Русская фантастика 2007
Шрифт:
Быстрая кассирша поочередно тыкала в лазерный счетчик ламинированные куски с метками штрих-кодов: треугольник сыра, полкаталки колбасы, буханку хлеба, пачку творога, пачку чая; счетчик судорожно икал, считая покупки, а сидящая за кассой бойко сбрасывала их на длинный и покатый металлический щиток. Поставив проволочную корзину в штабель ей подобных, Виктор достал и с хрустом развернул свой черный пакет, расправил его рукой изнутри, чтоб складывать снедь, — но, с удивлением пошарив в сумке, растерянно достал… тот же кусок пленки, который недавно швырнул за плечо. Черно-коричневый обрывок
— Гражданин, не толпитесь тут! Берите и уходите!
Поспешно сунув обрывок ленты в карман, Виктор побросал в пакет все остальное и пошел, но у лотка с газетами встал и вгляделся в кусок пленки, держа его между лицом и врезанной в потолок матово-белой лампой.
Да, те же кадры, которые он видел, стоя у сугробов.
Рядом с Виктором мельтешили и бормотали люди, кто-то выбирал на стенде журналы, вынимал и изучал по очереди открытки, а он как потерянный торчал посреди суеты с пленкой в руке. Где-то вдали короткими проблесками возникли, как бы посмеиваясь, звуки ножа. Нерешительно, преодолевая сомнения, двинулся Виктор к пункту фотопечати и проявки.
За прозрачным прилавком с разложенными коробочками пленок, между стеклянных шкафов с фотоаппаратами — «мыльницами» нарядными манекенами возвышались глазастые, накрашенные девушки-блондинки — одинаково красивые, как две конфеты, с нарисованными улыбками и бессмысленными взглядами; позади девиц у монитора изнывал парень, тупо смотревший «Ночной дозор» без звука. Над прилавком подвешенный к потолку телевизор показывал всем желающим национальные песни и пляски — голоногие певицы явно киргизского вида в сарафанах по сурепку и кокошниках, яркие и расфуфыренные, будто матрешки, вертелись на месте, сияли щеками-помидорами и верещали сладко-пряничными голосами:
Валенки-валенки,
Эх, да не подшиты, стареньки!
— Что вы хотите? — еще шире и глупее улыбнулась девушка-конфета, едва поняв, что Виктор подбирается к прилавку со зловредным, издевательским намерением что-нибудь заказать и этим отвлечь весь персонал от созерцания.
— Фотографии, — показал он лоскут. — Вы делаете за час?
— Да. У вас пленка порвана и поцарапана, — мило заморгала девушка. — Мы с испорченных пленок не печатаем.
— Покажите, где это у вас написано, — настаивал Виктор.
— У нас инструкция, — железно ответила конфетная красавица, ничего не предъявляя. — Маша, она у тебя?
— Вася, где твоя инструкция? — повернулась к парню вторая кукла.
— Можете в центральный офис обратиться. Там дефектные носители проводят через цифровую обработку. — Парень помрачнел, поскольку его оторвали от приятного занятия. — Десять минут, и готово. Даша, дай.
Кукла Маша и кукла Даша засуетились и подали Виктору визитку. Они смотрели радостно и приветливо, ожидая, что клиент с драной пленкой сейчас отвяжется, уйдет и можно будет блаженствовать дальше без всяких досадных помех.
— Я напишу отказ от претензий. На вашем конверте, — не поддался на сервисную отмазку Виктор. Боясь испачкаться, кукла Маша с крайней неприязнью
— Ваша фамилия?
— Заруцкий.
— Через час будет сделано. Приходите. — Кукла Даша вновь сверкнула заученной улыбкой.
Повесив пакет на предплечье, Виктор шел сквозь поток встречных граждан, перебирая свежие фотографии. Став позитивной и крупной, картинка обрела земное наполнение взамен запредельности негатива, но не сделалась от этого понятней. Несколько девятиэтажек, редкие деревья, будка, заснеженный пустырь — и однородно-черный дефект, похожий на надгробный камень. Обнаружилось и еще кое-что — раньше он принял эти силуэты за невысокие деревья, по дальше некуда обрезанные коммунальщиками из группы озеленения, но сейчас увидел, что это — люди. Две черные фигуры, косолапо и неловко пробирающиеся по снегу с поднятыми руками. Последовательность кадров от начала отрывка Виктор забыл, однако заметил, что снимки запечатлели разные фазы движения людей. Казалось, они приближались к снимавшему, а на одном из кадров в руке шедшего справа появилось нечто вроде кочерги или клюки — палка с загнутым концом; разглядеть предмет в подробностях было нельзя. Пожав плечами, Виктор убрал фотографии за пазуху.
К Маше и Даше присоединилась знакомая, столь же модная, красивая и работящая. Какие тут клиенты, какой бизнес, если она принесла новости! Щебет гостьи слушал и расслабленный Вася, нежно поглаживая «мышку» и наблюдая за приключениями вампиров на немом экране. Знакомая тараторила, жестикулируя, — спешила вывалить ужасные известия.
— …и вынесли на носилках, закрытого с головой. Говорят, кровищи было море, все в крови! Его всего изрезали, лицо располосовано. И ничего не взяли, только фотокамеру.
— Цифровую? Дорогой был аппарат? — задыхаясь от волнения, спросила Маша, от возбуждения царапая прилавок ноготками.
— Нет, чепуховый, с пластмассовой линзой. Дверь высадили — у них есть такой домкрат, — добавила знакомая тоном знатока квартирных краж и мокрых дел.
— А что еще унесли?
— А он молодой был?
— Он учился в педагогическом. Девушка у него была — из медучилища, у отца два хлебных ларька.
— Это из-за ларьков, по заказу, — уверенно предположила Маша, а Даша была умней, она спросила так, как Маша нипочем бы не спросила:
— А у чьего отца ларьки — у парня или у девушки?
Тут они вздрогнули и дружно повернулись к клиенту, потому что тот звонко положил на стекло прилавка витую железную палочку, из-за блестящего дугообразного выступа похожую на мини-алебарду. Его руки в перчатках уперлись в стекло тяжело и внушительно.
— У нас учет, — смело отшила пришельца Даша, но кряжистый субъект в черном пальто пропустил это мимо ушей.
— Человек приносил кусок пленки, — не спросил, а жестко заявил мужчина, замотанный шарфом и скрытый шерстяной шапкой. — Он делал отпечатки. Я точно знаю, мне сказали. Человек здесь бывает, живет где-то рядом.