Русская философия. Энциклопедия

Маслин М. А.

Лит.: Апексеев Н. Н. Теория государства: теоретическое государствоведение, государственное устройство, государственный идеал. Париж, 1931; Никитин В. П. Наш континента-лизм // Евразия. № 17.1929. 16 марта; Савицкий П. Н. Континент-океан (Россия и мировой рынок) // Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. София, 1921.Кн. 1.С. 104–125; Он же. Месторазвитие русской промышленности. Берлин, 1932; Трубецкой Н. С. Мысли об автаркии // Новая эпоха. Идеократия. Политика. Экономика. Нарва, 1933. С. 25–26; Чхеидзе К. А. Лига Наций и государства-материки // Евразийская хроника. Париж, 1927. Вып. 8. С. 32–35,Пащенко В. Я. Идеология евразийства. М., 2000; Boss О. Die lehre der Eurasier. Wiesbaden, 1961.

В. П. Кошарный

КООПЕРАЦИЯ (лат. cooperatio — сотрудничество) — форма организации труда и шире — общественной жизни, предполагающая совместное участие людей в осуществлении к.-л. дела. Как предмет социально-философского анализа принцип К. получил интерпретацию в работах Герцена, петрашевцев, Зибера, трактовавшего с опорой на Маркса социализм как кооперативный строй, представителей народничества. Роль К. в нарастании общечеловеческой солидарности отмечал Л. И. Мечников в кн. "Цивилизация и великие исторические реки. Географическая теория развития современного общества" (1889, рус. пер. 1898). Здесь принцип К. выводится из естественно-научных оснований и включает все виды социального взаимодействия. Глубокое философско-социологическое и естественно-научное обоснование принципу К. дал Кропоткин. В результате длительных наблюдений жизни природы в малоизученных районах Вост. Сибири, Амурской области и Сев. Маньчжурии он выдвинул биосоциологический закон взаимной помощи, противопоставив его принципу борьбы за существование Ч. Дарвина. Этот закон обусловливает и эволюцию форм человеческого общежития — вплоть до учреждения федерации свободных коммун, охватывающих весь мир. При этом кооперативное начало вовсе не отрицает концентрации крупных производств, просто такая тенденция не признается оптимальной. Эффективная К., по Кропоткину, — результат совместных усилий, проявляемых всеми классами страны (Поля, фабрики и мастерские. Промышленность, соединенная с земледелием, и умственный труд с ручным. М., 1921. С. 61). К.
– это и источник инноваций, и прорывы в техническом развитии при том условии, если права людей в ней всесторонне защищены,

если проведены в жизнь начала самоуправления снизу доверху. У Кропоткина и его последователей укорененность (и оптимальность) принципа К. просматривается не только в общественной, но и в природной жизни. Его взгляды на фактор взаимопомощи как причину эволюции живого по сравнению с фактором борьбы за существование Дарвина составляют базис этических представлений, ориентированных на анархический (но не безвластный) коммунизм. Соответственно и теория К. получает более широкие обоснования, чем принцип конкуренции или регламентирующего контроля (со стороны государства). Принцип К. с акцентом на ее экономическую целесообразность прорабатывался С. Н. Прокоповичем, Туган-Барановским, А. В. Чаяновым, П. Б. Струве, он составлял опору "конструктивного социализма" Чернова и др. идеологов партии эсеров и "народных социалистов". Прокопович разделял понятие К. как принцип организации социальной жизни, как социально-экономического образования, присущего определенному этапу общественного развития (в России она "ограждает своих членов от капиталистической эксплуатации и стремится осуществить в хозяйственной жизни принцип социального равенства"), как конкретную группу производителей или потребителей. Туган-Барановский считал, что К. как форма организации социально-экономической жизни обеспечивает возможность бескризисного развития производства и прогрессирующего потребления. Чаянов трактовал принцип К. как основу организации сельского хозяйства в России, поскольку только она выявляет заложенные в самой природе крестьянского труда положительные тенденции. К. в этом плане — организм, складывающийся естественно, но данный процесс можно нарушить через принудительный коллективизм или декретируемый индивидуализм. Известное отражение указанный принцип нашел в работах Сорокина, в первую очередь в его идее о приоритете сверхорганических систем ценностей, к-рую он развивал в США. Переосмыслению народнической концепции К. посвящены последние работы Ленина, к-рый учитывал опыт рус. теоретиков К. при обосновании осн. положений нэпа."…Многое из того, что было фантастического, даже романтического, даже пошлого в мечтаниях старых кооператоров, становится самой неподкрашен-ной действительностью". В связи с чем, писал он, "мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм" (Поли. собр. соч. Т. 45. С. 369, 376). Усиление интереса к теории К. наблюдалось во 2-й пол. 80-х гг. в связи с поисками новых форм хозяйствования в условиях перестройки.

