Русская колонизация

Любавский Матвей Кузьмич

В XIV в. Галицко-Волынская земля называлась уже Малой Русью, очевидно, в отличие от Великой, лежавшей на северо-востоке. Юрий II – последний Галицкий князь, в одной грамоте 1335 г. называет себя «dux totiua Russiae Minoris». Из грамоты прямо видно, что это название относилось к землям Галицкой и Волынской. Название « » встречается и в грамотах Константинопольской патриархии XIV в. Появление этого названия служит характерным указанием на то, что юго-западная Русь к тому времени сосредоточилась именно в Галицкой и Волынской землях, что здесь она нашла свои политические, религиозные и культурные центры.

Ко времени этого сосредоточения надо относить и образование малорусской народности, которая с течением времени покрыла племенное разнообразие населения в юго-западной Руси. Основным элементом этой народности сделалось то племя, которое наиболее уцелело в юго-западной Руси после татарского погрома. Какое же это было племя? Припомнив племена, жившие на юго-западе Руси в первые века нашей истории и их судьбу, мы можем остановить наше предположение, главным образом, на племени белых хорватов. Вы уже знаете, что уличи и тиверцы рано сошли со сцены нашей истории, будучи истреблены и оттеснены на запад в Молдавию и на Дунай печенегами: часть их, быть может, отодвинулась на север, в среду других племен, и растворилась в их массе. Северяне, поляне и древляне отчасти ушли на запад и, главным образом, на северо-восток в XII и XIII вв., а отчасти были истреблены или побраны в плен половцами или татарами. После татар, как мы видели, их осталось весьма малое количество. Остаются племена, жившие в Галичине и Волыни,

из которых западное, жившее на предгорьях лесистых Карпат, т. е. белые хорваты, имело больше шансов сохраниться. Это-то племя, по всей вероятности, и составляло основной элемент малорусской народности. Навстречу этим историческим соображениям как раз идут наблюдения филологов, которые усматривают особенности малорусской речи впервые в памятниках, писанных в Галицкой Руси.

Итак, по отношению к этнографической эволюции, совершавшейся на юго-западе Руси, татары явились только завершителями дела своих предшественников – печенегов и половцев. Посмотрим теперь, какое влияние оказали татарские нашествия XIII и XIV вв. на распределение населения в северо-восточной Руси и какие ближайшие последствия вытекли из этого распределения.

Ростово-Суздальская область вместе с Рязанской во второй половине XIII в. и в XIV в. подвергалась татарским погромам еще чаще, чем юго-западная Русь, где уже нечего было взять. Если вникнуть в подробности летописных соображений об этих вторжениях и погромах, можно увидеть, что бедствия эти постигали преимущественно Поволжье, от устья Шексны и до устья Оки, и бассейн р. Клязьмы. В этой части в XIII в. сосредоточивалась большая часть населения Ростово-Суздальской земли. Здесь, по летописям, мы встречаем наибольшее количество городов и селений. Бассейн верхней Волги выше устья Шексны и бассейн Москвы-реки населены были гораздо слабее. Здесь местность еще в значительной степени в то время представляла лесную и болотистую дебрь, сквозь которую пробирались русские селения по берегам Волги и Москвы-реки. На такое распределение населения указывает и самое распределение княжений Ростово-Суздальской земли в XIII в. Большая часть княжеств в XIII в. группируется именно в означенной части Ростово-Суздальской земли, а именно: великое княжение Владимирское, княжества Ростовское, Ярославское, Костромское, Суздальское, Галицкое, Юрьевское, Переяславское, Городецкое. В западной окраине Ростово-Суздальской земли мы встречаем только четыре княжества: Московское – на среднем течении Москвы-реки, Углицкое и Тверское – на Волге, и Белозерское около Белого озера. Самые сильные князья в XIII в. выходят именно из восточных княжеств. Таковы были, например, Константин Ростовский, Ярослав Всеволодович Переяславский, сын его Александр Невский и внук Дмитрий Александрович Переяславский и Андрей Александрович Городецкий. Татарские вторжения в XIII и XIV вв. произвели иное размещение населения в Ростово-Суздальской земле, сбили его к западу и разрядили на востоке. К началу XIV в. этот факт обнаруживается уже с полной ясностью. Какие князья получают от ханов ярлык на великое княжение Владимирское? Князья Тверской и Московский, т. е. князья западных княжеств. Если вы припомните, что ханы давали великое княжение преимущественно тем князьям, которые им больше других платили, вы увидите, что князья Тверской и Московский в XIV в. были самые богатые. Этот факт, в свою очередь, объясняется не чем иным, как приливом населения в Московское и Тверское княжество. Передвижение населения на запад подтверждается не только доказательствами косвенного характера, но и некоторыми прямыми свидетельствами летописи. Во время усобицы Андрея Александровича с братом Димитрием в 1292 г., татары, приведенные Андреем, направились, между прочим, на Тверь. Тверичи сначала было сильно перепугались, так как и князя их не было в городе. Но вскоре они ободрились и целовали крест на том, чтобы биться всем с татарами: «бе множество людей сбеглося во Твери изо иных княжеств перед ратью». Но Тверское княжество, впрочем, подверглось сильному опустошению от татар в 1327 г. после случая с послом Щелканом. От этого опустошения Тверь продолжительное время не могла оправиться, и самым многолюдным княжеством на западе Ростово-Суздальской земли сделалось Московское. Благодаря своему многолюдству Московское княжество сделалось самой крупной политической силой, которая понемногу и начала дело собирания северо-восточной Руси под своей властью. Так, вследствие сгущения населения в известном районе Ростово-Суздальской области, произведенного натиском татар, образовалось государственное ядро, которому суждено было вобрать в себя постепенно княжества и земли северо-восточной Руси и вырасти в обширное и могущественное Московское государство.

