Русский фронт Первой мировой войны

Ростунов Иван Иванович

Данные, необходимые для всестороннего обсуждения и решения всех этих вопросов, Совету сообщались соответствующими министрами и начальником Главного штаба в форме записок. Они заключали в себе с надлежащей полнотой и ясностью все соображения и справки, включая и мнение лица, вносящего представление. Однако учреждение Совета пе изменяло круга ведения и порядка рассмотрения дел в Государственном совете, Комитете министров и других высших учреждениях, а равно пе изменяло степени и предела власти министров.

Совет государственной обороны состоял из председателя, шести постоянных члепов, назначаемых по личпому избраппю царя сроком на 1 год, и непременных членов по занимаемым должностям: военного министра, управляющего Морским министерством, пачальника Главного штаба, начальника Морского штаба, генерал-инспекторов родов оружия. На правах непремеипых членов в заседаниях Совета

с согласия императора могли принимать участие председатель Кабинета министров и другие министры. Совет находился в непосредственном подчинении царя, который и являлся номинально его председателем. Фактическим председателем был назначен вел. кн. Николай Николаевич. Оп говорил так: «Совет обороны по духу своего установления есть совещательный орган при государе императоре по высшим военным и морским вопросам, а посему действительным его председателем является его императорское величество; и только в тех случаях, когда его величеству не благоугодпо принять на себя председательствование в Совете, таковое переходит к его председателю» ⁷⁹.

Председатель Совета был облечен огромной властью. Он счи тался главой всего дела обороны в государстве и имел право обращаться ко всем министрам с запросами по любому вопросу, имеющему отношение к государственной обороне. В частности, руководители военного и морского ведомств обязапы были извещать его «о важнейших начинаниях и предположениях этих ведомств, имевших связь с государственной обороной и не вошедших в высочайше утвержденную программу мероприятий». Министерству иностранных дел вменялось в обязанность пнфор-мировать регулярно обо всем, что касалось безопасности страны. Вел. кп. Николай Николаевич говорил: «Политика без силы — мыльный пузырь. Всякая политическая комбипация должна быть основана на реальной силе. Председатель Совета должен быть осведомлеп о впешпей политике, дабы иметь возможность своевременно доложить государю императору о степени пашей готовности к войпе в даппое время при известной политической обстановке и о тех соответствующих подготовительных мероприятиях для обороны государства, которые вытекают пз данных внешней политики» ⁸⁰.

Председатель и члены Совета наделялись контрольными функциями. Их заключения о результатах проведенных инспекций предварительно рассматривались на заседаниях Совета государственной обороны, после чего с резюме председателя направлялись императору. В сущпостп говоря, — писал С. Ю. Витте, — дело сводилось к тому, что великий князь Николай Николаевич был пазначеп, под видом председателя Совета государственной обороны, начальником как Военного, так и Морского министерств ⁸¹. При Совете учреждалась самостоятельная, подчиненная только председателю канцелярия.

Образование Совета государственной обороны и его деятельность вызвали большое недовольство со стороны руководителей Военного министерства, поскольку их права были сильно ограничены. Военный министр В. В. Сахаров 4 (17) июня 1906 г. представил царю записку, в которой писал, что саму идею создания Совета государственной обороны можпо приветствовать. Учреждение это не только полезно, по прямо необходимо, ибо в нем верховная власть может найти компетентное суждение о самых существенных вопросах целесообразного использования вооруженных сил в деле впешней защиты интересов государства. Однако, как говорилось в записке, Совет не должен брать на себя функции руководящего и контролирующего органа, так как при этих условиях он «будет функционировать в ущерб самостоятельной и ответственной роли тех органов управления, которые к этому призваны общей системой государственного строя. Совет никоим образом не должен являться посредствующей инстанцией между высочайшей властью и исполнительными органами, дабы не низвести значение последних на второстепенную роль» ⁸².

