Русский Бертольдо
Шрифт:
Ближайший образец для русских рисунков был обнаружен благодаря монографии Марины Маринеску о народной книге и чтении в странах Юго-Восточной Европы. Опубликованные здесь гравюры к греческому переводу «Бертольдо» имеют элементы рамочного декора, наиболее соответствующие обрамлению рисунков университетской рукописи [240] . К тому же русские рисунки по отношению к этому образцу перестали быть «зеркальными», а некоторые характерные детали нашли свое соответствие в греческих картинках.
240
Marinescu M.Mythologikon Syntipas, Bertoldo… S. 196.
К сожалению, эта замечательная находка не смогла до конца прояснить вопрос о греческом оригинале русских рисунков. Атрибуцию, сопровождающую греческие картинки в книге М. Маринеску («Illustrationensatz der griechischen Ausgabe von Bertoldoaus dem Jahre 1646»), следует, по всей видимости, считать недоразумением [241] . Выяснить, о каком именно издании «Бертольдо» идет речь, к сожалению, не удалось по причине все той же редкости сохранившихся экземпляров этой книжки ранней печати [242] . Ясно одно: иллюстрации, воспроизведенные в книге уважаемой коллеги, — наиболее подходящий прототип для рисунков университетской рукописи. Иными словами, образцом для русского художника действительно послужило одно из венецианских изданий новогреческого перевода «Бертольдо» XVII в. (см. ил. 28).
241
Те же сведения повторены в списке иллюстраций (Ibid. S. 185). Возможно, этот момент прояснен автором позже: Marinescu М.«Saperne pi`u che Bertoldo…» О «Mpertoldos» tou Giulio Cesare Croce — Logotehniko, ekdotiko kai koinoniko-pnevmatiko modelo stis hores tes Notion-Anatolikes Evropes [
242
Можно предположить, что воспроизведены иллюстрации издания «1683 г.», печать которого отличалась «особой исправностью» ( Marinescu М.Mythologikon Syntipas, Bertoldo… S. 73). Однако существование такого издания ничем не подтверждается; его описание ( Legrand Е.Bibliographie hell'enique… Т. 2. Р. 417. № 580) в действительности относиться к экземпляру РНБ — Venetia: A. Giuliani, 1684. Нет его и у М. Руш.
Означает ли это, что тем самым установлен оригинал, с которого был сделан русский перевод?
Вопрос о языке оригинала перевода — всегда наиболее сложный. Первое сопоставление текста русского «Бертольдо» с двумя (учитывая разночтения) итальянскими изданиями — Bologna; Modena: G. M. Verdi, 1608 и Roma: M. Catalani, 1646 — обнаружило лингвистические соответствия, которые выглядели настолько убедительными, что склонили к версии об итальянском оригинале русского перевода [243] . После того как было установлено существование греческого изобразительного прототипа, потребовалось заново сопоставить между собой все тексты — итальянский, греческий и оба русских перевода [244] .
243
Космолинская Г. А.«Бертольдо» Джулио Чезаре Кроче в русских переводах XVIII в. // XVIII век. СПб. 2004. Сб. 23. С. 246–247.
244
Обращение к переводу «Бертольдо» с новогреческого по списку, принадлежавшему Семену Забелину — РНБ OP: Q XV. 102 (далее — СпСЗ) — носило уточняющий характер.
Изучение текстов выявило, что в случаях разночтения переводчик университетской рукописи, действительно, чаще следует за своим греческим собратом. Приведу наиболее характерные примеры неверного прочтения итальянского текста греческим переводчиком, а вслед за ним — русским.
Простонародное слово «mostaccio» (рожа, морда), неоднократно встречающееся в итальянском оригинале, было прочитано греческим переводчиком как «mustacchio» ( грен,«mustakion») — ус, что, естественно, породило смысловую несуразицу, повторенную, кстати, в обоих русских переводах [245] . Выражение «bello more» ( fig.шутник; первое значение «элемент») в греческом переводе читается буквально как «добрый элемент» ( греч.«kalos khymos»); так же — в русских переводах [246] . Неправильный перевод итальянского слова «gallone» ( арх.край, бок) как «петух» ( греч.«peteinos») перешел в русский перевод университетского списка, кстати, придав тексту еще б'oльшую забавность [247] .
