Русалки. Выбор

Антарио Александра

Это многое меняло. Едва ли артефакт подействует на неё второй раз.

— Просить Тринадцать можно лишь однажды, — напомнила я. И всё же отдала ей шарик.

— Да. Но я и не начинала новый Поиск. Я здесь только из-за тебя. Обещала Лене за тобой присмотреть.

И ради этого бросила все дела? Ни за что не поверю! Ей явно что-то от меня нужно. Вопрос что? Помощь Лордов? Но она не может не знать, что им сейчас совершенно не до того. Кстати говоря! Подскочив, я попыталась открыть портал.

— Они здесь не работают, — любезно сообщили мне. Как будто я

сама не поняла. Попробовала другой тип. — Никакие не работают. Это Лабиринт Тринадцати, не полуреальность, но близко к тому. Так что только ножками. Могу проводить.

— Если вас не затруднит, — максимально вежливо ответила я. При этом я прекрасно помнила и то, что верить этой старой интриганке нельзя, и то, что именно её трудами папины магические способности оказались скрыты не только от него самого, но и от всего мира, включая Илину Владимировну, меня и мою крестную. Но ссориться с ней? Предъявлять претензии? Да ещё один на один? Увольте.

— Тебе назначили встречу? — помогая мне скатать кем-то заботливо расстеленные спальник и коврик, как бы невзначай спросила целительница.

— Пока нет.

— Но обещали? — её вопросы заставили меня начать подозревать, что ей нужен именно Поиск. Вернее, его результат.

Тем не менее кивнула.

— А ведь ты все-таки вмешалась, — это звучало как утверждение, а не как вопрос. — Не смогла остаться в стороне. — Прежде чем я успела спросить, откуда она знает, целительница указала мне на живот. Опустив взгляд, я увидела на ткани пятно с разводами, словно бы кровь застирали. — Немного не учла свойств современных тканей. Постарайся в ближайшее время не есть тяжелой пищи. Повреждения внутренних органов дело такое, даже залеченные они какое-то время дают о себе знать.

— Значит, меня вправду ранили?

— Тебя же предупреждали, что ты можешь там умереть, разве нет?

— Предупреждали, — признала я. И выдавила: — Спасибо, что помогли.

— Это мой дар и моя обязанность. Но тебе повезло, что я была рядом.

— В моем ли везении дело? — я закинула облегченный магией рюкзак на спину и посмотрела на Маргариту Николаевну. — Не думаю, что дело только в просьбе тёти Лены. Вы бы никогда не предпочли множеству других раненых опеку надо мной без причины. Тем более, когда знали, что на Штаб вот-вот нападут.

Отрицать этого бывшая директриса не стала:

— Для своих лет ты весьма неплохо разобралась в политике. Лорды хорошо тебя подучили.

— Может быть. Но мои догадки останутся только догадками, если вы не озвучите, чего на самом деле от меня хотите.

Зелёные глаза атлантийки пристально изучали меня несколько мгновений, прежде чем она признала:

— Что ж. Это справедливо. Я не могу снова просить Тринадцать, но ты можешь. Можешь попросить Тринадцать вмешаться в войну. Прекратить это все. Или у тебя есть другая просьба? — сама постановка вопроса предполагала отрицательный ответ. Опыта в манипулировании другими бывшей директрисе было не занимать.

Но я не поддалась. Может, потому что для меня Маргарита Николаевна

не была таким незыблемым авторитетом, как для тёти Лены или Илины Владимировны. Может, потому что у меня были хорошие учителя и весьма болезненный опыт опрометчивых согласий. Так что ответила я вопросом:

— Едва ли я стала бы искать Тринадцать, если бы её у меня не было, вам не кажется? — Целительницу такой ответ явно не устроил. Она явно ожидала другого. Привыкла, видимо, к общему подчинению. Но попытаться себя переубедить я ей не позволила: — Это мой Поиск. И это моё дело, о чём просить.

— Ты ведь понимаешь, что, пока война не закончится, и Охотники не будут повержены, твои родители и подруга не смогут вернуться к нормальной жизни? А ты сама, как и все остальные русалки, постоянно будешь жить в страхе? — попыталась надавить на меня Маргарита Николаевна, как-то поняв, что сама я склоняюсь к другому варианту.

Но мне было что ей на это ответить:

— За нападением на Марианский стояли не только Охотники, но и Храм. Если бы не тот храмовик, они никогда бы не сумели открыть настолько точный портал, а до четырех километров не опустится ни одна подлодка. Скажете, не так?

— Отчасти так, но…

— И вряд ли этот самый храмовик был один, его почти наверняка кто-то поддерживал, а то и покрывал, — продолжила я мысль. — И этого кого-то вывести на чистую воду будет куда сложнее, чем справиться с Охотниками.

— Они разработали новый яд.

— А алхимики разработают новое противоядие, — возразила я на это и двинулась к выходу. Где-то у врат нуждались в помощи Лорды. Спорить с атлантийкой можно долго, вполне может быть, что этого времени у них нет.

— Но сколько пострадает до того? — целительница не отставала.

— А сколько пострадало из-за того, что вы были здесь, а не в лагере или Штабе? — Такого ответа долгожительница явно не ожидала. Но жалеть её я не собиралась: — И сколько пострадало из-за того, что вы были здесь тогда, во время Охоты. Вы ведь так убедили Мерфит остановить Охоту? Найдя Тринадцать и озвучив просьбу?

— Предположим, — она ещё не понимала, куда я веду.

А меня несло:

— И судя по вашему вопросу о том, вмешалась ли я, сами вы просто стояли и смотрели. Будете отрицать?

— Я просто помнила о том, какова цена моего провала. В отличие от тебя, рядом со мной не было кого-то, кто бы сумел обо мне позаботиться.

— Со мной тоже. Я знала, на что иду, ввязываясь в бой. Меня действительно предупредили. Но и быть просто зрителем, когда там умирают русалки, неважно свободные или подводноветерские, я не могла.

А ведь она, похоже, стояла и смотрела. Действительно только наблюдала. Поставила всё на просьбу Тринадцати и отказала в помощи тем, кому помочь могла. Даже если её, как и меня, артефакт сделал более обычной, то есть дара целителя у неё не было, силы-то и возможности, чтобы помочь у неё были. Может, не даром, но щитом там или брошенным в нужный момент заклятьем? А она стояла и смотрела. И при этом до сих пор считает себя правой. Вот как так?