Русские масоны. От Романовых до Березовского
Шрифт:
Базируясь на данных энциклопедического словаря А.И. Сер-кова и других исследований, можно утверждать, что масоны в период с февраля по октябрь 1917 г. занимали доминирующее положение лишь во втором коалшцюнном правительстве Керенского, после чего стали утрачивать влияние. Министрами за все то время было 15 человек, председателем Петросовета оставался Чхеидзе. Более или менее ответственные государственные должности в центре и на местах занимало еще 27 «вольных каменщиков». Среди министров не нашлось ни одного места для еврея, было 14 великороссов и один украинец (Терещенко). Среди ос-
тальных назначенцев имелось семь иудеев, в том числе управляющий делами правительства Гальперин. ВВНР так и не стал самостоятельным организационным центром, не пытался легализоваться и не получил признания ни от одного из зарубежных масонских центров. В решающие часы перед вооруженной схваткой с противниками Керенский бросил на произвол судьбы свое правительство, бежав на автомобиле американского посольства в расположение казачьих частей генерала Краснова. Мнения многих наших и зарубежных ученых о том, будто Россия тогда находилась под властью масонов, не отвечают действительности, их несостоятельность
Однако позволим себе не согласиться и со слишком пессимистической оценкой главы эмигрантского масонства Л .Д. Кандау-рова, который указывает в не раз цитированной записке: «После Февральской революции описываемые масонские организации стали приходить в быстрый упадок; действительно, политическая цель была достигнута, а новой цели руководители организации создать не умели или не могли, будучи поглощены к тому же повседневными вопросами и будучи масонами только по названию, ими принятому. Это вовсе не мешало тому, что составлена была организация из людей, заслуживающих в отношении нравственном полного уважения»1. Приведенное суждение страдает заметными проблемами.
Во-первых, продолжал функционировать Верховный Совет. В его состав входило 24 человека, кроме известных нам деятелей, и относительно мало известные либералы Ф.А. Головин, Д.Н. Григорович-Барский, И.П. Демидов, П.М. Макаров, Г.Д. Сидамон-Эристов, Н.Д. Соколов, С.Н. Чебаков и др. Евреями были лишь А.И. Браудо и А.Я. Гальперин. Названный орган по-прежнему осуществлял руководство ложами, которых в октябре 1917 г. насчитывалось 29 против 40 в 1916 г.
Во-вторых, вхождение во власть позволило масонам несколько активизировать деятельность близких им партий, чтобы создавать принципиально новые для страны демократические институты, упрочить отношения с Западом, а также получить закалку в
противодействии большевизму, обретя опыт государственного управления в сложнейших условиях.
В-третьих, незначительная по численности группа «вольных каменщиков» сумела, пусть и на короткий исторический срок и анонимно, обрести значительное влияние на судьбы России в духе своих принципов, доказать востребованность обществом и тем не только сохранить, но и развить дальше орденские традиции.
После низвержения Временного правительства и образования Совета народных комиссаров во главе с Лениным масонский союз Великого Востока Народов России самораспустился при отсутствии каких-либо преследований со стороны большевиков, вряд ли подозревавших о его существовании или не считавших тайную ассоциацию либералов сколько нибудь серьезной политической силой. В то же время остальные партии и организации той же направленности продолжали действовать против властей. Туда перешли и лидеры ВВНР, благо они в основном принадлежали к кадетам, меньшевикам и эсерам, сразу выступившим при содействии и финансировании союзных держав за возвращение прежних порядков, несмотря на тактические разногласия. Так началась Гражданская война, которая окончательно завершилась в 1922 г. полным разгромом белого движения.
А пока рассмотрим поведение масонов по линии белых, красных и сохранивших нейтралитет в свете статистических данных и соответствующих биографий участников за все время Гражданской войны. Если брать руководство в лице Верховного Совета, то из 24 членов перешли на советскую платформу и приняли участие в работе новых учреждений С.Д. Мстиславский, А.И. Брау-до, Н.Д. Соколов, Н.В. Некрасов и В.Г. Харитонов, но лишь первый, ставший левым эсером, занимал ответственные посты.