Л и т.; Кропоткин П. А. Взаимная помощь как фактор эволюции. Спб., 1907; Он же. Этика. М., 1991; Струве П. Б. Экономические трактовки истории и историческое понимание общественной жизни (Архив за правне и дружтвене науке. 1936. Кн. XXXII, бр. 5. Белград — на серб, языке); Туган-Барановский М. И. Социальные основы кооперации. М., 1916; Прокопович С. Н. Кооперативное движение в России, его теория и практика. М., 1913; Чаянов А. В. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации. М., 1919.

Э. Г. Лаврик

КОПНИН Павел Васильевич (27.01.1922, с. Гжель Раменс-кого р-на Московской обл. — 27.06.1971, Москва) — философ, специалист по гносеологии, диалектической логике, методологии научного познания, истории логики. Д-р философских наук, проф., академик АН УССР (с 1967), член-корр. АН СССР (с 1967). В 1939 г. поступил на философский ф-т МИФЛИ. В 1947 г. окончил философский ф-т МГУ. Руководил кафедрами философии в Томском ун-те, АН СССР (Москва), в Киевском ун-те. В 1962–1968 гг. — директор Ин-та философии АН УССР, с 1968 г. — директор Ин-та философии АН СССР. С 1963 г. — член Исполнительного комитета Международной федерации философских обществ. Его не устраивало широко распространенное в 50-60-х гг. в советской философской литературе определение предмета философии как изучающей наиболее общие законы природы, об-ва, мышления, ибо в таком случае не удается выделить философию среди др. областей знания. Поэтому К. одним из первых обозначил необходимость сформировать в структуре философских исследований новую философскую дисциплину, к-рую назвал "метафилософия". К. стоял у истоков нового направления в советской философии (он называл его "логикой научного познания"). В рамках этого течения логика связывается не только с общеметодологическими и общенаучными принципами, но и с аксиологией. В дискуссиях, посвященных главным философским проблемам советской философской науки в 50-60-е гг. (о статусе философии в научном познании, о функциях и задачах диалектики, системе ее категорий), К. придерживался эпистемологической ориентации: в марксистской философии нет существующих отдельно гносеологии и онтологии; философия в целом строится вокруг познавательного отношения человека к миру, сознания к бытию. Он подчеркнул значение традиционного в истории философии понятия "умозрение" для марксистской гносеологии, характеризуя умозрение как способ собственно философского обобщения. Много сделал для становления в советской философской науке нового для нее направления — логики научного исследования. Логику науки он рассматривал как своеобразную форму интеграции знания вокруг одного объекта — науки. Категории диалектики, исчисления формальной логики выполняют, по его мнению, различные функции в логике науки: диалектика как метод анализа научного знания определяет место формально-логических средств в анализе науки. Разрабатывая общие проблемы теории диалектики, К. видел в диалектической логике универсальный метод исследования, считая формальную логику не всеобщей, а частной наукой. Особенностью формальной логики является отвлечение от реалий развития, в то время как диалектическая логика отражает объективную динамику этого процесса. Задача заключается не в перестановке, создании новых иерархий из уже известных категорий материалистической диалектики, а в открытии новых "на основе систематического понимания особенностей и закономерностей современного научного познания, его тенденций и устремлений в будущее" (Проблемы диалектики как логики и теории познания. М., 1982. С. 144). В рамках построения такой системы категорий с необходимостью осуществляется философский синтез совр. научного знания — в противном случае диалектика превращается в "логическую игру категориями" (Там же. С. 115). Существует множество систем научного (философского в т. ч.) знания; каждая из этих систем истинна и правомочна для объяснения и понимания тех или иных объектов, явлений, процессов. В основание принципов систематизации категорий, по мнению К., следует положить идею единства диалектики, логики и теории познания.

