Русские флибустьеры

Костюченко Евгений Николаевич ""

–  Какой еще посыльный?

–  Гомес. Я послал его к вам.

–  Не было никакого Гомеса. Я просто услышал пальбу и решил посмотреть, кто тут воюет.
– Клейтон, не дожидаясь приглашения, сел рядом с капитаном под натянутый между деревьями плащ, потому что снова пошел дождь. Он раскурил огрызок сигары и повторил: - Не было никакого Гомеса. Так с кем война, Хавьер?

–  С вашими ублюдками, Роберто. Русские бежали с плантаций. Не знаю, как они справились с охраной. Но мистер Коэн очень встревожен.

–  Много их?

–  Не прикидывайтесь

простаком. По стрельбе могли бы и сами понять, что их много, и они вооружены. Такого бунта давно не было.

–  Давно, - согласился Клейтон.
– Я даже припомнить не могу, когда такое случалось, чтобы рабы убегали, прихватив оружие. Не было такого.

–  Мистер Коэн просил сохранить как можно больше живых, - сказал капитан Солано.
– Придется ждать, пока у них не кончатся патроны. Мы прижали их к обрыву. Им некуда деваться. Будем ждать. Но не слишком долго. Мои солдаты устали. Было бы разумно, если бы ваши люди тоже подошли сюда.

–  Да, это разумно. Пожалуй, мы так и сделаем. Можете уводить солдат. Я сам пригоню ублюдков обратно на плантацию.

Капитан Солано улыбнулся:

–  С моей стороны было бы ужасно невежливо переложить на ваши плечи работу, которую мистер Коэн поручил лично мне.

«Да, - подумал Клейтон, - ужасно невежливо терять сотню-другую долларов. Кто приведет беглецов обратно, тому и заплатит Коэн. Да только мне-то плевать на деньги, а ты за них готов всех своих парней тут положить. Ну, это твое дело, амиго».

–  Так вы приведете свой отряд сюда?
– спросил капитан Солано.
– Думаю, вам лучше всего будет занять позицию вон там, со стороны бухты, чтобы пресечь попытку прорыва. Кто знает, на что еще могут решиться эти русские.

–  Договорились, - кивнул Клейтон.
– Как только мои парни будут готовы, мы займем указанные вами позиции.

–  Вы немного запачкались. Вот здесь, - Солано показал на свое плечо.
– Похоже на кровь.

–  Да нет, просто грязь.
– Клейтон встал, чтобы уйти, пока капитан не принялся задавать лишние вопросы.

Но капитан Солано его окликнул:

–  Постойте, Роберто! У вас кровь на спине! Где вы так испачкались?

–  Сам не знаю, - небрежно ответил Клейтон.

Трудно было бы не испачкаться, прикрываясь трупом от пуль. Во время боя у пещеры, когда на выручку бандитам подоспела какая-то новая шайка, Клейтон едва уцелел в этом шквале губительного огня. Парни валились рядом с ним один за другим, и стало ясно, что надо удирать. Клейтон взвалил себе на спину одного из раненых ребят и так побежал сквозь лес, и пули несколько раз долбанули сзади. «Эти чертовы кубинцы наконец-то научились стрелять», - думал он с досадой. Выйдя к берегу, Клейтон не дождался больше никого. Парни, с кем он штурмовал пещеру, остались в лесу. Убитые, или раненые, или заблудились - неважно. У него не было времени их ждать, потому что вместо своих из леса могли выйти чужие. Те самые, которые умеют стрелять.

Он

пошел искать вторую группу, тех, кто чуть раньше ушли на прочесывание склона и слишком долго не возвращались. Там, на склоне, пару раз вспыхивала перестрелка. Парни могли бы уже вернуться. Но где-то застряли. И вместо них Клейтон нашел только испанцев. Значит, парни попали в переделку похлеще той, что была у пещеры. В лесу завелась какая-то нечисть. Неуязвимые невидимки, бьющие без промаха. Если парни напоролись на эту нечисть, то они вряд ли вернутся.

Естественно, он не стал ничего рассказывать испанцу.

–  У вас все в порядке, Роберто?
– спросил капитан Солано.

–  Все отлично. Сейчас я приведу свое войско.

С той стороны, где расположились солдаты, вдруг послышались крики.

–  Сеньор капитан! Сеньор капитан! Гомес вернулся! Они его отпустили, сеньор капитан!

* * *

Шпаковский продемонстрировал глубокое знание испанского, допрашивая солдата. Затем в разговор вступил Орлов. Но солдат ни разу не сбился, не запутался в показаниях, твердя одно и то же: Карденаса убил не он, а беглых рабов обязательно вернут на плантацию. «Ну, тех, кто останется в живых», - неизменно добавлял он.

–  Рядовой! Вы говорите с капитаном первого ранга, - сказал Шпаковский.
– Это примерно соответствует званию испанского пехотного генерала. По вашему, я - беглый раб?

–  Мы только выполняем приказ, - пробормотал солдат.

–  Чей приказ? Генерала Агирре?

–  Никак нет. Старший по гарнизону сейчас команданте Мантилья.

–  Кто? Сильверио Мантилья? Он все еще здесь? Это приятно слышать. Наверняка он будет очень расстроен, узнав, против кого послал своих отважных солдат. Ты знаешь, кто мы такие?

–  Никак нет. Я тут недавно. Мы все тут недавно. От старого гарнизона почти никого не осталось.

–  Возвращайся к своим командирам, - сказал Шпаковский.
– Передай им привет от русских. Скажи, что никаких беглых рабов здесь нет. А есть русские офицеры. Союзники. Так и передай.

Есаул Жигарев скрипнул зубами.

–  Станислав Леопольдович, позвольте заметить~

–  Отпустите солдата, - Шпаковский махнул рукой и перешел на русский, отвечая есаулу: - В нашем положении пленных брать бессмысленно. Кто станет его стеречь? Каждый человек на счету. Пусть идет с богом.

–  Он все видел, - возразил Жигарев.
– Он мог нас сосчитать. Видел наши позиции. Нельзя его отпускать.

–  Пусть идет. Может быть, Мантилья одумается. Не станет же он воевать против союзников!

–  У него приказ, - угрюмо произнес есаул.
– Ему незачем думать. А нам теперь несладко придется.

–  Пусть идет!
– твердо повторил Шпаковский.
– Верните ему винтовку. У Мантильи утрата оружия приравнивается к дезертирству.

–  Может быть, ему и патроны отдать?
– осведомился Жигарев.