Убыль населения в восточной части Ростово-Суздальской земли и прибыль его в западной обнаруживаются и некоторыми другими данными более частного характера, чем только что приведенные.

В XIV в. в восточной части Ростово-Суздальской земли упраздняется постепенно несколько княжеских столов, а именно: в Костроме, Юрьеве и Городце Волжском. Упразднение княжеских столов в этих городах нельзя приписывать тому, что вымерли в них князья. Если бы эти города с их уделами были значительные, все равно, и при новых владельцах они могли бы сделаться центрами уделов. Но этого не было, а это служит ясным указанием обезлюдения этих городов и их уездов. В то же время в западных частях Ростово-Суздальской земли мы встречаем несколько новых городов, очевидно недавно возникших, и несколько новых удельных княжеств. Так, в Московском княжестве мы встречаем в XIV в. новые города: Рузу на р. Рузе, Боровск и Верею на р. Протве, Калугу и Серпухов на р. Оке, Медынь и Малоярославец (XV в.) на р. Луже, притоке Протвы. В источниках мы не находим указаний на то, что эти города были приобретены Московскими князьями от кого-либо готовыми, так что появление их в духовных и договорных грамотах московских князей XIV и начала XV в. всецело надо отнести на счет расширения русской колонизации в бассейнах Москвы-реки и Протвы. Вообще, по этим духовным и договорным грамотам, Московское княжество, при смерти Александра Невского, т. е. в 1263 г., составлявшее по своей малолюдности худший удел и потому доставшийся младшему сыну Александра Даниилу, в XIV и XV вв. является довольно густо покрытым городами и селами. За исключением Калуги, Медыни и Малоярославца, вышеупомянутые города являются в XIV и XV вв. центрами особых уделов князей Московского рода. В Тверском княжестве в рассматриваемое время появляются также несколько городов новых, а именно: Кашин на р. Кашинке, впадающей слева в Волгу, Белгород при впадении Хотчи в Волгу, Микулин или Дорогобуж на р. Шоше, впадающей справа в Волгу, Старица на Волге, Холм и Новый Городок близ Волги, недалеко от Зубцова. Из этих городов Кашин, Холм, Микулин и Дорогобуж являются даже центрами особых удельных княжеств Тверской земли. Московские и Тверские поселки на западе в XIV в. уже близко подошли к крайним юго-восточным поселкам Новгородской земли и сплелись с ними чересполосно. Это и вызвало установление совместного владения Новгорода и соседних князей по отношению к Волоку Дамскому и Торжку. Этой же чересполосицей, сплетением населения, по всей вероятности, объясняются и притязания Московских и Тверских князей на Волок Дамский, Торжок и Бежецкий верх. В XIV и XV вв. эти новые городские волости не раз захватывались то тверским князем (Бежецкий верх), то московским.

