Русская история с древних времен до конца XVIII века.
Шрифт:
Установление хазарского господства на нашем степном юго-востоке отразилось благоприятным образом на распространении славянской оседлости в наших степях. Хазары преградили доступ в них кочевым ордам, напиравшим с востока, а со славянами, двигавшимися в степь, установили мирные, дружественные отношения. Под защитой и покровительством хазар славяне распространили свою колонизацию в области, занятые хазарами, стали обитателями Хазарии, подвластными кагану Хазарскому. Арабский писатель Аль-Баладури, писавший в 60-х годах IX столетия, рассказывает о сирийском вожде Марване, что тот, вступив в Хазарию, вывел оттуда 20 тысяч оседлых славян. Хотя этот факт имел место в VIII столетии, но все ученые, изучавшие произведения Аль-Баладури, не сомневаются в достоверности его сообщения. Другой арабский писатель Табари, рассказывая о том же самом факте, говорит, что Марван в погоне за хаканом Хазарским, вступив в его земли, расположился на славянской реке и здесь напал на неверных, перебил их всех и разрушил 20 тысяч домов. Масуди, живший в первой половине X века, славянской рекой в Хазарии называет Дон. «Между большими и известными реками, – говорит он, – изливающимися в море Понтус, находится одна, называемая Танаис, которая приходит с севера. Берега ее обитаемы многочисленным народом славянским и другими народами, углубленными в северных краях». Славяне, по словам Масуди, жили даже в столице Хазарии и служили в войске и при дворе кагана: «руссы же и славяне, о которых мы сказали, что они язычники, составляют войско царя и его прислугу». Итак, в область славянских поселений в VIII–IX веках входил, несомненно, и бассейн реки Дон. Этим, по всей вероятности, объясняются и многочисленные славянские названия рек его системы: Уды, Сальница, Красная, Боромля, Ольховата, Лугань – притоки Донца; Красивая
Приводимые данные о заселении славянами степного юга не согласуются с той картиной славянской колонизации, которую рисует нам наша начальная летопись. Ввиду этого необходимо остановиться на этой картине и рассмотреть, в какой мере она верна и соответствует тому начальному моменту нашей истории, к которому она приурочивается.
Район славянской оседлости в Восточной Европе, по летописи
Рассказывая о расселении славян с Дуная в разные стороны, автор «Повести временных лет» говорит между прочим: «Тако же и ти словене пришедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а друзии древляне, зане седоша в лесех; а друзии седоша межю Припятью и Двиною и нарекошася дреговичи; инии седоша на Двине и нарекошася полочане, речьки ради, яже втечет в Двину, имянем Полота… словене же седоша около озера Илмеря, и прозвашася своим имянем, и сделаша град и нарекоша и Новгород; а друзии седоша по Десне и по Семи и по Суле, и нарекошася север». Затем, перечисляя славянские племена, населявшие нашу страну, автор «Повести» называет кривичей, «иже седят на верх Волги и на верх Двины, и на верх Днепра», бужан, которые прозвались этим именем, «зане седоша по Бугу, после же велыняне», радимичей, которые сели на Сожу, вятичей, севших по Оке, хорватов, дулебов которые сидели по Бугу, «где ныне велыняне». «А улучи и тиверци, – говорит он, – седяху по Днестру, приседяху к Дунаеви, бе множество их, седяху бо по Днестру оли до моря, и суть гради их до сего дне, да то ся зваху от греков Великая Скуфь» (Лаврентьевская летопись, с. 5, 10, 12).
По этим общим контурам, набрасываемым первоначальной летописью, получается такая картина расселения славян по нашей стране: славяне расселились по бассейнам Днепра, Западного и Южного Буга. Днепра и его правых притоков и левых: Сожа, Десны и Суды, – верхней Волги и Оки, верхней и средней Западной Двины и озера Ильмень. Славянская колонизация не захватывает бассейна нижнего Днепра, бассейна Дона, нижней Оки, где, по словам «Повести временных лет», сидит мурома, «язык свой», бассейна средней Волги приблизительно от впадения Тверцы, ибо дальше, по словам «Повести», расположены «инии языцы» – весь, меря. Весь север не охвачен еще славянской колонизацией: «в странах полунощных» живут чудь, ямь, пермь, печера.
