Русский боевик
Шрифт:
— Зал для частных банкетов, — объяснил вбежавший из подсобного помещения бармен, глядя озабоченно на дверь в банкетный зал.
— Он застрелился, — пораженно сказал Кудрявцев.
— Понял, что предал свою страну, и застрелился, — понизив голос сказала Марианна.
Ольшевский шагнул к двери в банкетный зал и потрогал ручку. Оказалось — заперто.
— Вадим? — позвал он. — Вадим! Хмм. Господин Чехов…
Эдуард подошел. Ольшевский отступил в сторону, и Эдуард ударом ноги выбил замок.
В банкетном
— Пусто, — сказал он.
— Что случилось, друзья мои? — раздался голос Вадима.
Все обернулись. Вадим вошел в бар из вестибюля.
— Кто-то стрелял! — истерично сообщила Марианна.
— Это кондиционер, — объяснил Вадим. — Недавно вылетели пробки в банкетном зале, и один умник поставил жучок. Короткое замыкание.
Неожиданно заработал висящий над баром телевизор. Синий дотоле экран засветился яркими красками — показывали какое-то московское шоу, вопросы, ответы, развевающиеся прозрачные ткани на стенах и на женщинах, прожекторы, усатые участники, улыбающиеся зрители и зрительницы, многие в очках.
Амалия поднялась к себе. Матроны куда-то исчезли, оставив детей у бассейна. Дети уже не резвились, но мрачно поплескивались в бассейне, слонялись, вытирали сопли, и дрались. Очевидно, они хотели есть. Все они уставились на Амалию — с недоверием и надеждой. Амалия зашла к себе в номер и подняла трубку. Регистраторша откликнулась.
— Куриные ножки в хозяйстве у вас есть? — спросила Амалия.
— Найдем, — заверила ее регистраторша.
— Штук двадцать принесите. Также нужны пряники. И мороженое. И сок какой-нибудь. Яблочный, что ли.
Через десять минут Амалия, сидя в джинсах и футболке на шезлонге, кормила детей куриными ножками, время от времени пригубливая вино из пластмассового стакана. Посиневшие от воды, дети смолотили все, что им принесли, почти моментально. Амалия повела их к себе в номер, и вскоре они уснули, прикорнув где попало. Каждого и каждую Амалия укрыла одеялом — одеял в шкафу оказалось не меряно. Где ж матери пропадают, думала она. Я им не нянька. Может, кто-то им рассказал про сауну, и они теперь в сауне парятся? Коровы.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПРИБЫТИЕ ТРУВОРА ДЕМИЧЕВА
Над северным лесом, подернутым влажной дымкой, над ковром желтых осенних листьев, над болотами и ручьями с рябью, на высоте нескольких тысяч метров завязался вдруг странный, неофициальный, слегка неприличный разговор. Все началось с того, что военный летчик, пилотирующий истребитель, принадлежащий военно-воздушным силам Российской Федерации, на требование, обращенное к истребителю, летящему впереди и не принадлежащему к поименованным силам, назвать себя и цель посещения, получил следующий, баритональный,
— Я маленькая катапусечка, по лесу гулякаю.
Слегка растерявшись, летчик переключился на начальство, и начальство велело ему следовать неотрывно за нарушителем вплоть до получения дальнейших инструкций. Партнер летчика, летевший справа, ниже рангом, слушал переговоры и улыбался. Пока что.
— Парень, — обратился летчик к преследуемому. — Ты не заблудился ли часом? Это не твой район. Разворачивай оглоблю, звякни на прощание бубенчиком, и вали домой, там тебя ждут оранжевые революционеры.
— А ты видел когда-нибудь рисунки Геккеля? — спросили из преследуемого истребителя.
— Я не намерен с тобой…
— Ты мне скажи, видел?
Преследующий замолчал. Партнер преследующего отключил микрофон и засмеялся. Когда пауза растянулась в совершенно неприличную, из преследуемого истребителя сказали вопросительно,
— Прием?
— При чем тут рисунки? — спросил преследующий.
— Не рисунки, а рисунки Геккеля, — поправили его. — Доказывают существование эволюционных процессов. Правда, потом они оказались фальшивкой, но все равно хороши были.
Преследующий выдержал паузу.
— Чего это ты их так расхваливаешь? — спросил он, и предположил, — Ты их, что ли, рисовал? Возвращайся домой, и рисуй еще. Может, если нарисуешь лучше, никто не разберется, что это фальшивка.
— Дело не в том, что это фальшивка. А дело в том, что на этом построено целое учение. Ну а о Ричарде Докинсе ты слышал когда-нибудь?
— Это он тебя сюда послал?
— Нет, это не входит в его компетенцию. Он больше по части эволюции специализируется.
— Мужик, не еби мне мозги. Заворачивай оглобли.
— Вожжи ослабли. И тормоза. Ты получил приказ меня сбивать, али нет еще?
— Мне не нужен приказ. Даю тебе двадцать секунд…
— Нужен. Приказ — это самое важное в нашем деле. Эдак каждый станет летать и всех сбивать.
— На чем каждый будет летать, что ты пиздишь, блядь? Не пизди!
В этот момент с земли прислали приказ дать еще одно предупреждение, а потом сбивать.
— Даю еще одно предупреждение, — сказал преследующий.
— Игорь, — сказал, снова включив микрофон, партнер. — Можно я тоже дам ему предупреждение?
— А, так это партнер нашего Игорька? Тот самый, с чьей мамой я давеча развлекался?
— Чего-чего?
— Хороша у тебя мама, парень, все ее любят, весь квартал.
Ранее смеявшийся посерьезнел.
— Ты, блядь, хохлятская морда, мне не тычь!
— И сестренку твою…
Преследуемый выдержал паузу.
— У меня нет сестры, — сказал партнер. — Ну, сука, если…
— Нет, я имел в виду сестренку Игоря… могу рассказать, где у нее родинки…
— Ах ты хайло киевское, — сказал Игорь.