Русские женщины привилегированных сословий в Италии и на Лазурном берегу Франции
Шрифт:
Количество граждан «русского зарубежья» к середине XIX века возросло настолько, что Европа стала знакомиться с девиантными [139] чертами русского характера: с понятиями «русский гонор» и «русский революционер». Николай I, всю жизнь опасавшийся революционных настроений в России, не мог не ввести в первый уголовный кодекс России – Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. – специальные статьи, распространяющие действие «сего уложения на российских подданных, находящихся вне государства», и выдачи иностранными правительствами лиц, «совершивших преступные деяния за границей, … для суда над ними в России», хотя общепризнанным принципом международного права в то время был принцип невыдачи политических преступников [140] . Только позднее царскому правительству удалось добиться изменения этого положения при заключении ряда международных договоров [141] .
139
Девиация
140
Чистяков О.И. Русское законодательство X–XX веков. – М., 1988. – Т. 6. – С. З24.
141
Троицкий Н.А. Безумство храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма. 1866–1882 годы. – М., 1978. – С. 57–58.
Благодаря реформам Александра II были убраны запреты на выезд из России, заграничный паспорт подешевел, но несколько скоропалительными выглядят суждения современных публицистов о том времени, когда, якобы, паспорта «за 5 целковых не /выправлял/ себе разве что ленивый…» [142] .
Хорошо известно, например, что выездные документы покидавших страну иногда даже не были до конца оформлены [143] , а при Александре III стоимость загранпаспорта вновь поднялась, но немного – до «пятнадцати рублей в каждое полугодие» [144] . Был определен «срок дозволеннаго пребывания всех вообще русских подданных за границею, с узаконенным паспортом … пятилетний… Ходатайства русских подданных о дозволении им пребывания за границею долее установленных в законе сроков (ст. 189–191, 207, по Прод. 208–210) разрешались Министром Внутренних Дел. 1904 Апр. 19 (собр. узак., 801, I, ст. 48.) [145] .
142
См.: Шишкин М.П. Русская Швейцария. – М., 2006. – С. 24.
143
Пушкарева Н.Л. Возникновение и формирование российской диаспоры за рубежом // Отечественная история. 1996. № 1. – С. 53–65
144
О форме заграничныхъ паспортовъ и сборахъ за оные // Устав о паспортах // Полное собрание законов Российской Империи. T. XIV. – СПб., 1903.
145
Там же.
Отсутствие соответствующего документа могло привести к лишению российского гражданства, а имущество уехавшего переходило в опекунское управление. Государственный налог, взимавшийся с официально выезжавших, превышал 25 рублей и, естественно, что при таких порядках выезжать обычным путем за границу и жить там могли лишь состоятельные люди. Поэтому мы рискнем оспаривать бытующее в современной историографии мнение о данной эпохе как стадии чрезмерной демократизации России, когда «впервые в истории за рубеж огромная масса русских отправляется не в виде армии, но в штатском» [146] .
146
См.: Шишкин М.П. Русская Швейцария. – М., 2006. – С. 24.
Нельзя не отметить, что по мере расширения социального статуса выезжавших (к дворянам присоединялись купцы, интеллигенция, разночинцы), общественная и интеллектуальная жизнь русских за рубежом в конце XIX века в отличие от середины XIX столетия попадала под влияние крупных представителей мыслящей интеллигенции – писателей, журналистов, врачей (живших не за счет личных капиталов, а за счет литературного труда, уроков в семьях и др.) – а не продолжавшего шиковать и рефлексировать дворянства.
Многие политэмигранты – подобно А. И. Герцену и Н. П. Огареву – перед выездом распродавали свою недвижимость в России и переводили состояния в Европу. Часть уезжавших часто возвращались обратно, так и не создав за рубежом налаженного быта, особенно после Манифеста 17 октября 1905 г., ставшего своеобразной конституцией буржуазной России, провозгласившей амнистию политическим заключенным, способствовавшей возвращению на родину многих эмигрантов [147] . Вернулись почти все представители народнических демократических партий.
147
Государственная дума в России. Сборник документов и материалов, – М., 1957, – С. 90–91.
Несмотря
148
Зонова Т.В. Россия и Италия: история дипломатических отношений. – М., 1998. – Ч. 1. – С. 47–49. Однако и после установления этих отношений приходилось улаживать довольно серьезные инциденты, связанные с очередными походами Гарибальди.
В роли посла новой Италии в Россию прибыл Константино Нигра, проработавший в России 6 лет над развитием «наилучших из возможных отношений». В июне 1881 г., за год до отъезда, подводя итог своей дипломатической деятельности, он написал знаменитую фразу, часто определявшую линию взаимоотношений двух стран: «Россия и Италия не в состоянии доставить друг другу «ни особых радостей, ни особых неприятностей («non troppo bene, non troppo male» – В. О.)… Эти 2 страны слишком удалены друг от друга и слишком несхожи, чтобы поддерживать интенсивно сердечные или, напротив, враждебные отношения. Россия стремится распространить свое влияние на «теплые моря», Италия вынашивает балканские амбиции, однако, они не могут быть не конкурентами, ни соумышленниками… Не было, да и не будет никогда такой пары, как Италия-Россия. В данном случае нет тех условий, какие обычно… подталкивают государства либо на путь дружбы, либо вражды» [149] .
149
Цит. по: Зонова Т.В. Россия и Италия: история дипломатических отношений. – М., 1998. – Ч. 1. – С. 53–54.
В начале XX века официальная Россия, обеспокоенная нарастанием революционных процессов, пыталась все же строить новые отношения с молодым итальянским государством. Итальянская пресса, сообщая, что король и император соединены не только семейными узами, но и взаимной симпатией, заявляла, что присоединяется к сердечным речам русских газет, утверждающих, что не может существовать никакого антагонизма между интересами обеих стран и что ничто не мешает искренней дружбе между ними [150] . В июле 1902 г. король Виктор-Эммануил III посетил Россию, где встретился с Николаем II в Петергофе [151] .
150
Popolo Romano. – Roma, 12.06.1906.
151
Прибытие короля Италии // Новое время. 14.07.1902.
В конце 1909 г. уже состоялся официальный визит российского императора в Италию. Встреча царственных особ состоялась в загородной королевской резиденции под Турином, в Раккониджи. Кроме царственных особ и председателя итальянского правительства Д. Джолитти, присутствовали послы Титтони и Извольский [152] . Было подписано соглашение 1909 г. между Россией и Италией по поддержанию статус-кво на Балканах. Сила эффекта этого договора определялась тем, что Италия и Россия изначально принадлежали к двум противостоящим лагерям европейской политики. Был осуществлен важный шаг в сближении народов двух столь разных стран.
152
Strada V. Russi e l’Italia. – Milano, 1995. – Р. 123.
В начале 1903 г. было официально организовано первое «Российское общество туристов», о задачах которого сообщала пресса: «На днях в Министерстве внутренних дел последовало утверждение устава «Российского общества туристов». Цель общества – содействовать развитию в России туризма во всех видах, без различия способов передвижения. Общество будет устраивать экскурсии с образовательной целью, съезды и выставки по различным вопросам туризма, публичные лекции, образовательные беседы и чтения, создавать и издавать труды, могущие служить облегчением при путешествии, как-то: путеводители, дорожные книги, карты по географии, дорожники и тому подобное» [153] . Факт создания общества свидетельствовал о растущем интересе к путешествиям среди всех сословий, но малообеспеченные слои населения традиционно продолжали заниматься «трудовым туризмом».
153
Новости // Московский листок. 1903. 2 января.