Русский романс. Неизвестное об известном
Шрифт:
Опасаясь атаки лавочников…
Привёз Варламов из Гааги не только аттестат, не только новые знания и умения, но и… жену, Анну Петровну Шматкову, дочь камердинера при том же дворе Анны Павловны. Впоследствии он признавался, что женился, деликатно говоря, несколько сгоряча, что и привело к тому, что семейная жизнь, несмотря на четырёх детей, не заладилась.
В архиве Московской духовной консистории сохранилось датированное летом 1840 года «Дело, начатое по прошению композитора Московских театров Александра Егоровича Варламова, о расторжении брака с женою его Анной Пахомовой из-за её прелюбодеяния». В те годы развод, между прочим, был исключительной редкостью…
Впоследствии Варламов женился ещё раз,
«Я редко встречала супругов, которые так были бы сходны по характеру, оба добрые, готовые всегда помочь нуждающимся, когда у них были деньги. Они не думали о завтрашнем дне, а наслаждались жизнью при всяком удобном случае. Если Варламов получал деньги за уроки или за продажу своего нового романса, то задавал пир горой, а вскоре затем приходил к жене Межевича (известного в те годы журналиста, литературного критика – Л. К.) мрачный, потому что его жена и дети сидят без обеда, лавочники не отпускали более в кредит провизии, требуя уплаты долга.
– Ехали бы домой, сочинили бы романс, продали бы его, вот и будут у вас деньги, – советовала Варламову моя приятельница.
Варламов ударял себя по лбу и просил ее выбрать коротенькие стихи какого-нибудь поэта. С книгой он отправлялся в залу, садился за фортепиано и сочинял музыку. Домой он боялся идти, опасаясь атаки лавочников. Через некоторое время Варламов являлся в комнату, где мы сидели, и пел новый свой романс, уже положенный на ноты. Варламову было тогда лет под 50, голоса у него уже не было никакого, а в молодости, говорили, у него был очень приятный тенор. Варламов торопливо прощался, спеша в музыкальный магазин запродать свой романс. Через три часа муж и жена Варламовы приезжали уже в коляске с корзиной вина и приглашали Межевичей на вечер».
Анна Павловна, королева Нидерландов
И песен этих ждали. Очень ждали! В журнале «Галатея» за 1839 год появилось такое вот воззвание, никак иначе не назовёшь, к Варламову: «Русский наш певец Варламов готовит к печати музыкальный альбом. Ради бога, Александр Егорович, не мешкайте, не отдаляйте нашего наслаждения, мы так любим слушать, заслушиваться обольстительными вашими напевами». Вот так!
Во втором браке Варламов имел ещё троих детей. Младший, Константин, стал знаменитым драматическим актёром, игравшем на сцене Александринского театра и немало порадевшем о сохранении памяти об отце. Любопытно, что его внуком был названный в честь прадеда Александр Владимирович Варламов (1904–1990) – известный советский джазовый композитор и автор музыки к многочисленным мультфильмам. «Кровь – великое дело!» – сказал бы известный булгаковский персонаж.
Но вреден север для меня…
Но дело, конечно, не в чиновном формуляре Александра Варламова-старшего, а в том, что он попал в Европу как раз в те годы, когда завершалось формирование его творческой личности, и формированию этому немало помогли и визиты в лучшие музеи нынешних Голландии и Бельгии, и, конечно, посещение драматических и оперных театров и концертов – в частности, оперная труппа в Гааге была в то время одной из лучших в Европе.
< image l:href="#"/>А. Е. Варламов «Ты не пой, душа девица»
В 1823 году Варламов вернулся домой. И те четверть века жизни, которые были ему отпущены судьбой, можно условно разделить на три периода – два петербургских и московский. Сначала он с превеликим трудом нашёл работу на берегах Невы – одно время ему даже пришлось давать уроки пения в лейб-гвардии
Но вот ему повезло один раз, когда он, неродовитый и мало кому в северной столице известный, устроился учителем пения в Петербургской театральной школе. Другой, когда в 1825 году в качестве дирижёра и певца, но пока не композитора, он даёт концерт в зале Филармонического общества. И более всего – а третий раз, когда судьба свела его с совсем молодым тогда Глинкой. Они понравились друг другу. Так что, в 1828-м они подготовили совместный альбом романсов. Альбом этот получил цензурное разрешение, но его дальнейшая судьба нам, к сожалению, неизвестна.
Пожар Большого театра 11 марта 1853 года, в котором погибла значительная часть музыкального наследия Варламова.
Через год Варламов, успевший преподнести две своих «Херувимских песни» Николаю I и за то пожалованный бриллиантовым перстнем, был снова определён в Капеллу в число «больших певчих», где он должен был обучать юных певцов и разучивать с ними сольные партии.
Вскоре Варламов был командирован в Москву – обучать архиерейских и синодальных певчих. Но кто тогда мог предполагать, что командировка растянется аж на двенадцать лет? Что именно в Москве он окажется в своей не только музыкальной, но и литературно-театральной стихии? И что «композитор музыки» (так официально называлась его должность! – Л. К.) Варламов, и просто композитор – такой, каким мы его знаем! – родится именно в Москве? Оказалось вдобавок, что светское музицирование для него куда привлекательнее духовного.
Композиторским дебютом Варламова считается написанная в 1832 году музыка к драме Шаховского «Рославлев» – по роману Михаила Загоскина. Вообще поначалу Варламов работает преимущественно как театральный композитор. Известно, что по просьбе великого трагика Павла Мочалова он написал музыку к постановке «Гамлета» 1837 года, о которой мы сегодня можем судить чисто умозрительно – от всех многочисленных музыкальных номеров уцелела только песня Офелии. Только по ней мы можем судить о глубине чувства и тонкости восприятия шекспировского теста Варламовым.
Известно также, что им, помимо музыки к более чем двадцати драматическим спектаклям, написаны, к примеру, целых два полноформатных балета – «Забавы султана, или Продавец невольников» и «Хитрый мальчик и людоед». Где всё это? Увы, погибло вместе со всей нотной библиотекой Большого театра во время его великого пожара 1853 года. Рукописи, быть может, и не горят… но ноты, увы, горят очень часто. Это подтвердил бы и друживший с Варламовым Пётр Петрович Булахов…
Булахов принял от Варламова неформальный венец короля русского романса, но если его в творчестве всё-таки ощущается итальянская «подкладка», то Варламов до конца дней в сокровенных глубинах своего творчества так и остался тем мальчишкой, который зачарованно внимал звукам русских народных песен…
Хлестаков, Кукушка, Кузьма и Джон Голсуорси
И ещё одна очень важная для истории русской музыки дата. В 1833-м вышел первый сборник вокальных сочинений Варламова, в который вошли романсы на стихи незадолго до того умершего актёра и талантливого поэта-самородка Николая Григорьевича Цыганова (1797–1832). Среди них был и прославившийся в дальнейшем в годах и веках «Красный сарафан».
И слава эта началась три года спустя с гоголевского «Ревизора». Вот Иван Александрович Хлестаков мается с голодухи в пустом номере заштатной гостинички: «Ужасно как хочется есть!.. Какой скверный городишко! (для интересующихся: Устюжна Вологодской губернии – Л. К.) В овошенных лавках ничего не дают в долг. Это уж просто подло». (Насвистывает сначала из «Роберта», потом «Не шей ты мне, матушка», а наконец ни се ни то.)