Соч.: Диалектика как логика. Киев, 1961; Гипотеза и познание действительности. Киев, 1962; Идея как форма мышления. Киев, 1963; Введение в марксистскую гносеологию. Киев, 1966; Логические основы науки. Киев, 1969; Диалектика как логика и теория познания. Опыт логико-гносеологического исследования. М., 1973; Гносеологические и логические основы науки. М., 1974; Проблемы диалектики как логики и теории познания. Избр. филос. работы. М., 1982.

Лит.: Лекторский В.А. Диалектика — это творчество // Коп-нин П. В. Проблемы диалектики как логики и теории познания. М., 1982. С. 3–16; Структура философского знания: Сб. ст. Посвящается памяти П. В. Копнина. Томск, 1986; П. В. Копнин: философ и человек // Вопросы философии. 1997. № 10; Павел Васильевич Копнин // Философия не кончается: из истории отечественной философии. XX век: В 2 кн. 2-е изд. М., 1999. Кн. 2 (60-80-е годы). С. 412^142.

Е. Л. Петренко

КОРКУНОВ Николай Михайлович (14(26).04.1853, Петербург — 27.11(10.12). 1904, ст. Удельная, ныне Ленинградская обл.) — правовед и социолог. Окончив юридический ф-т Петербургского ун-та (1874), преподавал в Александровском лицее и Военно-юридической академии. В 1893 г., после защиты диссертации по рус. государственному праву, получил степень магистра, в 1894 г. ему присвоена степень д-ра (диссертация "Указ и закон"). В 1895 — 1897 гг. — ординарный проф. Петербургского ун-та, помощник статс-секретаря Государственного совета. Воззрения К. оказали влияние на психологическую теорию права Петражицкого. Полностью не отказываясь от спекулятивной философии, к-рую он воспринимал либо в качестве теории познания, либо как обобщенное знание, К. избрал своей методологией позитивизм. Полагая, что законы, управляющие явлениями органического и неорганического мира, применимы и к социальной жизни, он выступал за социально-психологический детерминизм (закон психической наследственности). По его мнению, об-во определяется прошедшим, настоящим и идеалами будущего, а также внешней, физической (географические условия и международная обстановка), внутренней, органической (духовно-культурный и политический опыт поколений страны) и идеальной, духовной (искание социальных идеалов) средой. Особое значение, по К., приобретает способность об-ва создавать идеалы, что является осн. показателем его жизненной энергии. "Сильные", жизнестойкие идеалы, духовно связывая и организуя всех его членов воедино, даже при неблагоприятных обстоятельствах не дают ему погибнуть. Совр. культурные об-ва, где потребность духовного общения и идеальная связь их членов сильнее, чем в первобытных человеческих союзах, обладают несравнимо большими возможностями для формирования идеалов, могущими стать основой широкого гражданского единения и средством проведения социальных реформ. В рамках взаимосвязи социальных причин и действий личность формирует свое собственное целеполагание в созданном ее психикой идеальном мире. Являясь отчасти продуктом об-ва и одновременно будучи включенным в различные социальные группы (семья, церковь), личность тем не менее есть самостоятельное начало со своими интересами, способное вступать в конфликт с общественным строем. Поскольку социальная организация нормативна, человеческая деятельность, по К., подчинена действию технических и этических норм. Технические нормы (правила гигиены, грамматики, строительства и т. п.) объективны по содержанию, сфера их применения ограничена частными задачами, их нарушение не ведет к дезорганизации общественных процессов. Выполнение этических норм, по происхождению субъективных, направлено на достижение общего интереса, поэтому они отличаются единством (единообразное понимание), универсальностью (использование во всех случаях жизни) и императивностью (обязательностью требований, имеющих целью согласовать интересы личности и об-ва). В свою очередь, этические нормы делятся на нравственные (нравственность) и юридические (право). Как полагает К., нравственность решает более общие задачи, чем право: служит критерием оценки интересов, устанавливает их иерархичность по степени значимости (частный, общий), является руководящим началом человеческой деятельности в целом. Однако нравственные нормы, ориентированные на внутреннюю организацию личности и субъективные по своей природе, не в состоянии урегулировать интересы двух и более лиц. Правовое поведение основано на обязанности выполнять вытекающие из чужого права требования и соблюдать установленные нормами границы сталкивающихся интересов. К. наделяет право координирующей ролью во взаимоотношениях личности и об-ва. Рождаясь и развиваясь в индивидуальном правосознании, юридические нормы постепенно облекаются в признанную людьми форму обычая, судебной практики, закона, становятся объективным фактором общественной жизни. Право начинает подчинять себе деятельность отдельных лиц в силу того, что оно признается ими как должный порядок общественных отношений, выступает как их субъективное представление о норме поведения. Культурный прогресс об-ва проявляется в зрелости правосознания личности,

