Русские простонародные праздники и суеверные обряды

Снегирев Иван Михайлович

В разных областях России еще оставались древние поверья и обряды долго после введения веры христианской в Киеве и Новгороде.

При Несторе летописце, в праздники церковные святые храмы стояли пусты, и народ сходился на игрища деять позоры, по его выражению: Христиане суще, а жили по поганским обычаям. Являлись кудесники, или волхвы, как представители древнего язычества, и нередко возмущали простодушных жителей России, еще не твердых в христианстве, которые колебались между старым верованием и вновь принятой ими верой, между заблуждением и истиной. При новгородском епископе Феодоре весь народ принял сторону такого кудесника и хотел убить своего архипастыря, на стороне ж епископа остался один с боярами князь Глеб, который поразил топором проповедника язычества и тем кончил мятеж⁴⁰. В XII веке св. Авраамий, сокрушивший чудесно кумир Велеса, или Волоса, крестил в Ростове многих язычников тогда, как этот город был Владимирской областью⁴¹; в XIII веке Муром наполнен был язычниками, как видно из жития Благоверного князя Константина⁴².

В

эту эпоху встречаются языческие имена и прозвища, какие давались христианам, например Волосы, Водовики, Русалки⁴³, двойственные имена языческие и христианские.

Когда татары изневоливали Россию, когда ее великие князья хаживали в Орду с выходом в течение более нежели двух веков, тогда свободнее продолжались различные языческие суеверия между жителями разобщенных областей России, закосневшими в оных. Хотя при монголо-татарах, с XIV века магометанах, самые князья и вельможи русские принуждены были проходить сквозь огонь, покланяться кусту и идолам; но как народ гнушался поганскими обычаями, то они и не могли в нем укорениться. Если и было влияние татар на Россию, то более внешнее, чем внутреннее⁴⁴.

Хотя с освобождением России от татарской неволи и с постепенным уничтожением удельной системы истреблялись или изменялись древние обычаи и поверья язычества, однако при переселении жителей из Новгорода, Пскова и других областей переносились с пепелищ на новоселья, гнездясь то в дремучих лесах, то на горах, то на погостах и жальниках, то на берегах рек и озер. После родственного союза Иоанна III с домом Палеологов, на Московщине, как средоточии России, из Греции и Рима перешли некоторые тамошние обычаи и предания, тогда, по выражению летописца, земля наша замешалася и старые обычаи нереставились⁴⁵. Но как обычай, по старой пословице, не клетка, не переставишь, то многие из них оставались у простого народа в своей силе даже и тогда, когда между высшим сословием заменялись новыми, иноземными.

Грамоты новгородских архиепископов, Макария в Водскую пятину 1534 года и Феодосия 1548 года и послание игумена Памфила 1505 года в Псков, свидетельствуют о существовании там языческих требищ и обрядов⁴⁶. В Стоглаве упоминаются совершавшиеся дотоле Русальи об Иванове дне, сходбища в навечерие Рождества Христова и Богоявления на нощное плещевание, бесчинный говор, бесовские песни и пляски, кои оканчивались на утренней заре омовением в реках, и Кликание мертвых в Великий четверг, в который утром жгли солому, Оклички в первый день Пасхи, Вьюнец на Радоницы, Наливки в понедельник Петрова поста. Там же запрещается присутствие кудесников и ворожей при судебных поединках и скоморохов на жальниках в Троицкую субботу, в которую там на могилах за воплями и плачем следовали скоморошеские игры с пением, плясками и рукоплесканием, и т. д. Но и сам председатель Стоглавого собора, царь Иоанн Васильевич, с опричниками надевал на себя личины о Святках и Маслянице⁴⁷. В Русских соборах XVI и XVII веков, в грамотах, пастырских посланиях и житиях святых в России упоминаются древние языческие суеверия и обычаи, кои иногда входили в состав расколов и ересей, тогда возникавших. По сближении России с Европейским Западом через Литву и Польшу и по присоединении малой России к великой перешли на Север наши некоторые западные суеверия и обычаи. В судебных актах того времени часто встречаются следствия о колдовстве и чародействе, составляющих также народное верование, и о других действиях магии, коим верили во всей Европе.

В 1684 году патриарх Иоаким указом своим запретил бывшие на Москве «скверная и бесовская действа и игрища в навечерии Рождества Христова. Тогда, – пишет он, – ненаказании мужескаго пола и женскаго собравься многим числом, от старых и молодых, мужи с женами и девки ходят по улицам и переулкам к беснованным и бесовским песням, сложенных ими, многия сквернословия присовокупляют, и плясание творят, на разжение блудных нечистот и прочих грехопадений, и преображающеся в неподобная от Бога создания, образ человеческий пременяюще, бесовское и кумирское личат, косматые, и иными бесовскими ухищреньми содеянные образы надевающе, плясаньми и прочими ухищреньми православных Христиан прельщают; також и по Рождестве Христове во 12 днех до Крещения Господа нашего И. Христа таковая ж бесовская игралища и позорища содевают». Так как Кормчая запрещает христианом играми и на позорища ходити, то патриарх Адриан в 1697 году в инструкции своей старостам поповским предписывает «не хоронить ни на кладбище, ни на убогом дому, а на поле и в лесу тех, которые, играя, утонут или с качели убьются».