Итак, наша начальная летопись не знает славян в степях на восток от Днепра и южнее Сулы, расходясь в данном случае с показаниями арабских писателей. Такое разноречие вполне понятно. Составитель нашей начальной летописи жил лет на полтораста позднее, когда размещение славянского населения в нашей стране уже значительно изменилось по сравнению с IX веком. Составитель «Повести временных лет» знает уже половцев; он современник зависимости хазар от русских князей, а эта зависимость падает на время между 1036 годом, когда Ярослав наголову разбил печенегов и очистил от них Хазарию, и 1061 годом, когда половцы завладели страной хазар. К тому времени, как увидим ниже, радикально изменились условия жизни в наших южных степях, и славянское население должно было покинуть их и отступить частью на север, частью на запад. Естественно поэтому, что бассейн Дона должен был выпасть у нашего летописца из области расселения славян.
За этим исключением, картину расселения славян, начертанную нашим летописцем для конца IX века, можно считать в общем правильной. Она подтверждается и частными указаниями самой летописи, и современными иноземными свидетельствами. По летописи мы встречаемся с разными славянскими городами в той области, которая очерчена летописцем как область славянской оседлости. Таковы: Новгород, Псков, Полоцк, Смоленск, Любеч, Киев, Чернигов, Переяславль, Ростов, Муром. Эти города являются древнейшими, происхождение которых теряется во мраке времен. Константин Багрянородный в своем сочинении «Об управлении империей», в известном рассказе о торговле руссов с Константинополем (гл. 9) перечисляет те же города: Киев (??????), Новгород (??????????), Смоленск (?????????), Любеч (?????????), Чернигов (??????????), Вышгород (??????????) и отчасти те же племена: древлян (?????????), дреговичей (????????????), кривичей (???????o?), северян (???????) и славян. Все эти данные относятся к первым десятилетиям X века. Но еще ранее того, от последних десятилетий IX века, имеем известия от анонимного географа, по местонахождению его рукописи называемого Баварским, известия, которые также во многом подтверждают нашего автора «Повести временных лет». Он говорит о бужанах (Busani), волынянах (Velunzani), северянах (Zuirenni), уличах (Unlici), неопределенно указывая на место их жительства к северу от Дуная и на количество их городов. Эти данные утверждают нас в мысли, что составитель «Повести временных лет» более или менее правильно обозначил племенной состав восточного славянства, а известия Константина Багрянородного в известной степени подтверждают и саму картину расселения, даваемую «Повестью временных лет».
Из этой картины обнаруживается, что к началу X века славянское население уже далеко раскидалось по нашей стране не только в южном, но и в северном направлении. Область первоначальной славянской оседлости сильно увеличилась, славяне заняли огромную территорию.
Глава пятая
Материальная и духовная культура славян в эпоху их расселения в Восточной Европе
Культурное развитие Восточной Европы, прерванное разрушительным вторжением диких азиатских орд в конце IV, в V и VI веках, возобновилось и пошло вперед с расселением в ее южных и северных областях славянских племен.
Материальный быт славян в эпоху их совместной жизни
Когда славяне стали расселяться в Восточной Европе, они уже далеко не были первобытными дикарями и прошли довольно значительную стадию культурного развития. Это был оседлый земледельческий народ, который знал и умел разводить полезные растения, водил домашних животных, промышлял охотой и рыбной ловлей, знал некоторые мастерства и ремесла. По данным лингвистики можно судить, что эту стадию культурного развития славяне проходили частью еще в то время, когда они не отделились от других индоевропейских народов, а частью уже в обособлении от них, но до своего разделения на восточных, западных и южных и в известном общении с соседними народами. Так, названия, касающиеся жилища и его частей и отчасти сходные с именами других индоевропейских народов, звучат более или менее одинаково во всех славянских языках: дом (греч. ?????, лат. domus), изба (истба, stube), стена, кров, стреха, окно, дверь; сходны названия хозяйственных строений: двор, клеть, хлев, житница, гумно, плот (ограда); главных видов селений: село или весь, город. В родстве с именами других индоевропейских народов и между собой стоят в разных славянских языках названия, относящиеся возделывания земли, например орати (греч. a???, лат. aro) –
Славянам еще до разделения известны были некоторые металлы и способы их обработки. Слова: золото, серебро (гот. silubr, прус. siraplis), медь, железо (прус. gelso, лит. gelezis) – общеславянские, равно как: кузнец, ковач, золотарь. Употребление металлических орудий – ножа, топора, пилы, молота, наковальни, долота и клещей – было в полном ходу. При помощи этих орудий славяне рубили избы, изготовляли мебель и домашнюю посуду – столы, стулья, лавки, бочки, кади, дежи, ведра, жбаны, корыта, чаши, ложки, челны, ладьи. Известно было им приготовление посуды из глины и металлов: горнец, гончар, котел – слова общеславянские. Общеславянскими являются и наименования оружия: копье, щит, сулица, секира, лук с тетивой, стрела, броня, шлем (helm); металлических украшений: перстень, обручи, гривны; музыкальных инструментов; бубен, гусли. Инвентарь общеславянских слов можно еще пополнить названиями, свидетельствующими о начавшемся торговом обмене: торг, мера, локоть.