Прибой татарских волн к юго-восточным пределам Ростово-Суздальской земли, длившийся в течение XIII и XV вв., задерживая распространение русской колонизации в этом направлении, заставил часть русского населения искать себе новых мест для земледелия и промыслов в глухом крае по Мологе и ее притокам, по Шексне и ее притокам, вокруг озер Белого, Кубенского, Вожа и Лага. Признаком усиления русской колонизации в этом крае служит появление новых удельных княжеств в этом крае.

В XIV в. на северо-западе Ростово-Суздальской земли последовательно, одно за другим, появляются новые княжества – Моложское, центром которого становится город Молога, Пошехонское, в состав которого входили волости по Шексне, Заозерское, расположенное около Кубенского озера, Новленьское, расположенное

где-то поблизости Заозерского, Слуцкое по р. Сити – правом притоке Мологи, Шелешпанское, Кемское, Сугорское и Карголомское около Белого озера и т. д.

Появляются и некоторые новые города и селения в этом крае, например, Устюжна на Мологе.

Население из Ростово-Суздальской земли распространялось и далее по бассейну Северной Двины. Одна рядная грамота, по некоторым признакам относящаяся к началу XIV в., обозначая границы земли новгородского боярина в Шенкурском крае, говорит о «ростовских межах». Великий князь Иван Васильевич, перечисляя в своей духовной волости Заволочья по рр. Волге и Двине, между прочим, называет и «Ростовщину». Эта волость, очевидно, составилась из ростовских переселенцев и потому получила такое название. Один список Двинских земель 1471 г. указывает в том же крае по Волге и Двине до р. Сии «Ярославский рубеж» и вотчины ростовских князей, владевших ими еще до падения Новгорода. Очевидно, что эти ярославские и ростовские владения в Заволочьи создались вследствие колонизации, вышедшей из пределов этих княжеств [84] .

84

Ключевский В. О. Боярская Дума Древней Руси. М., 1902. Приложение III. С. 537.

Колонизация, шедшая из Ростово-Суздальской земли в Заволочье, встречалась в этом крае с колонизационным движением из Новгорода, которое продолжалось и в рассматриваемое время и, по всем данным, было даже значительнее первой. По крайней мере, мы знаем, что новгородское наречие преобладает и в настоящее время в Северном крае. Главными двигателями новгородской колонизации севера были в рассматриваемое время богатые новгородские землевладельцы и промышленники. Разными путями, т. е. самовольным захватом, покупкой и пожалованием веча приобретали они себе земли на севере, устраивали свои резиденции и созывали колонистов. Так, в начале XIV в. знатные бояре новгородские Своеземцевы приобрели у Чудских старшин огромное пространство по р. Ваге [85] . Своеземцевы первые завели на Ваге хлебопашество; а до того времени чудь питалась только охотой и рыбной ловлей. Особенно улучшилось положение этого края при внуке основателя здешнего поселения, тоже посаднике, Василии Степановиче Своеземцеве (половина XIV в.). Он сам нередко жил в своих владениях, занимался хозяйством и построил Пинежский городок над р. Пинежкой, впадающей в Вагу в 16 верстах от Шенкурска. Для обеспечения спокойствия своего края, он не раз должен был предпринимать походы против югры, нападавшей на эти места. Рядом с Своеземцевыми в Важской области устроилось еще 12 боярских поселков [86] . Новгородская летопись под 1342 г. сообщает, что некий Лука Варфоломеев «не послушав Новгорода и митрополича благословения и владычня», взяв с собой холопов-сбоев, отправился за Волок на Двину: «и постави градок Орлец и схопив Емчан, и вся землю Заволотскую по Двине, вси погосты на щит». Результатом этого вторжения не было одно только ограбление погостов по Двине. Построенный Лукой Орлец оставался и увеличил собой число русских поселков в этом крае. На беломорском побережье в рассматриваемое время раскидалось довольно много русских, правда очень малолюдных, поселков. Это были так называемые страдатыя деревни, т. е. населенные страдниками (работниками-холопами), принадлежащими князьям, боярам, духовенству и купцам. Так, например, у архиепископа Феофила было четыре села на Бобровой горе, у Марфы-Посадницы несколько деревень на р. Суме. Далее новгородские колонии тянулись по рр. Лоне, Шуе, Соле, Кеми, Керети и Вазузе, т. е. по западному берегу Белого моря и на Терском берегу [87] . В качестве результата этой новгородской колонизации можно отметить появление в Заволочьи в одном только бассейне р. Двины и ее притоков более 50 новых поселков по сравнению с теми, о которых мы знаем из известной грамоты Святослава Ольговича 1147 г. [88] . В числе этих новых поселков являются, между прочим, нынешние города – Шенкурск, Холмогоры. В бассейне р. Онеги и в соседнем Обонежьи за это время появляются также новые поселки, например, Каргополь на Онеге, Пудож на р. Бодле, что служит, опять-таки, указанием на увеличение славянской колонизации и в этом крае.