245
НБ МГУ. Рук. 191. Л. 24, 25 (далее — СпМГУ); СпСЗ, л. 72 и др. Переводчик СпСЗ, слепо следуя за греческим оригиналом, так передает объяснение Бертольдо, почему тот, уйдя из дома, не сообщил жене и сыну, где находится: «<…> что [б] не пришли за мной, не имевши уса[выделено мной. — Г.К.] явится сюда, потому что походили болше на шутов, нежели на иных» (л. 72). Ср. итал. оригинал: «<…> non avendo mostacci da comparire in questi luochi, parendo pi`u tosto babuini che altro» («не имея приличной рожи появляться в этих местах, так как более походили на чучел»). Переводчик СпМГУ в какой-то момент отказывается повторять явную бессмысленность и предпочитает просто сократить текст (л. 54 об.).
246
СпМГУ. Л. 4; СпСЗ. Л. 7.
247
СпМГУ. Л. 32.
Эти и другие примеры, естественно, склоняют чашу весов в пользу «греческой» версии происхождения русского перевода университетской рукописи. Но однозначный вывод сделать все же нельзя. В русском переводе обращают на себя внимание нередкие случаи калькирования итальянских слов независимо от греческого текста: «эксерциции» [248] — итал.«esercito» ( греч.«askesis»); «натура» (л. 2 об., 5) — итал.«nature» ( греч.«phusis»); «инвенции» (л. 24, 28) — итал.«invenzioni» ( греч.«epheuremata»); «резоны» (л. 13 об.) — итал.«raggioni/cagione» ( греч.«dikaion»); «десператныя» (л. 26 об.) — итал.«disperate» ( греч.от глагола «apelpidzo») и т. д. — совпадения, которые вряд ли можно назвать случайными [249] . Отдельно следует отметить случаи, когда иностранные (итальянские) заимствования в греческом тексте переводятся на русский с помощью других, тоже иностранных эквивалентов: например, греч.«barbieros» ( итал.barbiero) — «фелшер» (л. 67) от нем.Feldscher и др. [250] , что свидетельствует в пользу широкой языковой компетенции русского переводчика.
248
Там же. Л. 1. Далее указания на листы рукописи даются в тексте.
249
Таким же образом поступает русский переводчик с иностранными (итальянскими) заимствованиями, которые встречаются в греческом тексте: греч.«to afronto» (от итал.affrontaie) — «афронтованы», «афронтовать» (СпМГУ. Л. 34 об., 48 об.); греч.«tou fattorou sou» (от итал.«fattore») — «фактор» (л. 5) и др.
250
Заимствованное в греческом тексте слово «barpajani» ( итал. barbagianni— филин, зд. разг. — дурень) на русский переводится как «бородач» (л. 25), при этом корень опознан верно (от итал.barba — борода).
Действительно, текст русского перевода буквально пестрит словами иностранного происхождения. Кроме «фелшер» здесь встречаются «экзерциции», «инвенция», «десператный», «резон», «афронтовать», «банкет», «елемент», «стат», «статура», «респект», «респектованный», «ординарной», «фактор», «министр», «практика», «келер мейстер», «тиран» и другие [251] — даже в тех случаях, когда ни итальянский, ни греческий вариант не дают для этого основания (например, словосочетание «келер мейстер» как дериват нем.Kellermeister — итал.«canevaro», грен,«kanav'erou» [252] ). В послепетровскую эпоху большинство из этих заимствований было уже достаточно усвоено в русском языке [253] , но для низовой среды подобное новшество оставалось делом не вполне обычным. Во всяком случае, присутствие иностранных слов в тексте русского перевода «Бертольдо» причиняло почти всем его переписчикам определенного рода неудобства [254] .
251
На этом фоне необычно выделяется перевод достаточно усвоенного в русском языке слова метафора ( греч.«metaforan»; шпал,«metafora») как «обиняк» (СпМГУ. Л. 33 об.) и «обманство» (л. 50).
252
Заимствование из итальянского с тем же значением — хозяин винного погреба.