Иранское и готское влияние на быт славян до их расселения
Вся эта культура славян, создавшаяся ко времени их расселения, была отчасти наследием древнейшей совместной жизни праславян с другими родственными народами, отчасти развилась после обособления их от этих племен. Но и при этом она развивалась не без воздействия со стороны. Исследователи в данном случае указывают на два главных влияния – иранское (через скифов и сарматов) и готское. Иранцы нашего юга, воспринимая элементы культуры от греков и с востока, из Месопотамии, передавали их своим северным соседям – славянам и финнам. Шафарик признавал иранское происхождение слов: курган, бугор, шатер, чертог; сюда же относят слова собака (шпака), топор, куря. Хорс, бог солнца, по-видимому, иранского происхождения (древнеперс. Керешь). Восточным влиянием, по-видимому, объясняется и поклонение загадочным божествам Симу, Реглу и Мокоши, о котором говорит «Слово христолюбца»: Сим сближают с ????a? 4-й книги Царств, Регл – с ассирийским ?????; Мокошь – с Астартой одного памятника Босфорского царства. Скифо-сарматское влияние заметно в предметах убранства, находимых в славянских могилах (шейные гривны, бубенчики и браслеты), в гончарных изделиях и их орнаментовке. Значительное место отводят исследователи готскому влиянию на жизнь славянства. Прежде всего, славяне переняли у готов некоторые вооружения, именно меч (гот. meki) и шлем (гот. helms) и военную тактику. Славяне стали сражаться уже не беспорядочно, а полком, целым народом (volk), под хоругвями (гот. hrunga). Через готов появились у славян пенязи (phenning); готское skat (schatz), скот – заимствовано было для обозначения имущества; готы познакомили славян и со стеклом (stikis), котлами (katils) и пилами (file); от готов заимствованы такие речения, как овощи (obst), осел (asilus), верблюд (гот. ulbandus), яблоко (apfel). Наконец, от готов заимствовали славяне и слово князь (konung, konig, king) для обозначения своих вождей. В какой мере справедливы все эти догадки, с уверенностью трудно сказать. Сходство готских и славянских речений могло произойти и другим путем, именно путем влияния славянской культуры и языка на готские. Но доля истины в этих догадках несомненна.
Картина древнейшего материального быта славян, которая воссоздается по данным сравнительного языковедения, не совсем согласуется с отзывами греческих и римских писателей VI и VII веков – Прокопия, Иорнанда, императоров Маврикия, Льва Мудрого и др., которые рисуют славян варварами, стоящими на низкой ступени развития. Маврикий и Лев Мудрый, например, говорят, что славяне не любят земледельческого труда и предпочитают жить в бедности и спокойствии, чем в богатстве и труде. Но надо принять во внимание, что эти отзывы даны свысока, людьми, оценивавшими жизнь современных им славян с точки зрения тогдашней греко-римской культуры. Кроме того, надо помнить, что названные писатели изображали быт славян в критическую эпоху их расселения, когда происходило некоторое понижение культурного уровня славянства вследствие сопровождавшего расселение хозяйственного расстройства и общественной дезорганизации. Но, во всяком случае, им не пришлось по расселении в нашей стране ab avo проходить весь тот путь развития, который они уже совершили в эпоху совместного жительства с остальными.