Русские летописи и летописцы X–XIII вв.
Шрифт:
Нет сомнения, что этот конфликт в стане Ольговичей описывает летописец Олега. Он знает, что во время похода к столице княжества объединенных дружин Ярослава и половцев Олег сильно заболел. «Олегъ же б в то веремья несдравуя вельми, яко не мощи ему ни на Конь вссти». [391] В конце концов, при посредничестве Ростислава, Олег примирился со Святославом и получил-таки от него какие-то четыре города. Несколько ниже летописец сообщает о рождении у Олега сына, которому дали крестильное имя Борис, а княжеское — Святослав, а также о походе против Боняка, завершившемся победой Олега.
391
Там же. Стб. 526.
В летописной статье 1168 г. содержится обстоятельный рассказ о встрече в городе Чичерске Олегом и его женой великого князя Ростислава. В честь тестя новгород-сиверский
392
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 528.
Кто был историографом князей Святослава Ольговича и его сына Олега, сказать сложно. Б. А. Рыбаков видел в нем духовное лицо. Его тексты наполнены благочестивыми сентенциями, скрупулезной фиксацией церковных праздников, сведениями о действиях черниговского епископа. Не исключено, что они действительно принадлежат тому самому «попину», который, как доверенное лицо Святослава Ольговича, в 1146 г. был послан с дипломатической миссией в Чернигов. Будучи княжеским секретарем, он безоговорочно оправдывал все действия Святослава и его сына и последовательно подчеркивал криводушие их врагов. [393]
393
Рыбаков Б. А.Древняя Русь. С. 310–311.
Детальный рассказ о новом конфликте Олега со Святославом Черниговским в 1176–1177 гг., в котором подчеркиваются его поражения и спасения бегством, наверное, принадлежал уже летописцу Святослава Всеволодича. То же самое можно сказать и о сообщении о смерти Олега, содержавшемся в статье 1179 г. Оно хроникальное и не сопровождено даже дежурными фразами сочувствия умершему. «Во том же лт преставися Олегъ Святославичь, месяца генваря, въ 16 и положиша у святаго Михаила». [394]
394
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 613.
Примерно в 1182–1183 гг. в киевской летописи появляются записи, которые можно отнести к летописанию Игоря Святославича. М. Д. Приселков считал, что киевский сводчик 1200 г. обильно использовал черниговский Летописец Игоря Святославича, который опознается на основании записей, уделяющих особое внимание семейным делам князя. [395] Кроме семейных хроникальных известий этому летописцу принадлежит и рассказ о том, как Игорь, узнав о походе Святослава на половцев, решил и сам последовать его примеру. Для участия в антиполовецком походе 1184 г. он привлек брата Всеволода, племянника Святослава Ольговича и сына Владимира. В это время к границам Руси двинулся во главе четырехсотсабельного отряда половецкий хан Обловы Костукович, с которым и столкнулись дружины Игоря. «Божьимь повеленьем, — как пишет летописец, — Русь погнаша (половцев. — П. Т.) и ту победиша ». [396]
395
Приселков М. Д.История русского летописания. С. 49.
396
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 633.
В свое время автору этих строк, находившемуся в плену историографической традиции, казалось, что чернигово-сиверское происхождение имеет также пространная «Повесть о походе Игореве», помещенная в киевской летописи под 1185 г. {8} Ныне, после углубленного ее изучения, мысль эта не кажется продуктивной, что, однако, не исключает наличия каких-то записей об этом событии и в чернигово-сиверском летописании. Были ли они использованы летописцем Святослава Всеволодича при написании «Повести», сказать трудно. У него, о чем шла речь в предыдущей главе, имелась хорошая устная информация, что называется, из первых рук.
