Русские женщины привилегированных сословий в Италии и на Лазурном берегу Франции

Олейникова Валентина

Письмо жителя Сан-Ремо Альберта Амельо своему отцу Джузеппе, генуэзскому судье, передает то неизгладимое впечатление, которое производило на местных жителей присутствие высокой гостьи: «Мне постоянно кажется, что это сон, когда говорят об императрице всея Руси, а я вижу ее почти каждый день, прогуливающейся по улицам Сан-Ремо. … Она просто отвечает на все приветствия, таким свободным и естественным образом, как будто находится в своей… оранжерее… Она делает все возможное, чтобы на зиму уехать из России, всегда предпочитая Италию, язык которой она хорошо знает… Ей нравится этот климат, и она постоянно в движении» [186] .

186

Семейный архив доктора-кардиолога Бенцо Д. (Сан-Ремо) // Цит. по: Каццола П., Моретти М. Русские в Сан-Ремо в период XIX–XX веков. – Сан-Ремо, 2005. – С. 16.

Письма писателя А. К. Толстого, состоявшего в дружеских отношениях с царской семьей, передают подробности, свидетельствующие о существенной

разнице между эмоционально-душевным состоянием императрицы в Сан-Ремо и ее петербургским «холодным» настроением. Так, в письме от 21 января читаем: «Императрица кажется здорова на вид. … Вчера играли в шараду в костюмах… Очень было хорошо!».

В письме от 24 января автор пишет: «Вчера читал Попова… Мадам М. визжала, а императрица смеялась до слез» [187] .

187

Толстой А.К. Полн. Собр. Соч. Т. 4. – СПб., 1908. – С. 174–178.

О том, что императрица осталась довольна своим пребыванием на итальянской Ривьере, свидетельствовал и тот факт, что по возвращении в Ниццу после своего первого посещения Сан-Ремо она опять ездила в этот город несколько раз в том же году, а в знак своей признательности мэру и населению городу Мария Александровна подарила набережной, созданной в 1867–1871 гг., сто пальм, остающихся и по сей день украшением Corso Imperatrice. Эта набережная была названа так в честь русской императрицы по решению городской администрации от 6 марта 1875 г. [188] .

188

The Riviera. – L., 1892. – Р. 112.

Последняя поездка для лечения была предпринята в Канны. Когда императрица вернулась оттуда, все были поражены, как плохо она выглядит [189] . Канны стали последним городом, который посещали обе супруги Александра II – официальная и морганатическая. Здесь две неординарные женщины пытались найти покой и отдых.

В 1866 г. император окончательно отвернулся от тяжелобольной императрицы, увлекшись 19-летней Екатериной Долгорукой из рода Рюриковичей. Семья Долгоруких, обескураженная частыми свиданиями девушки с императором, решила отправить ее в 1867 г. к жене ее брата Михаила в Неаполь [190] . Маркиза, как опытная в «любовных делах» неаполитанка, сделала все, чтобы не скомпрометировать девушку. Но, по мнению некоторых исследователей, поездка была организована по предложению царя, который предоставил ей необходимые средства для отъезда вместе со своей золовкой Луизой Черчемаджоре, маркизой Вульчано на лето в Италию [191] . Судя по письмам, Александр II сразу после отдыха в Неаполе предложил им совершить поездку в Париж, куда сам собирался отправиться по приглашению Наполеона III для участия во Всемирной выставке [192] .

189

Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. – М., 2004. – С.78.

190

С Неаполем семья Долгоруких поддерживала традиционные родственные отношения, ибо их род был породнен со знатными испанцами из Неаполя – Дерибасами: 27 мая 1776 года капитан русской службы И. Дерибас женился на А.И. Соколовой (внебрачной дочери И.И. Бецкого – президента Императорской Акдемии художеств и попечителя всех учебных заведений Российской империи. В браке Иосифа Дерибаса с Анастасией Ивановной родилось две дочери. Младшая – Софья Осиповна вскоре вышла замуж за князя М.М. Долгорукова и её внучкой, то есть правнучкой основателя Одессы была Екатерина Долгорукова.

191

Детлеф Й. Русские царицы. – М., 2006. – С. 295; Николаев В. Александр Второй. Биография. – М., 2005. – С. 201; Захарова Л.Г. Александр II // Вопросы истории. 1992. № 6/7. – С. 58–79.

192

Correspondance amoureuse du tsar Al'exandre II avec Katia Dolgorouky. Рaris; Catinot-Crost L.. Le d'emon bleu du tsar. Katia, l''epouse du tsar lib'erateur. – Рaris, 2003.

По возвращению в Петербург Долгорукая стала фрейлиной императрицы, сопровождая Александра во всех заграничных поездках. Дети от фаворитки указом от 11 июля 1874 г. были признаны более знатными по титулу, чем дети от незаконнорожденной принцессы Гессена.

Представляется достаточно правдоподобной интересная версия о том, что император заказал портрет фаворитки лучшему портретисту второй половины XIX столетия И. Н. Крамскому. Тот изобразил одинокую красавицу в коляске на фоне Аничкова дворца, где проживал с семьей наследник Александр Александрович. Портрет был создан как вызов врагам Долгорукой. Художник решился выставить работу только через 3 года после гибели Александра II в 1883 г., назвав «Неизвестной». Лучший женский портрет второй половины XIX в. был приобретен коллекционером П. Третьяковым [193] .

