Русская фантастика 2007
Шрифт:
Келаванг засмеялся.
— Как вы понимаете, воин Басселард желает получить всю планету в свою безраздельную собственность. По праву застрельщика этой комедии.
Басселард спиной почувствовал, как пронеслось по кругу напряжение.
— Нет. Мы сражались вместе. Вся добыча — общая.
Воины неодобрительно загудели.
— Добыча не может быть общей, — сказал Зангон. — Если сканы Келаванга найдут пару кристаллов арита — мы как их делить будем? Остается только драться. — И его фигура мгновенно скрылась за тьмой брони. Следом активировали
Келаванг усмехнулся.
— Я предупреждал. Воевать и брать добычу должен только один.
Басселард шагнул в центр круга.
— Стойте. Если мы сейчас уничтожим друг друга, завтра следующая волна затопит наши владения. К тому же делить пока нечего. Может, там ничего нет? Дождемся возвращения сканов и тогда будем решать. Со своей стороны обещаю отказаться от собственной доли, если добыча будет небольшой.
Теперь броней закрылись все дентайры, за исключением Басселарда.
— Дурак! — голос Келаванга за стеной его радужной брони звучал глухо. — От добычи никто никогда не отказывался. Это нарушение традиций. Ты дождешься, что Совет лишит тебя права именоваться дентайром и заберет все владения. Я думаю, это будет правильное наказание для человека, забывшего основы нашей цивилизации. Только один!
— Только один! — отозвались остальные.
Басселард стоял спиной к вымпелу. Мелкие искры датчиков кружили над головой, оценивая уровень опасности.
— Когда на границах появились исоптеры, — сказал он, — вы согласились со мной, что закон может иметь исключения. Все вы. Напомнить, почему вы согласились? Твоя система, Зангон, видна отсюда, даже если не напрягать зрение. А столица Глейфа находится еще ближе. До рудников Хецнаба рукой подать, а что будет с твоей энергией! Хецнаб, если ты лишишься кристаллов? Ведь ты так гордишься своими рудниками. А ты, Келаванг? Что это за белая звезда там, у горизонта? Неужто Делия, откуда ты вывозишь своих наложниц? Вы все — рядом. Вы все — на границе. И поэтому вы здесь, а остальные не явились. Вам повезло меньше. Исоптеры смели бы вас в первую очередь.
— Исоптер больше нет, — пробурчал Глейф. — А твои слова о следующей волне не имеют основания. Ты не можешь точно знать, что это, — он обвел рукой горы обугленных трупов, — Армия Заселения. И уж тем более ты не можешь утверждать, что она не последняя. Может, их единственная цель — эта планета? Почему они рвались сюда, вместо тою чтобы захватить те же рудники Хецнаба? Они ведь действительно рядом.
— Нет, — сказал Келаванг. — Эта планета не может быть целью. Здесь ничего нет.
— Только развалины, — добавил Зангон. — Надо решить, что делать с добычей.
— Драка! — крикнул молчавший до той поры Лабрис, и над его головой взвилось холодное пламя.
— Стойте! — Басселард поднял руку. — Сканы возвращаются.
В наступающей темноте стало отчетливо видно, как из проломов и арок древних зданий выметнулось с десяток светящихся дисков. Некоторое время они кружили над руинами, рыская по камням узкими лучами собирателей. Потом рванулись
— К вымпелу их, Келаванг, — сказал Басселард. — Мы должны получить информацию одновременно.
— Это мои сканы, — проворчал тот, но приглашающий жест сделал.
Диски сгрудились в центре круга, медленно плавая возле оранжевых лепестков вымпела. Затем выстроились друг над другом и застыли. Верхний диск полыхнул яркой вспышкой, раскрывая экран.
— Это план развалин, — сказал Келаванг, разглядывая мешанину нарисованных в воздухе синеватых линий. В их переплетении едва угадывались зубья построек и темные пятна сохранившихся подземных помещений.
— Ого, да здесь внизу целый город! — Зангон шагнул вперед, всматриваясь. — Но он совершенно пуст. Нет жизни, нет кристаллов. Вообще ничего полезного. Одни камни и песок.
Схема пылала только синим цветом. Ни зеленых точек, обозначавших живые существа, ни желтых сполохов полезных ископаемых видно не было. Даже черноты рукотворных механизмов дентайры не разглядели, хотя вглядывались очень долго.
— Пустота, — подвел итог Хецнаб. — Нет добычи. Драться не за что. — И убрал броню.
— А это что? — Басселард указал туда, где сеть линий была наиболее густой.
— Ничего, — пожал плечами Келаванг. — Видишь, здесь все такое же синее.
Басселард подошел ближе.
— Не совсем. Здесь цвет меняется. Незначительно, но все же заметно. Он плавно перетекает в фиолетовый.
— Фиолетового цвета на карте не может быть, — ответил Келаванг. — Он ничего не обозначает. Это закатный отсвет, не более. Протри глаза.
Воины засмеялись.
— Здесь больше нечего делать, господа дентайры, — провозгласил Зангон. — Я возвращаюсь. Не знаю, как вас, но меня ждут повседневные дела.
Он медленно стал отступать в темноту, держа руки перед собой, как того требовали правила Совета. На холме за его спиной проявился мутный силуэт убравшего невидимость корабля.
— Да, — присоединился Хецнаб. — Нам всем пора.
Вдали один за другим стали возникать корабли. Остроносый «Бегис» Лабриса, нелепый, размалеванный всеми цветами радуги «Глайд» Келаванга, огромная, изуродованная шрамами туша хецнабовского «Бесноватого». В наступившей тишине было слышно, как завывает среди руин ветер.
Дентайры уходили, стараясь не глядеть друг на друга. Их корабли постепенно оживали, просыпаясь. Солнце окончательно скрылось, и теперь только бортовые огни освещали равнину. Потом исчезли и они.
У вымпела Совета осталось лишь двое.
— Я хочу проверить, — сказал Басселард. — Мои глаза меня никогда не обманывали.
Келаванг не ответил. Он проводил взглядом последний уходящий в небо звездолет и медленно пошел к своему «Глайду» вслед за вереницей сканов. У самого шлюза он остановился и крикнул:
— Как хочешь! Только помни — отсутствие хозяина развязывает руки соседям. Традиции, сам понимаешь.
— В бездну традиции, — прошептал Басселард. — Если законы мешают жить, их забывают.