Русь-XXI. Повесть о ненастоящем человеке
Шрифт:
— Справедливо. Хотя можно было и самостоятельно догадаться. Вы же в курсе, что это за академия, да?
— А должен?
— Ну, про самое престижное военное училище трудно ничего не знать.
— Бывали в моей жизни штуки и потруднее этой.
— Понятно. Если совсем коротко — обычно у нас учатся лучшие из лучших. Редкие таланты. Будущая элита государства в частности и человечества вообще.
— М-м-м... Ладно, и что дальше?
— У выпускников академии есть масса привилегий и замечательные перспективы в жизни, включая возможность получить
Вот оно что... Картина фантасмагорическая вырисовывается: начальник военной академии лично шатается по тюряжкам в поисках курсантов. Бред? Бред. Но вот он, сидит передо мною. Впрочем, проблема моя никуда не делась: он ведь тоже спросит имя и документы. Нет на свете вуза, куда можно попасть инкогнито, не предъявляя паспорт. Которого у меня нет.
Я хмыкнул.
— Вы хотите предложить мне вступить в академию, я так понимаю?
— Верно понимаете.
Ухмыляюсь.
— Знаете, когда заходит речь о крутом вузе — неважно каком, лишь бы крутой да престижный — там нет отбоя от желающих. Почему комендант такого серьезного заведения вынужден лично ходить по тюрьмам и уговаривать заключенных вступать?
— Некоторые курсанты попадают в училище по персональному приглашению. Само собой, что обычно оно приходит почтой, но сюда почту не приносят, да и непонятно, кому и куда письмо слать. Мне как коменданту важно, чтобы во вверенной мне академии учились лучшие из лучших. И еще одно... я — военный, и не абы кто. Целых двадцать лет мое лицо мелькало на первых полосах и в телевизоре, и я даже удивляюсь, что вы не узнали меня в лицо. Я не понаслышке знаю, что такое вендиго и чего стоит выйти победителем из поединка с этим монстром.
Я понимающе кивнул.
— В принципе, теперь все понятно. Но есть нюанс.
— Какой?
— В том, где я сейчас нахожусь. Идти на военную службу в государстве, где с героями обращаются так, как со мной — увольте. Спасибо, что навестили — но я пас.
— Ситуация, в которую угодили вы, уникальная. Сейчас все бегают как ошпаренные, причем не только СГБ. Давление колоссальное. Вендиго в самой столице — это из ряда вон выходящее событие. А у СГБ зацепок нет, кроме вас. Я-то понимаю, что и вендиго можно убить, обладая определенным набором качеств. Но то я, лично имевший с ними дело. Масс-медиа рисуют черта, и без того страшного, еще страшнее, чем он есть. Перегибы на местах при расследованиях, увы, случаются.
— Ага, случаются. И кажутся чем-то терпимым... если случаются с другими. А если со мной — увы, это неприемлемо. Все, ищите другого кандидата, я на геройстве уже обжегся. Ничто так не лишает мотивации, как черная неблагодарность.
Маслов вздохнул. Встал, сунул руку в карман и протянул мне визитку.
— Вот, на всякий случай.
Я демонстративно не шевельнулся.
— Спасибо, но мне некуда ее положить. У меня, видите ли, отобрали бумажник.
Впрочем, имя
Полковник вздохнул и вышел.
Итак, я действительно «спалился», одолев того монстра. Одни подозревают меня в «постановке», другие хотят завербовать, настолько я исключительный. И можно не сомневаться, что корпорация, создавшая меня, если и не знает точно, что это я, то уже присматривается и скоро узнает.
Господа офицеры, мы в жопе.
Так, ладно, гляну, наконец, фотографии.
В тишине прошли еще два часа, которые я потратил на фотографии и не самые веселые размышления.
Фотографии — черно-белые, и сделаны они, судя по всему, уличными камерами наблюдения. Ракурс — вдоль улицы, немного сверху вниз. В углу каждой — код, дата и время. Код, видимо, обозначает камеру или ее координаты, а с датой и временем все понятно.
На первом же фото я почти сразу увидел в негустой толпе самого себя. Одет в то, в чем сбежал из дома, то есть, снимок сделан несколько дней назад. Ну просто я иду себе, руки в карманы... Кажется, припоминаю, это было утро после моего первого боя, когда я шел по магазинам обновлять гардероб. В остальном — ну просто снимок и снимок, на нем ничего странного.
Второй снимок — та же улица, тот же ракурс. Но уже без меня на нем. Сверяю код и дату — снимок сделан той же камерой двадцать секунд спустя. Логично, что я успел пройти мимо.
Третий снимок — уже другое место и время, и я на нем сбоку иду по тротуару. На мне уже мой новый плащ, в остальном же фото как фото. Ничего странного.
На четвертом снимке — то же самое, что и на третьем, но уже без меня.
Я просмотрел все снимки — а их шестнадцать штук — и убедился, что они сделаны попарно. На первом из двух снимков — я в анфас, второй снят там же, что и первый, но на двадцать-тридцать секунд позже, и на нем меня уже нет.
Пересмотрев снимки с моим присутствием, я ничего подозрительного не заметил и догадался, что второй снимок в каждой паре, наверное, не просто так прилагается. Но на них — ничего необычного.
Я начал их пересматривать внимательнее и заметил, что на снимке из седьмой пары в углу изображения присутствует довольно странный человек. Высокий, светлокожий, с длинными светлыми волосами, обрамляющими элегантное вытянутое лицо. Присмотревшись, я заметил необычную деталь: то ли мне кажется, то ли у него действительно уши длинные, остроконечные и торчат в стороны?
Однако он находился от камеры слишком далеко, чтобы снимок был четким и крупноплановым. Я пересмотрел предыдущие снимки и убедился, что его на них нет.
Но ведь зачем-то эти снимки есть, следовательно, я что-то упустил.
Снова всматриваюсь в последний снимок. Длинноухий тип, загримированный под эльфа? Возможно. Он, к слову, не один, с ним спутник несколько меньшего роста, в плаще с капюшоном, затеняющим лицо. То есть, не факт, что они вместе — но идут они рядом, ближе друг к другу, чем остальные люди на улице.