Русалка для интимных встреч

Тронина Татьяна Михайловна

— Только розы и нашел… — оправдываясь, произнес он. — Хотел эти… купавки, но их нигде нет. По крайней мере, в городе.

Они сели в машину и поехали — просто так, куда глаза глядят. Долго кружили по городу, стояли в пробках, болтали ни о чем. Валя старалась вести себя так, словно того разговора с Ваней не было. И вообще не было ничего. Могло же быть такое, что с ней случилась амнезия и она забыла обо всем, что было до сегодняшнего дня?

—

Последний месяц лета… Ты любишь август?

— Не знаю… Мне все нравится — и зима, и лето… Нет, лето мне все-таки нравится больше. Да, я люблю август! — с удивлением констатировал он. — У тебя когда день рождения?

— Четвертого декабря.

— А я родился тридцатого апреля… Куда дальше?

— Сверни налево… И не смотри на указатели — давай потеряемся, давай заблудимся!

— Это невозможно!

— Все возможно — просто езжай вперед и ни о чем не думай.

— Валя, Валя, я по этой дороге сто раз ездил, — засмеялся Герман.

Они выехали из города. Сначала машин было много, а потом движение стало не таким оживленным. Они ехали быстро — мелькали мимо дачи, деревья, автобусные остановки…

— Быстрее! — требовала она.

— Я не могу быстрее, — сердился он, но все-таки прибавлял чуть-чуть скорость.

Часа два они мчались по шоссе, потом остановились у заправочной станции — бензин подходил к концу, да и им самим захотелось перекусить, а при станции было летнее кафе. И опять поехали дальше.

А дальше была река.

Они вышли и долго сидели на берегу, глядя на воду. Валя покусывала травинку и чувствовала, как солнце согревает ее всю. Она была счастлива, потому что сумела спрятаться от своего горя. Теперь оно было далеко-далеко…

— Не знаю, что бы со мной было, если бы ты не позвонил мне сегодня. И именно в ту самую минуту, — неожиданно призналась она.

— А что было бы? — с любопытством спросил он.

— Не знаю… Но все было бы по-другому. — Она сняла босоножки, зашлепала босыми ногами по мелководью. — Совсем теплая…

— Вот видишь, я тебе в очередной раз пригодился! — с удовлетворением произнес Герман. — Я для тебя полезный.

— Какую ты ерунду говоришь! — засмеялась она. — Впрочем, я не права. Ты настоящий друг.

— Только друг — и все?

— А разве этого мало? — пожала она плечами. — Искупаться бы… Знаешь, еще с древности люди приписывали воде божественный характер. Индусы чтили Ганг, египтяне — Нил, германцы — Рейн, для славян был свят Дунай…

— Москва-река — для москвичей, — продолжил с усмешкой ее спутник. — Здесь никого

нет — правда, вполне можно искупаться.

Ты думаешь? — она оглянулась. — Это было бы здорово, потому что у меня нет с собой купальника. Кстати, со временем вода из средства достижения чистоты тела сделалась символом внутреннего очищения души. Священные омовения предписывались Зороастром, Магометом и Моисеем. А христианство удержало символическое значение воды вместе с таинством крещения…

— Откуда ты все это знаешь?

— Дед когда-то рассказывал…

— Тогда представим, что нам надо очистить свои души! — с воодушевлением предложил Герман. — Ты будешь здесь, а я отойду чуть дальше, за березу.

— Какие мы стеснительные! — засмеялась она. — Ладно, иди за свою березу…

Она скинула одежду и медленно вошла в воду. Мелкие рыбешки сновали вокруг ног. У берега было прохладно, а чуть дальше течение оказалось теплым. Она поплыла, потом увидела, что ее догоняет Герман.

— А ты шустрая! — крикнул он. — Ну ничего, мы тоже умеем!

Они плавали наперегонки, кричали, брызгались, ныряли — совсем как дети. Вокруг не было ни души.

— Сегодня последний день, — вдруг очень серьезно произнес Герман.

— Что?

— Я говорю, сегодня последний день, когда можно купаться, потому что завтра — второе августа.

— Ну и что — второе августа? — удивилась она.

— Эх ты, знаток древних обрядов… Второе августа — Ильин день.

— О господи… — Валя хлебнула воды и закашлялась. — Правда, я забыла. Именины моего мужа.

— Будешь его поздравлять? — встревожился Герман.

— Вот еще! — Она вылезла на берег, завернулась в свое платье.

Герман встал рядом положил руки ей на плечи, спросил заботливо:

— Холодно?

— Нет.

— Неправда…

Он обнял ее, прижал к себе.

— Что ты делаешь?

— Ничего…

— Неправда…

Он запрокинул ее голову и поцеловал.

«Мне все равно, — с ужасом и восторгом подумала она. — Пусть целует!»

Потом они опять гнали по шоссе неизвестно куда, и Валя требовала, чтобы он ехал еще быстрее. Герман ругался и смеялся, но не мог ее ослушаться, хоть понемножку, но прибавлял скорость, пока на одном из поворотов машина не подпрыгнула — дорога на этом участке была разбитой — и не вильнула в сторону. Нырнула носом в кювет и остановилась. Валю с Германом здорово тряхнуло. Выскочила подушка безопасности, а из-под смятого капота повалил дым.