Русский спецназ. Трилогия
Шрифт:
– А вы что, хотите угробить меня в самом их конце? – вмешался в разговор пришедший в себя Шешель.
– Боже упаси, – сказал Томчин, – я хочу приберечь вас для следующих картин.
– Марс покорять?
– Посмотрим. На сегодня, вероятно, все.
– Если бы вы жили в Средневековье – цены бы вам не было, – съязвил Шешель, обращаясь к Шагрею.
– Это отчего же?
– Инквизиторы в вас души бы не чаяли. С вашими-то талантами. Ох. Вы придумали бы такие приспособления для пыток, что признания в содеянных богохульных делах у колдунов да ведьм можно было бы легко получить. Никто не отказался бы.
– Полно вам, – сконфузился Шагрей и чуть покраснел.
– Это я шучу так.
– Селенитов, что ли? Маленьких зеленых человечков?
– Почему обязательно зеленых? Пусть будут розовые или желтые.
– На кого это вы намекаете? Нет. Желтых нельзя по политическим соображениям. Пусть будут зеленые.
– Фильм-то черно-белый. Никто цвет не различит.
– Отчего вы думаете, что он черно-белый выйдет? Есть у меня кое-какие задумки, но пока об этом рановато говорить, а вот о человечках… Что вы думаете, господин Шагрей? – подмигнул Томчин.
– Лунная поверхность хорошо изучена астрономами. На видимой ее стороне нет никаких поселений. Возможно, они окажутся на невидимой, но я в этом сомневаюсь. Вот если предположить, что живут они под поверхностью? Действительно. Почему бы и нет? Этот вариант можно обсудить. Я придумал уже, как наш герой найдет их, – Шагрей сделал многозначительную паузу, но все и так внимательно слушали его. – Наш герой при очередном прыжке пробивает лунную поверхность, которая на самом деле оказывается крышей их поселения, и проваливается внутрь. Он падает. Высота огромная.
– Ох, – простонал Шешель. Он понял, что над ним подшучивают.
«Вот выдумал-то проблем на свою голову», – подумал он и вознес взгляд к звездным небесам. С них свисал оборванный трос. «Вот как надо добираться до звезд. Найти вот такой же трос, позабытый Всевышним, и полезть по нему вверх. Времени, правда, много уйдет. Руки устать могут. Ослабеешь, разожмешь руки и грохнешься вниз. Радости от такого полета мало».
Но он отвлекся. Он хорошо помнил еще предыдущее свое падение, и ему совершенно не нравилась перспектива провалиться и в город лунных жителей, причем, скорее всего, Шагрей вновь изобретет для этого какой-нибудь особенно болезненный способ.
– Ничего. Ничего, – успокоил Шешеля Томчин, – все будет под контролем. Мы обсудим ваше предложение. Кстати, пока вы тут прыгали, как, простите кенгуру, забегала Спасаломская. Ей очень понравилось. Она прямо-таки лучилась от восторга, увидев вас. Вы произвели на нее впечатление. Поздравляю. На днях она освободится, и мы начнем снимать вас вместе.
Шешелю показалось, что во время своих прыжков он слышал смех. Тогда он еще подумал: «Странно, что этого весельчака не останавливает Томчин и не отправляет его прочь». Теперь он знал, кто над ним смеялся. Правильно. Какие еще эмоции, кроме смеха, может вызвать человек, которого привязали веревкой к балке под потолком и при каждом шаге подтягивают, чтобы он прыгал, как… как кенгуру. Она ушла до того, как он упал.
– Сцена получилась превосходно, – продолжал Томчин, чтобы чуть развеять мрачные мысли Шешеля, которые отражались и на его лице. – Нам вполне для фильма хватит тех прыжков, которые вы успели сделать до падения. Переснимать не будем. – Спасибо. Уважили.
– Пожалуйста.
Шагрей, осмотрев порвавшийся трос, пришел к выводу что несколько его волокон были перерезаны, Томчин этим фактом был озадачен. Не хватало еще диверсий внутри студии. Мало ему внешних врагов, так еще и внутренние появились. Нетрудно догадаться, куда идут нити заговора и кто заказчик этой диверсии. Тот, кто перерезал канат, – лишь исполнитель. Сделать это мог кто угодно. Любой из техников.
Тем временем, переодевшись и смыв грим, Шешель встретил в коридоре студии Спасаломскую.
– Вы так заняты на съемках, бравый майор военно-воздушных сил, что не видите ничего вокруг.
– Маленькое уточнение. Я теперь не в военно-воздушных, а в космических служу, и не майор, а половник, – сумел-таки парировать Шешель эту словесную подачу Спасаломской.
– Учту. Поздравляю с повышением.
– Спасибо. И я скорее сказал бы, что это вы так заняты на съемках, что у вас нет ни минуты свободного времени.
– Обещаю, что вскоре мы приступим к совместным сценам.
– Жду не дождусь. Считаю каждое мгновение. Хорошо бы отрепетировать что-нибудь до начала съемок.
– М-м-м… на сегодня, судя по вашему виду, рабочий день у вас закончился?
– Зрите в корень.
– Тяжело Луну покорять? – Спасаломская кивнула на ссадину на лбу Шешеля.
– Признаться, нелегко. Поджидают всяческие неожиданности, предусмотреть которые даже гений инженерной мысли, коим, на мой взгляд, и является Шагрей, увы, не может. Но тем интереснее. Мир стал бы пресным и неинтересным, если бы мы знали обо всем, что в нем будет происходить.
– О, что это вас потянуло на философские размышления? Я вовсе не давала для этого поводов. Верю в вас, и, похоже, Томчин возлагает на вас большие надежды. По крайней мере, мне он личного водителя не предлагал и авто служебное не выделял.
– Позвольте исправить это досадное упущение нашего работодателя и предложить себя в качестве вашего личного водителя.
– Пожалуй, я соглашусь, – после небольшой паузы, делая вид, будто раздумывает, сказала Спасаломская, – вашему водителю хорошо живется. Вы совсем его не загружаете. Другие звезды нашей студии, к коим я себя из-за скромности не отношу, заставляют своих водителей каждый вечер то по ресторанам себя возить, то по театрам, а то и на просмотры картин, в которых они играют. Знаете, от этого они удовольствие получают, а еще большее, когда их в зрительном зале узнают, вначале автографы раздавать начинают, а потом, когда поклонников становится слишком много и они готовы прямо-таки на части своих кумиров разорвать, чтобы хоть лоскуток одежды на память заполучить, приходится им спешно ретироваться. Адреналина в крови получается от таких встреч много. Хватит для дальнейшей плодотворной работы. Водителям вот только приходится в таких случаях выступать еще и в качестве телохранителей, а за это им никто не доплачивает. Безобразие. И куда только профсоюзы смотрят? На мой взгляд, сидели бы они в авто, смотрели бы, как толпа общается со звездой синематографа, и не вмешивались. Право же, если звезда такая не переживет подобной встречи, большой беды не будет. Новая звезда появится. Как вы думаете?
«Эх, какой у нее острый язычок, – подумал Шешель, – про новую звезду явно на меня намекает», а вслух сказал:
– Что вы, Елена. Нельзя так транжирить золотой запас страны, а именно к нему склонен я относить звезд синематографа.
– Скорее не страны, а… ну не будем уточнять.
– Может быть. Может быть. Уточнять не стоит. Но тем не менее звезда доставляет населению радость. Чтобы появилась новая – необходимо соответствующие условия создать, а это довольно трудно. Вы, забыл спросить, не любите свои фильмы смотреть в обычных кинотеатрах?