193

Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII— начала XX века. – М., 2007. – С.166–167.

После смерти Марии Александровны Александр II думал об отказе от престола и переезде в Ниццу с семьей. После же трагического теракта 1 марта 1881 г. Александр III сделал все для

организации скорейшего выезда Долгорукой за рубеж. Поселившись в Ницце с детьми, она через 10 лет приобрела виллу «Жорж» [194] . Стремясь увековечить свой роман с императором, надиктовала воспоминания [195] . Оставила о себе добрую память у местных жителей, благодаря внимательному отношению к русскому приходу (в русской церкви хранится вывезенная из России окровавленная рубашка Александра II, которая была на нем в момент покушения) [196] . В некрологе отмечалось, что в Ницце Екатерина Михайловна была известна, «как человек, заботившийся о бездомных животных и добившийся устройства специального водоема, где собаки и кошки могли попить в жару» [197] .

194

Costa Azzurra. Riviera. – Firenze, 2007. – Р. 48.

195

См. Юрьевская Е.М. Александр II. Воспоминания. – М., 2004.

196

Рaleologue M. The Tragic Romance of the Emperor Alexander II. – London. – P. 345.

197

Цит по: Нечаев С. Некоронованные королевы. – М., 2009. – С. 301. Княгиня скончалась в возрасте 75 лет в 1922 г. и была похоронена в Каннах.

Традиционные связи императорского семейства с Лазурным берегом поддерживались и супругой Александра III, принявшей в православии имя Марии Федоровны. Принцесса Дагмар – дочь короля Дании Кристиана IX – была ранее невестой наследника престола цесаревича Николая Александровича, старшего брата Александра III, к которому после смерти брата в 1865 г. в Ницце перешел титул цесаревича и рука его невесты. Датская принцесса стала женой Александра в 1866 г., что нарушило традицию российского Императорского дома выбирать для наследников престола невест из владетельных домов немецких государств. В 1881–1894 гг. она носила титул супруги-императрицы, а с 1894 г. – императрицы-матери.

Весь 1896 год вдовствующая императрица решила провести на Лазурном Берегу, в Кап Дай, надеясь, что целебный климат побережья поможет Великому князю Георгию, больному туберкулезом. Общественность предложила в память о скончавшемся в Ницце наследнике престола и для удовлетворения религиозных потребностей русской общины строить новый храм, что нашло поддержку у Марии Федоровны, хотя Александр III не поощрял строительство православных церквей за рубежом, в частности, в Италии и Франции.

Как уже отмечалось выше, отношения между Россией и Италией стали налаживаться в начале XX века. 30 июня 1902 г. король Виктор-Эммануил прибыл в Петергоф [198] . В том же году император Николай II во многом под влиянием матери дал согласие на постройку Православной Церкви в Бермонд-парке в центре Ниццы, так как эта территория была выкуплена еще императором Александром II сразу после смерти старшего сына. Вилла, в которой скончался Николай Александрович, была снесена, а на ее месте возведена мемориальная часовня в византийском стиле: «Сей соборный храм сооружен… щедротами государя императора Николая Второго и его Августейшей матери вдовствующей Императрицы Марии Федоровны. Освящен 4/17 декабря 1912 года» [199] .

198

Прибытие короля Италии // Новое время. 14.07.1902.

199

Надпись на плите у входа.

Супруга же Николая II – Александра Федоровна – посещала Италию вместе с братом еще до своего замужества. «Тогда будущая императрица побывала во Флоренции и наслаждалась беззаботными днями, осматривая… все достопримечательности, включая галерею Уффици. Они посетили монастырь Сан-Марко и видели алтарь работы Фра Анджелико. Впечатления от увиденного императрица пронесла через всю жизнь.

Итальянский «след» заметен в архитектуре нового Ливадийского дворца в Крыму [200] . Во время поездки в Италию Александра Федоровна купила акварели, копии со скульптурных творений Луки делла Роббиа и копию с «Мадонны» Боттичелли. Последняя картина стала одной из немногих личных вещей, которые царская семья увезла с собой в ссылку. «Мадонну» императрица повесила над своей кушеткой во время пребывания в Тобольске» [201] .

200

Atchison В. Rooms of Alexandra. www.alexanderpalace.org/pala-ce/rusbedroom1.html.

201

Ibid.

В целом, налаживание контактов в среде космополитического великосветского бомонда закладывало основы будущим геополитическим отношениям. Но в андроцентристской политической теории вклад женщин всегда оказывался на периферии анализа межгосударственных отношений, тогда как именно женщины – представительницы Российского царского дома внесли значительный вклад, как в развитие дружески-теплых отношений между Россией и Италией, так и в феминизацию русского великосветского общества: не будучи профессионально подготовленными женщинами-политиками, но приобретая – после смерти высокопоставленных царственных супругов – статус императрицы-матери, они с еще большим достоинством представляли интересы России в Европе, что наиболее весомо выразилось в усилении русского военного присутствия в середине XIX века в ареале Средиземноморья.