Рус. Защитник и Освободитель
Шрифт:
— Не морочь мне голову, воин! Ты же не слышишь, о чем он говорит князю! Вот и проверим ваши сведения… или, — вкрадчиво, со злобным прищуром прошипел Рус, — вы там замыслили измену?! Навсегда в Тир захотел?!
Удар попал в самую точку, в самое больное место. Смигул забыл поинтересоваться когда это маг успел переодеть его из удобной, удивительно приятной на ощупь каганской одежды в ставшую непривычной железную экипировку, как рухнул на колени:
— Что ты, господин Рус! — надо же, вспомнил имя! — не оставляй меня здесь, прошу тебя! Только-только жену обнимал, соскучился — страсть! Какая измена,
— Встать, воин! Недостойно тиренцу стоять на коленях! — «эвон как… совсем они там расслабились… не дело… блин, надо узнать в конце концов что там!», — я же сказал: скорее доложишь — быстрее отравлю обратно! Докладывай, дарки тебя раздери!
Смигул поспешно вскочил, мысленно обругал себя за мимолетную слабость, и приступил к четкому обстоятельному докладу, отвечая на наводящие вопросы. По мере выслушивания рассказа воина, Рус потерял всю игривость и с трудом «держал лицо», не показывая крайнее расстройство. Дело не в том, что события в Кальварионе развивались хуже некуда, дело было как раз в противоположном: ему все сильнее и сильнее хотелось туда, в это удивительное и такое удобное для жизни место! Потери составили всего пять человек: «Дураки не послушали твои советы и вляпались в каганские ловушки. Больше в башни не лезут. Да там и без них есть где развернуться!». Обе горные заставы заняли гарнизоны, с устройством открытия-закрытия массивных каменных створок разобрались, «благодаря твоим объяснениям, господин Рус!». Много всего рассказал о чудном городе, о великолепной долине и о другом…
Мини-бог собственной вселенной вдруг почувствовал сильное сердцебиение, выступила испарина. Он и не заметил, как пролетело около двух дневных четвертей (а Смигул не обратил внимания, что солнце так и застыло в одной точке).
«Сила кончается, чувствую… что-то быстро, с Геей общался гораздо дольше. После разберусь, пора закругляться…».
— Все, воин, достаточно. Надеюсь, ты понял, что Джабулу — ни слова?! Это проверка.
— Понял, господин маг! — Смигул вновь вытянулся по стойке смирно, а в глазах зажглись нетерпеливые огоньки.
— Свободен и до встречи! — с этими словами, не давая тиренцу спросить: «Когда?», создал под ним видимость «зыбучей ямы», куда он и провалился.
— Все, — тяжело дыша, произнес он вслух, — и мне пора.
Позабылась первоначальная мысль «выйти отсюда через дверь — красиво получится…», Рус просто пожелал-подумал Слово, на которое еле-еле хватило Силы.
Гоштовый сад мгновенно превратился в его кабинет и самонадеянный землянин почувствовал себя в удобном плетеном кресле, которое сейчас казалось крайне неудобным, давящим со всех сторон. Рус буквально сполз на пол, кулем завалившись на мягкий ковер. Убрать из-под себя руки и вытянуть ноги элементарно не хватило сил.
«Друзья» — Духи ринулись в него чуть ли не с воем. Все — щедро дарили Силу, а Дух Жизни наполнял ей совсем спавшиеся каналы, потоки, линии, медианы и другие одному ему известные составляющие энергетики организма.
А Рус в это время страстно желал, чтобы скорее у Силы пятен появился свой Бог. С ним он, безусловно, договорится и тогда… Кальварион — чудесно-загадочный
Рус проснулся от стука в дверь:
— Русчик! Ты в порядке?! — услышал тревожный голос Гелинии.
— В полном, Солнышко! — ответил, как можно более бодрым голосом, — уснул вот, сам не заметил. Уже выхожу, — с этими словами поднялся и не удержался от стона — руки-ноги страшно затекли и при «освобождении» — хлестанули болью. Впрочем, Дух Жизни быстро восстановил кровоток.
— Эй! Ты чего?! — заволновалась жена. Рус промолчал, он уже распахивал дверь, стараясь не показывать страшную слабость. Не вышло. — Ты почему такой бледный, Рус?
— Заработался, дорогая, ужасно устал…
— А я давно тебе говорила, не бережешь ты себя, — Гелиния заботливо подставила Русу плечо, — все, дорогой, спать и только спать! И никаких «ям» чтобы я больше не видела! Координаты кабинета раздобыл где-то и рад-радешенек! Хватит! Декаду отдыхаешь, самое малое…
Муж согласно кивал и шел в спальню, беззастенчиво опираясь на сильное плечо супруги. Не раздеваясь, упал на кровать. Уснул, не успев коснуться подушки.
Проснулся в прекрасном настроении.
«Ну-с, «друзья», что это было?», — первым делом спросил у Духов.
Ответил, как ни странно, Дух Слияния со Смертью. Он вообще заговорил впервые и голос у него оказался банальным — «загробным».
«Ты провалился в свою Душу. Это уже было. Тогда твое сознание разогналось по кругу, и мы поспешили на помощь. Второй раз мы не наблюдали — мы были изгнаны глубоко в расслоение. Вчера это случилось в третий раз. Сначала все шло хорошо. Но после того, когда к тебе пришло отражение чужой Души…
«Стой, стой! С чего ты взял, что это было отражение и вообще, почему все это объясняешь мне ты — Дух Смерти? Мне как-то не по себе, — Рус спросил вроде как шуткой, но с изрядной долей правды. Неприятно у себя в голове слышать «загробный», неизвестно откуда исходящий голос.
«Потому, Большой друг, что я «отпустил» немало человеческих Душ, как и Душ других Разумных….» — и замолчал, ожидая непонятно какого ответа или вопроса.
«Э-э-э… спасибо, «друг», я понял. Просвети в остальном».
«Мы были изгнаны этим отражением и только я успел заметить, что от него тянулась «нить» — стремление сбежать от тебя. Твоя Воля, Большой друг, занялась подавлением чужой Воли, а без подпитки Сил, на одних слабых телесных возможностях надолго тебя не хватило…»
«Так, — удивился Рус и подколол «друзей», — вы сами говорили, что моя Воля, типа, воистину божественная…».
«Но телесные силы обычные, человеческие. Тебя держит человеческое тело, — «замогильный» голос произнес это совершенно бесстрастно, без намеков, — и на нашу помощь в таком состоянии, когда ты проваливаешься в свою Душу, не рассчитывай, Большой друг, ибо любая иная Воля другого Разумного легко нас изгоняет. Вспомни, сколько раз это делали шаманы? А тогда ты находился в полном сознании… мы неустойчивы в этом мире, — снова бесстрастно, без капли сожаления, — поэтому и стремимся в тела, они хоть как-то помогают…»