Несколько иная картина получается при освещении ныне вы-явлс1шых исследователями 224 адептов, как о том свидетельствуют материалы А.И. Серкова и В.И. Старцева, особенно первого, на которые и будем опираться. Из указанного числа 165 выступало за белых и лишь 59 за красных с учетом приблизительности сведений, которые тем не менее, на наш взгляд, можно полагать репрезентивными. В числе последней группы назовем известных большевиков С.Г1. Середу, И.И. Скворцова-Степанова и В.П. За-томского, которые занимали посты наркома земледелия РСФСР, наркома финансов, члена первого советского правительства Украины, ученые, писатели А. Белый, В. Брюсов, В. Вересаев, М. Волошин, актер и драматург А.И. Сумбатов-Южин. К ним примыкали бывшие народовольцы и эсеры, ставшие основателями Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, библиотечные работники. Кое-кто вступил в члены РКП (б). Напротив, масоны-мистики (23 чел.) при недоброжелательности к властям предпочитали занимать нейтралитет. Думается, всех масонов было примерно в два раза больше, т.е. свыше 500, что могут подтвердить или опровергнуть новые изыскания.
Поскольку во время Гражданской войны иностранные державы постоянно вмешивались во внутренние дела России и еще не завершилась Первая мировая война, на первый план выдвигались международные проблемы, касавшиеся заключения нашей страной мира, который старались не допустить союзники, опиравшиеся на масонов и Л.Д. Троцкого. Еще 25 сентября 1917 г. по предложению большевиков его избрали председателем исполкома Петросовета. Однако Военно-революционный комитет (ВРК) возглавил левый эсер П.Е. Лазимир, а руководил им партийный центр внутри ВРК (Свердлов, Сталин, Бубнов, Урицкий и Дзержинский). Явно преувеличивая роль Троцкого в исторических событиях ноября 1917 г., даже его искренний почитатель Волкогонов отделывается общими словами и пропагандистскими клише, будто тот проявил себя «как один из главных руководителей революции», затем распространяется о его действительно ярком ораторском искусстве. Но в заключение пишет, что наш герой «положил на алтарь восстания не столько перо и организаторские способности, сколько свое влияние трибуна». Иными словами, он не являлся организатором и, следовательно, не мог быть «одним из главных руководителей». Да и сам Троцкий признает, что решающую ночь с 25 на 26 октября «мы провели вдвоем с Каменевым, в помещении ВРК, отвечая на телефонные запросы и отдавая распоряжения»249. А вот последующее уточнение самого Льва Давидовича в мемуарах. По его словам, в день восстания он остался
Далее мировая политика концентрировалась на отношениях иностранных держав с советским правительством. Чтобы просветить читателя по поводу первого состава Совнаркома под председательством Ленина, утвержденного Всероссийским съездом Советов, приведем его полный состав. Это А.И. Рыков, В.П. Милютин, А.Г. Шляпников, В.А. Антонов-Овсеенко, К.В. Крыленко, II.Е. Дыбенко, В.П. Ногин, И.И. Скворцов-Степанов, А. Ломов (Г.И. Опиоков), Л.Д. Троцкий, И.А. Теодорович, Н.П. Авилов, И.В. Сталин, т.е. кроме одного еврея, одного грузина и двух украинцев, остальные 11 членов были великороссами, вопреки многочисленным заверениям иных политиков, журналистов, ученых о преобладании еврейского элемента. Главной задачей правительства было добиться всеобщего мира между враждующими коалициями, а при невозможности этого обеспечить выход России из войны на возможно лучших условиях, что было поручено подготовить наркому по иностранным делам Троцкому, который, однако, не стремился проявить дипломатические таланты, продолжая уповать на мировую революцию. Выступая на съезде Советов 26 октября 1917 г., он во всеуслышание говорил: «Надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены, — это несомненно. Либо русская революция поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу». Общая установка на возможность подавления большевиков иностранными штыками сочеталась у наркома с реверансами в сторону США. «Америка, — говорил он на заседании ВЦИК 8 ноября, — может терпимо отнестись к факту Советского правительства, так как она достаточно удовлетворена истощением союзных стран и Германии. Кроме того, Америка заинтересована в помещении своих капиталов в России»250. Иными словами, агент влияния заявлял, что приступил к выполнению полученных им от зарубежных центров инструкций, чтобы расшатать большевистскую систему изнутри, вызвать ее быстрое падение или катастрофическое ослабление. Но партийные лидеры, включая Ленина, в эйфории победы этого не замечали или отчасти подыгрывали Троцкому, который располагал единомышленниками в составе Центрального Комитета.