В эпоху преобразования России Петром I личность народная сильно изменилась от влияния европейского образования, многие старые обычаи в городах вытеснялись новыми, иноземными, или запрещались царскими указами; самая одежда, жилища, образ жизни испытали перемены, кои неохотно принимали не только простолюдины, но и высшее сословие народа. Из духовного Регламента, Розыска св. Димитрия Тупталы, проповедей и указов того времени видно, что в течение сорока лет борьбы старины с новизной не везде и не совсем истребились прежние суеверия язычества, являясь в разных местах России, как то: благоговение к старым деревьям в лесах, олицетворение пятницы и т. п. Сам преобразователь иногда невольно обращался от чужеземных забав к русским потехам, давая простор

русскому уму: в Святые вечера он с любимцами своими святошничал, переряженный, славил Христа по домам⁴⁸ и совершал другие старинные обряды, вероятно, для того чтобы сделать оные смешными и этим средством уничтожить. Указом 27 сентября 1722 года позволены «в храмовые праздники при монастырях и знатных приходах, по совершении литургии и крестного хождения, народные забавы для народного полирования, а не для какого безобразия».

Святейший Правительствующий синод 17 апреля 1721 года приказал объявить нарочно: «Понеже в Правительствующем Духовном Синоде ведомо учинилось, что в Российском государстве как в городах, так и в весях происходит от невежд некоторое непотребство, а именно во всю Светлую седмицу Пасхи ежели кто не бывает у утрени, такового, аки бы штрафуя, обливают водой и в реках и в прудах купают; и хотя сие простый народ делает себе будто за забаву праздничную, однако от той суетной забавы деется не токмо здравый, но и животу человеческому тщета; ибо оным от невежд купанием в глубинах иногда людей потопляют или разбивают, а сонных и хмельных внезапным облиянием ума лишают; к тому ж будто бы воспоминают мерзких идолов, в них же был некий идол Купало, ему же на Велик день приносили жертву оным купанием; о чем пространно зрится в летописце Киевском. Но понеже во оные времена российский народ еще не совершенно восприял святую православную веру и в ней не крепко утвердился, а ныне уже милосердием Божиим оный во благочестии сияет, а помянутого обычая невежды оставить не могут: того ради оный богопротивный и живот человеческий вредящий обычай весьма истребить, и впредь того в Российском государстве отнюдь не было б».

После Бироновских ужасов, стеснивших русскую душу, русские в царствование Елизаветы Петровны стали свободнее дышать, как говорится: жить припеваючи. Тогда народ увидел самую государыню в старинном русском платье, услышал ее голос в своих песнях среди веселых хороводов на игрищах; при самом дворе бывали и святочные игры и оперы итальянские и маскарады. В это время пробудилась народность в своих праздниках и потехах, откликнулась в песнях и прибаутках, сказках и загадках: не боялись о Маслянице кататься, в Святки ходить наряженные по улицам гурьбами, спрашивать имена у встречных и поперечных, подслушивать под окнами, на перекрестках гадать, свободно носили по улицам в городах и селах березку в Семик с песнями. Это продолжалось и при Екатерине II, которая любила русские игры и одежды, сама сочиняла сказки в русском вкусе, собирала пословицы народные и писала историю Русского государства.

С открытием наместничеств в России последовала большая перемена как в нравах и обычаях народных, так и в общественных празднествах, потехах и играх, кои сделались скромнее и пристойнее; постепенно оставляемы были буйства и бесчинства, коими сопровождались оные. Вдали от столиц, в разных областях России старинные праздники и поверья язычества сохранялись одни в большей, другие в меньшей силе; дни оных праздновались гуляньями или увеселениями на прежних местах, нередко самые их названия или преданы забвению, или получили другое значение, отдаленное от древнего, до коего трудно и добраться. Наследственные предания у народа нередко согласуются с летописями или дополняются ими, самые игрища и гульбища своими названиями напоминают о древнем быте, подтверждаемом поверьями и обычаями, песнями и сказаниями, пословицами и сказками: из них слагается, хотя и в неясных чертах, картина древнего верования народа, самородное произведение его почвы, совокупность его исконных праздников, а в них проявляется его дух, его жизнь внутренняя. Преследуя сии остатки древнего верования и быта народа в разных эпохах его жизни, видим, что языческие торжества сперва удерживались как отеческие благоговейные обряды, а потом превратились в игры и увеселения, сделавшиеся какой-то житейской необходимостью. Хотя древнее иногда уступало место новому, однако оно часто клало свою печать на последнее⁴⁹.

К новым праздникам относится Первомайское гулянье (Meye-tag), или Немецкие станы, в Москве, которое, по преданию, заведено при царе Алексие Михайловиче немцами, им вызванными. Как у европейских народов прежде год начинался маем, то Вальпургиева ночь на 1 мая и относящиеся к ней суеверия остаются еще при перемене времени года. Забавный обычай обманывать первого апреля перенесен на Русь немцами, которые в 1700 году сделали из этого первое представление в Москве. Новый год с XV века в России празднован с сентября по церковному чиноположению, в день Симеона летопроводца, в который государи Российские назначали срок личного суда своим подданным; с 1700 года новолетие начинается январем месяцем, который Петр I ознаменовал торжеством в европейском вкусе с невиданными дотоле на Руси церемониями и обрядами. Вероятно, с того времени старый сентябрьский год прослыл бабьим летом⁵⁰, которое Г. Шишков правдоподобно производит от созвездия Бабы (семь звезд, утичье гнездо, Плеяды), появляющегося с половины августа до половины сентября⁵¹. Но сие название найдем у немцев, поляков и сербов. По примеру европейских государств Петр I давал всенародные праздники по случаю знаменитых побед и заключения мира, полезного или славного для отечества, завел ассамблеи; в его царствование блистательны были праздники князя Меньшикова, так как при Екатерине II – князя Потемкина. Кому не известен достопамятный этнографический маскарад, бывший при императрице Анне Ивановне, рыцарский, карусель и другие великолепнейшие праздники при Екатерине II, достойные особенного описания⁵²; ибо в них выражались дух того времени и память великих событий.