в ее способности с помощью права достичь оптимального на данном историческом этапе сочетания своих интересов с общественными. По К., человеческое общение имеет две формы: непроизвольное, возникающее помимо воли людей (семья, нация, государство), и произвольное, образующееся по их согласию (акционерные компании, клубы, ученые об-ва). Непроизвольное общение может основываться на единстве происхождения (семья, род), совместной жизни (община, государство) или интересов (об-во); при этом первый тип общения находится под влиянием прошлого, второй — настоящего, третий — будущего. С этих позиций К. рассматривает государство как общественный союз, в к-ром осуществляется принудительное властвование над свободными людьми. При этом авторитет велений органов государственной власти базируется не на внешней физической силе, а на признании их обязательными со стороны об-ва. Власть государства простирается настолько, насколько граждане сознают себя от него зависимыми. Т. обр., государственная власть есть сила, обусловленная не волей властвующего, а сознанием зависимости от него подвластного. Поскольку для личности естественно противопоставлять интересу власти свои индивидуальные интересы, отстаивая и оберегая их, это приводит к созданию юридических норм, разграничивающих сталкивающиеся интересы власти и отдельных лиц, к ограничению власти правом. Действия власти должны соответствовать правосознанию подвластных, их представлению о государстве, его отношению к праву, личной и общественной свободе. С развитием гражданского об-ва, международного общения, вследствие общекультурного прогресса сознаваемая людьми зависимость от государства становится все более ограниченной и условной. Применительно к особенностям рус. абсолютизма взгляды К. на соотношение власти и права приняли вид теории "указа и закона". По К., несмотря на обладание государем неограниченной властью, он должен быть заинтересован в разграничении формы ее проявления. Закон, будучи волей самодержавного монарха, регулирует наиболее важные общественные отношения, принимается в результате сложной юридической процедуры с участием различных коллегиальных государственных органов. Указ. напротив, рассчитан на решение оперативных и узких вопросов в сфере деятельности исполнительной власти, издается в соответствии с законом и в упрощенном порядке. Смешение этих двух форм воли государя ведет к засилью узкопартийных и своекорыстных интересов, противоречивости законодательства, дезорганизации системы управления. Строгое же разделение указа и закона, считал К., позволит властителю, оставаясь свободным в рамках принятых им актов, основательно и объективно осуществлять законотворчество, требовать от чиновников и подданных соблюдения законности.

С о ч.: Общественное значение права. Спб., 1890; Русское государственное право. В 2 т. Спб., 1892–1893; Указ и закон. Спб., 1894; Лекции по общей теории права. Спб., 1904.

Лит.: Зорькин В. Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978; Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX — начала XX века. Л., 1978; Экимов Э. А. Коркунов. М., 1983; История политических и правовых учений. XIX в. М., 1993.

В. Н. Жуков

КОСИЧЕВ Анатолий Данилович (1.07.1914, Москва) — специалист по истории рус. и марксистско-ленинской философии, д-р философских наук, проф. Заслуженный деятель науки Российской Федерации. Участник Великой Отечественной войны. Окончил исторический ф-т 2-го МГУ (1940) и аспирантуру философского ф-та МГУ (1949). С 1949 г. работает на философском ф-те МГУ. Был проф. философии и советником ректора Шанхайского ун-та (1955–1957), главным редактором журн. "Вестник Московского ун-та", серия "Философия" (1978–1990), серия "Научный коммунизм" (1973–1990). В 1971–1992 гт. — зав. кафедрой истории марксистско-ленинской философии; в 1978–1987 гг. — декан ф-та. В своих исследованиях сосредоточился на эволюции идей Маркса и Энгельса, анализе философских взглядов М. А. Бакунина, Кропоткина, Ленина, проблемах развития философских исследований в СССР. Акцентируя социально-политическую направленность философских аргументов марксизма, К. подчеркивает различия, существовавшие и существующие между марксистской и немарксистской трактовками идей социализма, равенства, социальной справедливости. Развивает тезис о несовместимости марксистской и анархистской установок, противоположности самих философских обоснований этих позиций. Критикует взгляды исследователей, усматривающих в марксистской категории практики развитие теоретических аргументов субъективно-идеалистической диалектики.

