как Третьего Рима. Псковский монах Филофей в послании к великому князю Василию писал: «Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий (Москва) стоит, а четвертому не быти». Перед нами не «литературно-политическая фикция», не блажь, овладевшая умами московских патриотов, напротив, мы имеем дело с очевидной реальностью, носящей, правда, прогностический характер. Мировая геополитическая и теологическая мысль работала в этом направлении. В XIV в. Папа Бонифаций Восьмой вступит в борьбу за светскую власть, заявив: «Я сам – император». В начале XV в. пап стало уже трое. Рушились и твердыни Золотой Орды. Принявшие ислам язычники рассматривались как идейные противники. В редакции Московского свода конца XV в. уже и нашествие Тимура рассматривается под углом оценки действий римских императоров, гонителей христиан. Здесь прямая параллель между защитой Царьграда от язычников и защитой всех христиан Москвою. Москва все отчетливее обретала черты Третьего Рима, Русь тоже «искала мудрость», но не как греческий философ Диоген среди пресыщенной толпы или на площади, а в святой обители или в царских хоромах.