В то же время для поддержания контактов с заграницей вблизи его оказались два новых фигуранта. Первым из них был капитан французской военной миссии, социалист Жак Садуль, масонская принадлежность которого тщательно скрывалась и была установлена нами лишь по архивным документам, его ментором и дублером являлся сотрудник той же миссии Этьен Антонелли, довольно известный у себя дома «вольный каменщик»251. Оба выполняли не столько официальные поручения, сколько задания уже известного нам социалиста А. Тома, масонство которого не установлено, хотя отражение им подлинных интересов Великого Востока Франции или Великой Ложи той же страны сомнений не вызывает. Недаром Садуль опубликовал письма на имя патрона, почему-то названные в своей книге «Записками о большевистской революции». Почти одновременно в Париже вышел популярный очерк «Большевистская Россия», посвященный президенту США Вильсону. Дарственная надпись на имеющемся у нас экземпляре гласит: «Г-ну Альберу Тома от «одного весьма известного ему человека» Этьена Антонелли». Особенно первая и отчасти вторая книга содержали в целом позитивные отзывы об Октябрьской революции в сопровождении благожелательных характеристик Троцкого.
Сравнительно молодой Садуль, выходец из рабочей семьи, еще в юности заручился покровительством одного американского миллионера и при его содействии отправился в США для освоения профессии ковбоя. Однако ему не повезло: упав с лошади, он повредил ногу и стал прихрамывать, вернулся на родину и занялся журналистикой при полном освобождении от военной службы. Чин капитана он, очевидно, выхлопотал через министра вооружений А. Тома, по заданию которого прибыл в Петроград за месяц до вооруженного восстания. Несмотря на отсутствие известности в своей стране, эмиссар пользовался определенным весом в высших эшелонах международной социал-демократии, ибо в Стокгольме его принимал видный шведский социалист Брантинч, изложивший «общее положение в Европе и подробнее положение» в собственном государстве. Мало того, в Стокгольме оказался и председатель II Интернационала, бельгийский масон К. Гю-исманс, который поведал французу о своих планах и высказал пожелание в адрес самого Тома заниматься активнее международными вопросами и руководством социалистической партией. По прибытии же в столицу России Садуль прямиком направился к тяжело больному Г.В. Плеханову, кипящему прямо-таки злобой на большевиков, призывая «раздавить эту нечисть, потопить ее в крови» и спасти Россию. По словам Садуля, как раз на 25 октября 1917 г. у него была назначена встреча с Гальпериным, «секретарем Совета министров» для представления Керенскому, которому еще не было передано какое-то письмо Тома. Поскольку же Зимний дворец уже находился в окружении большевиков, предприимчивый француз поспешил в Смольный по пропуску в Совет крестьянских депутатов для передачи «записки» французского социалиста Лонге члену ВЦИК и редактору газеты «Известия», перешедшему к большевикам, Ю.М. Стеклову (Нахамке-су). Они встречаются, тут появляются Каменев и польский коммунист Лапинский, встречающие незваного гостя «по-братски», а также подробнейше отвечающие на «самые нескромные вопросы». Получив из первых рук важную информацию, Садуль отправляется в свою военную миссию, затем вновь появляется в Смольном252.