Соч.: Маркс и Бакунин. К характеристике идейной борьбы. М., 1954; Марксизм и субъективная философия в России. М" 1961; Проблемы философии в конце XIX и начале XX века и марксизм. М., 1963; Марксизм и анархизм. М., 1964; Ленин и социализм. М., 1971; Развитие исторического материализма в СССР в период 1924–1967 гг. М., 1967; Концепции открытого

марксизма. М., 1971; История марксистской философии. М., 1988; Карл Маркс и наше время. М., 2003; Философия, время, люди: Воспоминания и размышления декана философского факультета МГУ. М., 2003; Аничков — первый русский спинозист // Вопросы философии. 2006. № 11.

Е. Л. Петренко

КОСМИЗМ (от греч. kosmos — мир, Вселенная) — специфическое мировосприятие и мироощущение, а также особенность рефлексирующего сознания в априорном предположении органического единства всего со всем, а главное — со Вселенной, "преобладание вселенского над индивидуальным" (Е. Н. Трубецкой). Следует различать естественно-научный К. и религиозно-философский К. К. изначально присущ культурному самосознанию человечества — с самых первых шагов зарождающейся цивилизации. В нем выражалось прежде всего отражение окружающего мира в сознании человека, интуитивное провидение вселенского взаимодействия, всемирной симпатии и одновременно мифологизация отношений и связей с этим миром, подавленность становящегося мышления могучими внешними грозными стихиями, в к-рых виделось проявление неких всеобщих смыслов, законов и т. п., - за ними стоял живой, сверхсущий Космос. Содержание, вкладываемое в понятие "космос" в разные эпохи и в различных культурах, существенно отличается. Рус. К., сформировавшись в русле европейской культуры и являясь неотъемлемой частью мирового К., обладает своими специфическими чертами. В нем самобытные ценности отечественной истории и культуры соединяются с научными концепциями о мире. Изначальной посылкой рус. космического мировоззрения, восходящего к истокам древнерус. христианской образованности, является учение отцов церкви об отношении Творца и творения, представление о космосе как живом организме, находящемся в непрестанном взаимодействии с Творцом, о важной роли человека в этом взаимодействии. Это учение, предполагающее "внемирность Бога", не исключает и "живое присутствие Бога в мире", в его основе Богочеловечество Христа, соединяющее в себе две природы — Божественную и человеческую. Философскими основаниями рус. К. являются: в онтологии — концепции всеединства и иерархической структуры бытия, получившие развитие в трудах В. С. Соловьева, Булгакова, Карсавина, Флоренского, Зеньковского и др.; в гносеологии — жи-вознание Киреевского и Хомякова, "цельное знание" Соловьева, "цельное мировоззрение" Флоренского. Мир в этих концепциях рассматривается не только в его наличной данности, но и с т. зр. долженствующего быть, с т. зр. его развития через человека и отношения к Творцу как цели. Заслуга в разработке теоретических оснований К. в значительной мере принадлежит Федорову с его проектом "Общего дела", Булгакову с его учением о Богоче-ювечестве к И. А. Ильину с его принципом "воли к духовности". В соответствии с традицией "эзотерического (мистического) христианства" В. А. Шмакова, выраженной в учении о синархии как всеединстве иерархического строения, через к-рое мироздание становится космосом, в рус. К. выделяют различные уровни постижения целокупной (духовной и чувственной) реальности: "теокосмизм", "софиокосмизм", "иерархокосмизм", "астрокосмизм", "антропокосмизм", "социокосмизм", "биокосмизм", "энергокосмизм". Для каждого из этих "космиз-мов" характерна ориентация на свои собственные бытийные основания, соответствующий гносеологический принцип и целеполагающий идеал, к-рые лишь в совокупности образуют цельное бытие, цельное знание и цельное творчество, реализуемое через древо целей. Религиозно-философское течение рус. К. исходит из представления о Боге как абсолютном начале и софийной основы бытия (софиология), к-рая не только понимается как "Душа мира", или "Премудрость Божия" о мире, но и целеполагается как "идеальное человечество", или Богочеловечество, в софийном завершении космического процесса. Центральным принципом на уровне софиокосмизма является архетип всеединства, одним из первичных идеальных образов к-рого является отношение Лиц Троицы, чему в тварном мире соответствуют три субъекта бытия: чистый дух как субъект воли и носитель блага (вдохновлявший Ильина), ум как субъект представления и носитель истины (Федоров, Шмаков) и душа как субъект чувства и носительница красоты (Булгаков, Соловьев и др.). Фундаментальная триада "Бог-Человек-Космос" при последовательной перестановке ее составляющих, в соответствии с эзотерической традицией иерархокосмизма развертывается в систему семи принципов "психологии культуры": соборность (или синархическое единство), магичность (духовная цельность, в противоположность механической разделенности), космичность (единство множественности миров), открытость (способность взаимодействия), символичность (обращение к архетипу), религиозность (православная духовность), проективность (ориентация на "общее дело"). На совр. этапе религиозно-философского К. эти составляющие реализуются как динамические принципы нового мышления, служащие соборной (синархической) трансформации об-ва эпохи ноосферы на пути к вечной жизни. Сам термин "К." получил распространение в отечественной литературе в 80-х гт. XX в. Этому способствовали успехи в освоении космоса и рост интереса к общеметодологическим трудам "отца космонавтики" Циолковского, к работам его последователей и сторонников, а также к идеям А. Л. Чижевского и В. И. Вернадского. В трактовке понятия "К." естествознанием сразу наметились две тенденции: 1) понимание К. как научного мироотношения, как мировоззрения (а вслед за этим — и как принципа культуры в широком плане); 2) трактовка его в общеметодологическом плане с теоретико-научных позиций. В последнем случае К. выступает как принцип рассмотрения всего происходящего на Земле в тесном единстве с космическими процессами. С этой т. зр. Земля не только представляет собой космическое тело, подчиняющееся в своем движении в мировом пространстве законам космоса, но и обязана своей наполненной жизнью оболочкой благоприятному сочетанию общеприродных (земных и космических) факторов. Сама человеческая деятельность в этом свете приобретает новые измерения: общепланетарное и внеземное. Такая логика устремляет мысль за пределы планеты. "Вся суть — в переселении с Земли и в заселении космоса", — говорил Циолковский (см.: Чижевский А. Л. Теория космических эр/Лрезы о Земле). Понимание космоса как "живого" мироздания дало повод ряду сторонников рус. К. существенно расширить рамки этого понятия, вплоть до отождествления его предметного поля с теми аспектами отечественной культуры, в к-рых наряду с проблематикой "человек — космос" (антропокосмизма) отражается и религиозное теоантропокосмическое видение мира. В связи с этим в К. стали различать особые направления (или течения), как "христианский", "религиозно-философский", "поэтически-художественный", "эстетический", "музыкально-мистический", "мистический", "экзистенциально-эсхатологический", "проективный", "активно-эволюционный" и, наконец, "естественно-научный" К. Объединению различных подходов к выработке единого понимания К. была посвящена конференция на тему "Русский космизм и ноосфера" (М, 1988), на ней была сделана попытка толковать рус. К. как фундаментальное мировоззрение совр. эпохи, имеющее свои истоки не только в мировой, но и в отечественной культуре.

Л и т.: Циолковский К. Э. Очерки о Вселенной. М., 1942; Вернадский В. И. Размышления натуралиста. М., 1975 — 1977. Кн. 1–2; Чижевский А. Л. Гелиотараксия // Проблемы гелиобиологии. Новосибирск, 1977; Голованов Л. В. Созвучье полное в природе. М., 1977; Русский космизм и ноосфера. М., 1989. Ч. 1, 2; Куракина О. Д. Русский космизм как социокультурный феномен. М., 1993; Урсул А. Д. Путь в ноосферу. Концепция выживания и устойчивости развития. М., 1993; Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993; Русский космизм. 1996.