8
На принадлежности «Повести» летописцу Игоря Святославича настаивал М. Д. Приселков, считавший, что его выдают здесь такие житейские и Психологические детали,
Вполне отчетливый фрагмент Игоревой летописи внесен киевским летописцем в статью 1191 г. По существу, он и составил ее содержание. Это сравнительно небольшой рассказ о том, как Игорь осуществил два похода на половцев. Из первого он вернулся «ополонишася скотомъ и конми», из второго, предпринятого всеми Ольговичами, судя по объяснению летописца, едва ноги унес. Кем-то предупрежденные, половцы хорошо подготовились к встрече русских. Сообразив, что застать половцев врасплох не удалось, и не надеясь на благополучный исход сражения, Ольговичи под покровом ночи ушли домой. Обратный марш их был столь стремителен, что пустившиеся за ними в погоню половцы так и не смогли их настичь. «Половцы же освтивъшеся и не узрша ихъ, и гонишеся по нихъ, и не постигоша ихъ». [397]
397
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 673.
Под 1195 г. в киевской летописи подробно описываются переговоры Рюрика Ростиславича с черниговскими князьями. Их содержанием был вопрос о наследовании Киева. Судя по тому, что киевский князь обращается за поддержкой к Всеволоду Юрьевичу, требования Ольговичей ему казались угрожающими. От имени брата Давида Смоленского и Всеволода Рюрик просит черниговских князей оставить претензии на Киев, поскольку это отчина Володимирового племени: «Како насъ раздлилъ ддъ наш Ярославъ по Днпръ, а Кыевъ вы не надоб». [398] В ответном послании Ольговичи заявили, что при жизни Рюрика они не будут бороться за Киев, но, если их вообще вынуждают отказаться от него, клятвы такой они дать не могут. Ведь они «есмы не Угре, ни Ляхове, но единого дда есмы внуци». [399]
398
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 688.
399
Там же. Стб. 689.
Ольговичи, по существу, повторили то, что 20 лет назад уже сказал Святослав Всеволодич. На обращенье к нему Ярослава Изяславича, только что занявшего киевский престол, отказаться от претензий на Киев, который будто бы никогда не был отчиной Ольговичей, Святослав заявил решительным несогласием. «Святослав же поча ему (Ярославу. — П. Т.) молвити: „Я не Угринъ, ни Ляхъ, но одиного дда есмы внуци, а колико тоб до него, только и мн“». [400]
400
Там же. Стб. 578.
Конечно, эти знаменитые слова, которые в такой необычной форме выразили общерусское значение Киева, были записаны черниговскими летописцами. Киевским, последовательно проводившим мысль о Киеве как отчине Володимирового племени, это и в голову не могло придти. Может вызвать удивление только то, что этот черниговский лозунг был дважды внесен в киевскую летопись, но мы уже неоднократно имели случай убедиться в том, что сводчики летописей не были жесткими идеологическими цензорами.
Видимо, из Черниговской летописи взяты сведения о походе князей Ольговичей к Витебску в том же 1195 г. Из разъяснений Рюрика Ростиславича явствует, что своей волей он передал Витебск Ярославу Черниговскому, а тот, не дождавшись решения великого князя, попытался овладеть им силой. К Витебску был послан Олег Святославич, занявшийся по дороге грабежами в Смоленской земле. Против него выступили Мстислав Романович и Ростислав Владимирович со смоленским полком. Ольговичей поддержали полочане. Началась локальная война. Судя по тому, как она описана в киевской летописи, первичная информация о ней была зафиксирована черниговским летописцем. По ходу кампании Олег Святославич слал в Чернигов к старшему князю земли Ярославу донесения о своих победах. Выпросив у Бориса Друцкого плененного им Мстислава Романовича, Олег немедленно сообщает об этом своему дяде Ярославу: «И посла всть ко строеви своему к Черьнигову ко Ярославу и братьи своей и повода имъ: «Мьстислава есмь ялъ и полкъ его побдилъ». [401] Далее Олег просит Ярослава немедля выступить с другими черниговскими князьями к Смоленску, чтобы закрепить его победу. Ярослав так и поступил, чем вызвал неудовольствие Рюрика Ростиславича. После получения от великого князя крестных грамот он прекратил поход к Смоленску и вернулся в Чернигов.
401
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 692.