85

Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI в. с приложением карты // Записки Императорского русского географического общества. 1853. Кн. VIII. С. 104.

86

Между прочими, Варфоломеевых, Борецких, Осколковых (Воронов И. Исторический взгляд на волжско-двинских удельных крестьян // Этнографический сборник, издаваемый Императорским русским географическим обществом. СПб., 1862. Вып. V. С. 1–17).

87

Иконников В. С. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. Киев, 1869. С. 170.

88

Ср.: Барсов Н. И. Очерки русской исторической географии. С. 316–318; Костомаров Н. Я. Северно-русские народоправства во времена удельно-вечевого уклада (История Новгорода, Пскова и Вятки). СПб., 1886. Т. II. С. 68.

Для объяснения всего этого колонизационного движения в Северном крае необходимо принять во внимание, что он не только предоставлял колонистам убежище, но и благоприятные условия для промыслов и хлебопашества. Помимо богатых рыбных и звериных угодий, колонисты находили здесь полосы довольно плодородной земли, на которой с успехом можно было заниматься земледелием. И в настоящее время, если верить словам одного местного исследователя, в Двинском крае, в Шенкурском и Яринском уездах встречаются земли, на которых ячмень родится сам-40 и даже сам-90. Насколько позволяют судить письменные памятники, новгородские постоянные селения основаны были здесь именно в связи с земледелием, что подтверждается и тем, что земли, занятые новгородцами, и в настоящее время самые плодородные [89] .

89

Попов К. Колонизация Заволочья и обрусение заволоц– кой чуди // Беседа. 1872. Кн. III. С. 44, 48.

Слияние двух колонизационных потоков в Заволочьи породило ряд столкновений как между колонистами, так и между их метрополиями. Новгородские колонисты, как старейшие насельники края, считали его своим и не прочь были вытеснить прихожих людей из Ростово-Суздальской области. Поэтому главный город этих последних Устюг Великий не раз подвергался нападению и разорению от новгородских колонистов. Новгородцы обнаруживали стремление подчинить себе Ростово-Суздальские колонии в Заволочьи. Со своей стороны, великие князья Московские, в XIV в. овладевшие большей частью Ростовских княжеств, пытались подчинить себе новгородские колонии в Заволочьи и уговаривали местных новгородских земледельцев отложиться от Новгорода и подчиниться Москве. Временно, при Василии Дмитриевиче, они, как известно, имели в этом успех. Но окончательное подчинение края Москве воспоследовало только вслед за падением новгородской самостоятельности.

Сказанное нами о борьбе Москвы и Новгорода в Заволочьи лишний раз подтверждает, какие важные основания дает история русской колонизации для объяснения явлений политической истории. Впрочем, в истинности этого положения вы могли уже убедиться из тех объяснений, которые я приводил вам относительно возвышения Твери и Москвы среди княжеств Ростово-Суздальской земли, появления в ней новых княжеств и исчезновения прежних, относительно возвышения Галича в юго-западной России, относительно появления новых княжеств на верховьях Десны и Оки и относительно исчезновения прежних княжеств в Приднепровьи. Все эти новые явления, как я говорил вам, объясняются переменами в размещении населения, последовавшими вследствие татарских нашествий XIII и XIV вв.