253
См.: Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л.Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. Л., 1972; Живов
254
Например, слово «инвенция» ( итал.«invenzione»), которое любит употреблять наш переводчик, было неприемлемо для переписчика списка РНБ (Вяз. Q 143, далее — СпВяз), он везде заменяет его словом «вымысел»; «респект»/ «респектован» — на «быть в почтении»; не признает переписчик СпВяз слова «статура», дважды заменяя его словом «стать»; кажется, не справляется он и со словом «тираны», отчетливо разделив его на две ничего не означающие части — «ти ране». Отметим также упорное нежелание переписчика СпВяз признавать книжное «мрежа» (Иез. 32:3), он дважды заменяет его на «сеть»; слову «творна» предпочитает более привычное — «бревно».
В целом язык университетской рукописи свидетельствует о русском анонимном переводчике как о человеке безусловно образованном и книжном. Он почти не испытывает затруднений при переводе встречающихся в тексте исторических и мифологических имен, а также названий литературных произведений (Ксеркс, Пирр, Марий, Бахус, вакханки, Орфей, Дедал, Гомер, Одиссей, Илиада и проч.) — чего нельзя сказать о переписчиках его перевода, которые коверкают незнакомые им имена или просто опускают их, как это часто видим в списке РНБ (Вяз. Q 143) [255] . Не вызывает сомнения и то, что переводчик «Бертольдо» обладал определенным литературным опытом. Видно, как он пытается сохранить ткань «народного» романа, состоящую из каламбуров и двусмысленных аллюзий, как более или менее удачно создает новые обороты или подбирает адекватные, уже имевшиеся в русском речевом обиходе. Сталкиваясь с трудностями, не обедняет и не упрощает свой перевод, но стремится к тому, что теперь мы называем русификацией текста с сохранением колористического модуля оригинала. Несомненной творческой удачей нужно признать его перевод словосочетания итал.«uomo schietto» (человек чистосердечный, искренний, прямой) [256] как «придворный» [257] . Здесь слышится ирония, которой нет в самом оригинале. Солдат, которого Бертольдо обманом заманил вместо себя в мешок, говорит: «Ежели б я не признавал за добраго тебя человека ( итал.„galant’ uomo“) и придворнаго ( итал,„uorno schietto“; греч.„anthropos sketos“) [258] , то бы не допустил себя завязана быть в мешке, но вижу я, что ты самой человек богобоязливой» (л. 43 об.). Сам же Бертольдо, в чьем понимании «обман придворный не равен с деревенским» (л. 15), рекомендует себя следующим образом: «Человек я придворной („uomo schietto“ / „anthropos sketos“) и не умею лгать» (л. 42). В этой связи уместно напомнить справедливое замечание язвительного князя М. М. Щербатова о том, что слово «дворянин» / «придворный» в русском языке не имеет оценочного значения: «Дворянин по-французски называется gentilhomme,то есть хороший человек, заключая в себе все, то есть, как военныя, так и гражданския добродетели имеющаго человека. В России имя дворянина происходит от царского двора, при коем они [дворяне] всегда служили» [259] .
255
Вместо «дедаловы крылья» он пишет «дедесовы крылья» (л. 64 об.), вместо «Орфеом» — «алфеом» (л. 20), вовсе опускает упоминание о «книге Омировой» (л. 74), видимо, из-за трудности прочтения имени Гомера или названия его книги — «Илиада» и т. д.
256
Греч.«antropos sketos» («sketos» заимствовано из итальянского с тем же значением).
257
Заметим, что для обозначения придворного в итал. тексте обычно используются слова «cavaliere di corte» и «uomo di corte», которые адекватно переводятся русским переводчиком как «придворный».
258
Ср. перевод с греческого по СпСЗ: «<…> за доброва человека и постояннова» (л. 56 об. — 57).
259
Щербатов М. М.Сочинения. СПб., 1896. Т. 1. Стб. 261–262.
