Русская гейша. Во имя мести
Шрифт:
– Татьяна! – воскликнул он, воздев руки, прямо как актер на сцене. – Какое счастье, что вы не уехали!
– Извините, – сказала я таксисту.
Ашот подошел ко мне.
– К чему такси? – широко улыбаясь, сказал он. – Я сам доставлю вас, куда прикажете.
– Ну, так мы едем? – раздраженно поинтересовался высунувшийся из машины таксист.
– Дама поедет со мной, – ответил Ашот и быстро сунул ему смятую купюру. – За напрасное беспокойство, – сказал он и захлопнул дверцу.
Такси медленно отъехало, а я прошла к лимузину. До этого на машинах такого класса мне ездить не приходилось. Я назвала адрес. Ашот устроился рядом со мной на мягком
«Чего это он так старается?» – подумала я, искоса на него глядя.
– За прекрасную Татьяну! – сказал он.
Мы выпили.
«Сейчас целоваться полезет», – безразлично подумала я.
Но ничего подобного не произошло. Мило болтая о всяких пустяках и потягивая полусладкое вино, мы доехали до моего дома. Когда лимузин остановился, Ашот повернулся ко мне, поцеловал кончики пальцев и сказал, что очарован моей красотой и утонченностью и хотел бы продолжить знакомство. Он протянул визитку и предложил звонить ему в любое время дня и ночи. Я равнодушно убрала ее в сумочку.
Он помог мне выйти и проводил до подъезда, до которого было от дверей машины ровно три шага. Мне показалось, что неподалеку под кустом сирени стоит старенькая «девятка» Степана. Но я не стала выяснять так ли это и скрылась в подъезде, быстро распрощавшись с Ашотом.
Свиток восьмой. Сверкание росы, упавшей с паутины
«Как же это, друзья?
Человек глядит на вишни в цвету,
А на поясе длинный меч!»
Это был, действительно, Степан. Он поднялся за мной почти следом и начал упорно звонить в дверь. Выждав какое-то время, я открыла, потому что очень устала и хотела спать.
– Потом, все потом, – тихо проговорила я, снимая платье.
Степан выглядел странно. Спиртным от него не пахло, но глаза были горящие, а движения дерганные, словно марионетка театра бунраку плясала на невидимых нитках.
– Таня, Таня, Таня, – твердил он, не отставая от меня ни на шаг. – Что происходит? Объясни мне толком! Где ты проводишь столько времени? С кем? Почему возвращаешься так поздно, на таких машинах и с такими мужиками?
Он вцепился в подол моего платья и неожиданно упал на колени, разрыдавшись как-то по-детски. Мне стало невыносимо жаль его. Я погладила его растрепанные волосы, потом подняла и прижала к себе. Он уткнулся в плечо и тихо всхлипнул. Я отвела его в спальню и уложила. Когда вернулась из ванной, то увидела, что Степан спит. Я легла рядом и закрыла глаза. Но он быстро развернулся, навалился на меня всем телом и начал лихорадочно целовать, больно придавливая зубами и царапая ногтями. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась увернуться. Но где там! Степан весил килограмм девяносто, к тому же был ненормально возбужден. Он разорвал мою рубашку на груди, с силой раздвинул мои ноги. Я попробовала возмутиться, но он закрыл мне рот глубоким поцелуем, раздвинув языком мои сжатые губы. Никогда у меня не было такого агрессивного секса. У Степана явно сорвало башню, и он никак не мог достичь разрядки. Он не выходил из меня несколько часов и ни на секунду не останавливался. У меня
«А, может, он действительно любит меня?» – задала я себе вопрос.
И почувствовала, как внутри разгорается жар.
Из черной записной книжки с изображением красного дракона на обложке:
«У хозяйки вееров в сердце, как на веере, два рисунка: явный и тайный».
Сайкаку Ихара
«На свете не существует заранее созданных по шаблону злодеев. Обычно все хорошие, во всяком случае – обыкновенные люди. Но в критический момент они вдруг превращаются в злодеев, это страшно».
Нацумо Сосэки
«Нэдзуми – люди-крысы. В человеческом облике – маленькие мелкие людишки без всяких моральных принципов, с отличным нюхом и зрением. Становятся шпионами и убийцами.
Кумо – люди-пауки. Весьма редкие существа, отличающиеся особой холодной жестокостью. В обычном облике выглядят как огромные черные пауки, размером с человека, с горящими красными глазами и острыми жалами на лапах».
из японских народных поверий об оборотнях
После концерта, посвященного Дню цветов, я вышла из школы в приподнятом настроении. Дети выступили удачно. Я поставила два танца, и оба получились смесью из пластики, национальных японских танцев и свободных движений. Мне нравился изобретенный мною стиль, и для обучающихся детей он был более приемлем. Они легко разучили пластический танец, как я его назвала, «летящих лепестков сакуры» и более традиционный танец кукол. Костюмы по моим эскизам получились красочные и легкие. Господин Ито не присутствовал на нашем празднике, хотя собирался приехать, а потом отвезти меня на прием. Но все неожиданно отменилось. Я не очень огорчилась, когда узнала об этом.
«Поеду домой и устрою романтический ужин вдвоем со Степкой», – мечтательно подумала я.
И тут заметила Лену, подругу Юкио. Она вышла из школы и направлялась в сторону метро.
– Лен! – позвала я. – Подожди меня!
Она обернулась и, увидев меня, заулыбалась.
– Ты тоже в метро? – спросила она, когда я подошла.
– Да, поеду домой. Устала очень.
– И я домой, – смеясь, проговорила Лена.
– С Юкио не будешь встречаться? – без задней мысли спросила я.
– Сегодня нет, – затараторила Лена. – Он и твой Степан опять на каком-то собрании. И снова засидятся. Ты своего-то не ругаешь за эти поздние похождения? И чего они там только обсуждают?
Для меня ее слова прозвучали словно треск разорвавшейся хлопушки.
– А где они собираются? – стараясь говорить равнодушно, спросила я.
– Да все там же! – усмехнулась Лена. – Прямо за домом Юкио, в какой-то школе.
В этот момент мы зашли в метро «Полянка». И распрощались. Мне нужно было ехать на юг, а Лене на север.