Совет государственпой обороны, по мнению автора записки, должен быть сугубо совещательным органом и состоять из высших должностных лиц вооруженпых сил. Его компетенции должпо подлежать рассмотрение лишь самых важных принципиальных вопросов, заранее подготовленных в соответствующих министерствах. К ним относились: а) военный п морской бюджеты:

б) организация армии; в) планы и соображения Военного и Морского министерств на случай войны; г) подготовка театров военных действий в инженерном отношении; д) программа строительства стратегических путей сообщения; е) вопросы коренного изменения вооружения; ж) общие вопросы системы обучения и воспитания войск и другие. Все эти вопросы Совет должен обсуждать, впосить

в них исправления и высказывать свое заключение, но не принимать решения, к чему-либо обязывающие исполнительные органы. Председателем Совета должен быть император, ибо любое другое лицо, занимающее определенный пост, не свободно от субъективного взгляда на дело.

Проект «Положения о Совете государственной обороны», выработанный Особым совещанием, находился в полном противоречии с мнением В. В. Сахарова об устройстве и сфере деятельности данного учреждения. Намечалось образовать не только совещательный, по также руководящий и контролирующий орган. Создавалась новая инстанция между верховной властью и министерствами военного и морского дела. Самостоятельность последних стеснялась. Им отводилась роль простых исполнителей по самым существенным вопросам, входившим в круг их ведения. Над ними находилось учреждение, составленное из лиц, непосредственно нс стоявших у военного дела и за него пе ответственных. Министры в этом учреждении именовались «пепремепными членами». Но там, как иронически замечал Сахаров, существовал разряд члепов еще более «непременный». Это были члены постоянные, которые могли собираться на заседания и обсуждать вопросы без участия министров. Записка заканчивалась словами: «Прошу простить мпе, по, во имя долга службы, во имя интересов ведомства, которого я имею высокую честь быть представителем, считаю своей обязанностью доложить откровенное мое мнение: ничего кроме бесполезных словопрений, пререканий, промедлений, умалепия значения ответственных исполнителей в учрежденном Совете го-сударственной оборопы, устроенном по проекту Особого совещания, — я пе вижу» ⁸³.

Совет государственной обороны был образован, а В. В. Сахаров по настоянию вел. кн. Николая Николаевича снят с должности и заменен А. Ф. Редигером. Новый военный министр не относился враждебно к новому органу, как его предшественник. Но многие другие высшие должностные лица армии и флота не скрывали своего неприязненного к нему отношения. Так, по отзыву В. А. Сухомлинова, занимавшего тогда должпость помощника командующего войсками Киевского военного округа, он «был в духе разложения, а не собирания, он был последовательным продолжением манип неспособных вождей при помощи военных советов и комиссий слагать с себя ответственность на большее или меньшее число подчиненных лиц. Это было повое вторжение

демократии в дело аристократического строения войсковой жизни, а потому и покушением па армию». Автор оценивает Совет как «именитое общество безработных великих князей, внедолжност-ных сенаторов, новых государственных деятелей и других лиц, туда попавших» ⁵².

На самом деле было не так. В Совете государственной обороны обсуждались важнейшие вопросы, связанные со строительством и подготовкой вооруженных сил. За время своего существования он выработал целую программу военного строительства, сыграв определенную роль в деле укрепления военного могущества страны. Что же касается его членов, то онп отнюдь не были безработными людьми, как нх пазывал Сухомлинов, а занимали важнейшие посты в русской армии н располагали большой реальной властью. Не может быть также и речи о каком-то «вторжении демократии в дело аристократического строения войсковой жизни», поскольку учреждением Совета самодержавие хотело сохранить именно аристократический принцип руководства вооруженными силами, нс допустив вмешательства в него даже представителей крупной буржуазии ⁵³.

И тем не мепее судьба Совета государственной обороны была предрешена. Определяющее зпачение имели острые разногласия в высших сферах о путях военного строительства. В то время важно было определить, какому виду вооруженных сил отдать предпочтение — армии пли флоту, и соответственно этому распределить финансовые средства. Руководители морского ведомства настаивали на необходимости развития в первую очередь флота. Так, морской министр адмирал Диков говорил: «Флот России, как великой державе, необходим, и она должна иметь его и быть в состоянии послать его туда, куда его потребуют государственные интересы»⁵⁴. Аналогичную точку зрения запимало Министерство иностранных дел. Вот слова его главы А. П. Извольского: «Я должен заявить, что флот России, как великой державе, нужен и без него она обойтись не может... Бытие флота России желательно для того, чтобы принять участие в той обстановке, которая может быть выдвинута политикой. Но этот флот должен быть свободным, не связанным частною задачею обороны того или другого моря и залива. Он должен действовать там, где укажет политика» ^5Б.