Перевод университетской рукописи демонстрирует и то новое отношение к литературному тексту — не как к эталону, а как к реальности, — которое принесло раннее Новое время. Литература, в том числе переводная, стала заполняться современными ей реалиями и аллюзиями. Свое знание жизни привносит в работу над переводом итальянской народной книжки и русский аноним. Зарисовками с натуры выглядят некоторые наставления царю, которые Бертольдо оставил после своей смерти. Одно из них касается наиболее болезненной темы русской жизни — «неправедного судейства». Бертольдо советует королю оберегать беззащитных (вдов и тех, кто находится на попечении), защищая их интересы [260] . В русском переводе проблема конкретизирована: необходимо контролировать работу судей и защищать обиженных — «Сохранял бы праведной суд ко вдовам и сиротам и заступал бы их в обиде» (л. 55 об.). Картина «неправедного судейства» предстает еще живее, когда нужно обосновать, почему решать все «суды и тяжбы» должен справедливый государь: он не допустит «судящихся убогих людей вовсе разорится и таскатся, бегая повседневно с лесницы на десницу по приказам» (л. 55 об.; зд. и ниже выделено мной. — Г.К.) [261] . Примеры можно было бы продолжить, но приведу еще лишь один, как кажется, немаловажный для представления о человеке, который взял на себя труд перевести эту итальянскую вещицу.
260
Ср. итал. —«Di tenere la protezzio delle vedove e pupilli, e difendere le loro cause» ( Croce G. C.Le sottilissime astuzie di Bertoldo… / A cura di G. Dossena. Milano, 1994. P. 124).
261
Ср. итал. — «Di espedire le liti, n'e lasciare stracciar i poveri litiganti, n'e farli correre in su e in gi`u per le scale del foro tutto il giomo» (Ibid).
На вопрос царя, почему Бертольдо не может ему поклониться, тот отвечает: «Для того, что я ел лапшу сушенуюи не хочу ее переломать от наклонанья» (л. 29 об.). В итальянском и греческом оригиналах нет никакой «лапши», а есть — итал.«pertiche di salice» (ивовые жерди) и греч.«paloukia» (кол) [262] ! Странно, что переводчик не воспользовался имеющимся в русском языке подходящим выражением «аршин проглотить». Но, может быть, «лапша сушеная», этот экзотический продукт, который с Петровского времени стали завозить из Италии, пришел ему на ум вовсе не случайно?
262
Ср. у переводчика СпВяз: «<…> я ел ракиты» (л. 38 об.).
Действительно, поначалу этот продукт доступен был не всем [263] ; многие, возможно, даже плохо себе его представляли. В «Новом лексиконе», который в 1767 г. был переведен в Академии наук, можно было прочитать такое определение «вермичелли»: «у Италиянцов мелко резаные лепешечки, из чего лапшу делают» [264] . Еще долго в России для заготовок лапши впрок, по-видимому, не было ни технологий, ни способов хранения [265] . Под названием «вермишель» и «макароны» ее завозили из «чужестранных земель» и продавали «ящиками». Только к концу столетия в газетах стали появляться объявления такого рода: «У приехавших Италианцов продаются деланные ими макароны и вермишели» [266] . Но в 1740-е годы, похоже, переводчик «Бертольдо» был одним из немногих, кто не понаслышке был знаком с одной из характерных реалий итальянской кухни.
263
Одним из заказчиков «12 ящиков вермичелю», доставленных первым генуэзским кораблем в Санкт-Петербургский порт 7 мая 1723 г., был сам Петр I (см.: Шаркова И. С.Россия и Италия: торговые отношения XV — первой четверти XVIII в. Л., 1981. С. 152, также 145, 170).
264
Новой лексикон на францусском, немецком, латинском, и на российском языках, Переводу ассесора Сергея Волчкова. СПб.: При Имп. Акад. наук, 1764. Ч. 2. С. 1238.
265
Например, в «Инструкции о домашних порядках» сер. XVIII в. образцового кашинского помещика Т. П. Текутьева, где в 320 параграфах нашлось место для самых разных, вплоть до экзотических проявлений русского гастрономического быта, ничего не говорится о заготовке сушеной лапши; текст Инструкции опубл.: Смилянская Е. Б.Дворянское гнездо середины XVIII века. М., 1998.
266
«Московские ведомости» (1785), цит. по: Словарь русского языка XVIII века. Л., 1987. Вып. 3 (Вък — Воздувать). С. 42, см. там же статью «Вермичелли».